Ты не знаешь о дочери

Елена Безрукова

— У тебя есть дочь? — спросил тот, кого я когда-то любила больше жизни. — Как видишь, — усмехнулась в ответ я на очевидный вопрос. — Быстро же ты утешилась после расставания со мной. А главное, результативно. — Ну не страдать же мне по тебе всю жизнь? — развела я руками. — Смею напомнить, это ты меня бросил. — И кто же счастливый отец? — изогнул он одну бровь. Ты, милый. Только я никогда тебе в этом не признаюсь. Ты отказался от меня. Значит, отказался и от неё. — А папы нет у нас, — ответила я, взяв детскую ладошку своей дочери, которая с интересом смотрела на Романа таким же серыми, как у него, глазами. — Она только мамина принцесса. Пойдём, зайка, домой.

2.

— Только не говори, Катя, что задумала уволиться и сбежать.

Я подняла глаза на него. Как он догадался? Первым порывом и было сделать именно так — уйти и не пересекаться с НИМ.

Но куда? Где я найду такую хорошую работу, с зарплаты который мне хватает на жизнь и на съёмное жильё?

Я не могу себе позволить так резко сменить работу на что-то хуже.

— А куда же мне бежать? — обречённо ответила я.

— Вот именно — некуда, — потёр переносицу Пётр. — Оставайся здесь и ничего не бойся. Но о дочери нужно рассказать.

— Пётр Сергеевич, — подняла я глаза на него. — Не говорите, пожалуйста, ничего Роме.

— Ты опять за своё? — вздохнул Пётр Сергеевич. — Ну как ты её спрячешь, девочка? И зачем? Мы оба захотим участвовать в жизни нашего с тобой ребёнка.

— Я… расскажу. Сама, — ответила я.

Выбора мало. Придётся мне признаваться. Пусть лучше Роман узнает от меня, чем от кого-то другого. А может, я смогу потянуть время и что-нибудь придумать…

— Расскажешь? — переспросил мужчина.

— Да, — кивнула я. — Но немного позже. Пожалуйста, я сразу не смогу. Лучше я сама…

— Что ж… — вздохнул он. — Я дам тебе время. Не стану лезть в ваши и без того сложные, так сказать, отношения. Но имей в виду: не расскажешь ты — скажу я. Обмануть не выйдет. Ты поняла, Катя?

Я нервно прикусила нижнюю губу, но придумать что-то здесь и сейчас у меня не вышло.

Да, Катя. Ты в капкане.

От одной только мысли, что я скоро увижу того, кого пыталась так долго оставить в прошлом, а потом ещё должна буду сказать ему о том, что, когда он оставил меня, я узнала о беременности, мне становилось страшно. Узнала, и ничего ему не сказала. Ни ему, ни его отцу. Теперь, спустя почти пять лет, правда прорывается наружу сама. И зачем он вдруг решил вернуться? Чего ему не сиделось в своих любимых Штатах?

— Поняла, — ответила я. — Мы… сами разберёмся.

— Хорошо, поверю тебе на слово, — кивнул мужчина. — А теперь по поводу вас: мне всё равно, хочешь ты принимать помощь или нет, но моя внучка не будет жить неизвестно где.

— Что это значит? — вскинула я брови.

— Что пока я сниму вам жильё получше, а потом куплю дом.

— Да не… Не надо этого ничего. Я скоро наберу на ипотеку… Да и квартира нас устраивает, хотя ездить, конечно, далековато…

— Катя! — посмотрел на меня Пётр Сергеевич. — Я в прошлом мэр города, а теперь крупный бизнесмен. А моя внучка живёт в съёмной халупе на окраине города. Какая ещё ипотека? Это мой ребёнок, такой же как и твой. Тест на отцовство мы проведём — для порядка и чтобы удостовериться, но я и без того уверен, что отцом покажет Романа. И ты хочешь, чтобы я своему ребёнку позволил жить вот так?

— Пётр Сергеевич, — попыталась я привести разумные аргументы. — Но ведь это совсем неудобно! Олечка привыкла уже к квартире, не стоит резко ничего менять.

— Неудобно спать на потолке, Катя, — фыркнул Пётр. Препираться со мной ему явно надоело. — Когда Роман прилетит, мы сделаем тест. А сейчас я начну поиски другой квартиры ближе к центру, где есть хороший сад и развивающие кружки. И возражения не принимаются, Екатерина!

— Но…

— Я сказал — не принимаются! И прекрати пререкаться с начальником!

— Так мы говорим не о работе.

— Неважно, Екатерина. Кстати, Наташа захочет вас снова увидеть у себя — теперь она ещё и бабушкой стала! — Пётр ещё раз внимательно оглядел меня. — Мне теперь ясно, почему ты перестала приезжать, постоянно находя отговорки. Мы уж думали, чем обидели тебя, а просто Олюшка стала взрослеть и всё больше походить на папу. Так ведь?

Я промолчала. Мне стыдно. Меня поймали за хвост. Да, именно поэтому и перестала приезжать в гости — не хотела, чтобы все поняли, что ребёнок всё-таки от Ромы, хотя до этого я утверждала обратное все пять лет и наотрез отказывалась от теста ДНК.

— Мы тебя как родную готовы были принимать, несмотря на то, что Роман и слышать о тебе не желал, — вздохнул Пётр Сергеевич. — Наташа столько переживала, плакала ночами из-за вас. А ты нас просто обманула, Катя, утаив такое счастье — малышку. Она не только твоя, в ней и моя кровь тоже. И продолжала бы лгать ещё долго, если бы не была вынуждена привести сегодня её сюда. Я-то чем провинился, что ты и мне лгала столько лет и меня наказала?

— Простите, — прошептала я, чувствуя, как жар стыда опаляет щёки. — Дело не в вас, вы же понимаете. В… вашем сыне.

Даже имя его произносить мне было трудно.

— Катя, Катя… — укоризненно покачал он головой. — В общем, буду держать тебя в курсе. А теперь, пожалуйста, дай мне отчет по отделам, я за ним и пришёл.

— А, да, простите, — засуетилась я и вынула из шкафа нужную папку. Протянула её Петру. — Возьмите, пожалуйста. — Можешь заканчивать и идти домой. Ребёнку тут тяжело, она явно устала за целый день. Почему она, кстати, не в саду? — Группу закрыли на карантин на всю неделю.

— Ясно. И куда ты её завтра?

— Не знаю, — опустила я голову.

— Понятно всё, — хмыкнул Пётр. — Завтра привезёшь к Наташе ребёнка. Она позаботится о ней. Нечего таскать Олю в офис. Адрес помнишь, надеюсь?

— Да, помню…

Только ехать туда мне совсем не хотелось. Этот дом, где полно воспоминаний, этот дом, где все ещё живёт призрак нашей с Ромой любви, после которой я боялась не выжить. Это была вторая причина, почему я не очень хотела ездить к ним, — тот самый дом, где начинались мы с Ромой, просто-напросто причинял мне боль даже спустя годы.

— Вот и отлично. Завтра утром она будет ждать вас, я предупрежу.

–…Хорошо, — пришлось мне согласиться.

Во-первых, иного варианта у меня так и так не имелось, а во-вторых, спорить с Петром — дело бесполезное. Только время потеряю… Да и смысл? Это действительно лучший выход из ситуации — Наташа ведь не чужая, я могла бы доверить ей Олюшку.

Он забрал её и ушёл, а я обессиленно осела на диван в приемной Петра.