Ты не знаешь о дочери

Елена Безрукова

— У тебя есть дочь? — спросил тот, кого я когда-то любила больше жизни. — Как видишь, — усмехнулась в ответ я на очевидный вопрос. — Быстро же ты утешилась после расставания со мной. А главное, результативно. — Ну не страдать же мне по тебе всю жизнь? — развела я руками. — Смею напомнить, это ты меня бросил. — И кто же счастливый отец? — изогнул он одну бровь. Ты, милый. Только я никогда тебе в этом не признаюсь. Ты отказался от меня. Значит, отказался и от неё. — А папы нет у нас, — ответила я, взяв детскую ладошку своей дочери, которая с интересом смотрела на Романа таким же серыми, как у него, глазами. — Она только мамина принцесса. Пойдём, зайка, домой.

9.

— Не нужно так пренебрежительно высказываться о Викторе Петровиче, — сказала я ему, чувствуя, как меня просто начинает трясти от злости. Чёрт побери этого Рому! Принесла нелёгкая… — Он тебе ничего плохого не сделал.

— Как и тебе, да?

— Мне… И мне ничего плохого тоже. А какая тебе, Рома, разница, кто мне сопли вытирает, а? — спросила я. — По-моему, пять лет назад ты очень понятно объяснил, что я свободна, и теперь могу сама решать, кто мне вытрет сопли, как ты выразился.

— Да плевать вообще, — равнодушно отвернулся он. — Просто ты как всегда, Катя. Не изменилась.

— А как я “как всегда”, позволь спросить? — нахмурилась я.

— В окружении мужчин, — ответил Роман. — Ты же очень любишь внимание, правда?

— Неправда, — сказала я. — Ты вечно видишь то, что хочешь. И слышишь тоже только то, что хочешь.

— Я привык доверять своим глазам и ушам, — сказал он мне. — Что в этом такого необычного?

— Ровно ничего, — ответила я. — И разубеждать я тебя не намерена. Ты сделал свой выбор пять лет назад. Так чего теперь меня цепляешь, как в школе?

— Я тебя не цепляю, Рыжая, — поймала я снова холодный, колючий, пробирающий до самых костей взгляд некогда любимого мужчины, того, за кого я собиралась замуж, того, кто сначала вознёс до небес, а потом бросил на твёрдый асфальт с высоты и равнодушно наблюдал, как я умирала на нём. — Мне нет до тебя дела. Но твоё присутствие априори меня раздражает. И лучше бы тебе было поискать что-то другое для себя.

— А ты снова пошёл по своим излюбленным методам, да? — хмыкнула я.

— Каким это? — спросил он, с интересом поглядывая на меня в ожидании ответа.

— Шантаж, давление, колкости, — отбила я. — Но я уже не та маленькая девочка, с которой твои уловки работали. Да и я думала, ты вырос из этого.

— Ты мне на вопрос не ответила, Рыжая, — вернул меня туда, куда хотел сам, Роман.

— Нет, — сказала я твёрдо, вскинув подбородок. — Я ничего искать не пойду, и с работы я не уйду — она меня устраивает полностью. Ещё раз повторюсь — если что-то не устраивает по ряду причин лично тебя — так ты не пуп земли, Рома. Найди тогда сам решение. Ты же мужчина, а не я. Вот и реши сам свои проблемы, не вешай их на меня. Тем более что мне абсолютно всё равно, вернулся ты или нет, в России ты живешь или в Антарктиде с пингвинами, работаешь ли ты в одном здании со мной или нет. Ты в прошлом, Питерский. А на прошлое я не оглядываюсь.

— Ну да, — улыбнулся Рома как змея. — У тебя есть прекрасное будущее в виде старикана, да? Стали возбуждать мужики постарее?

Моему возмущению не было предела. Он имел в виду Виктора, конечно. Но он не старик, ему даже сорока пока что нет. Да, он старше меня и обратил на меня внимание, но это не даёт права кому-то оскорблять нас за это. Я открывала и закрывала рот обратно, сдерживая себя от того, чтобы не наговорить того, о чём я потом буду жалеть. Всё же, как ни крути, а передо мной сидит мой начальник, и со счетов это сбрасывать всё-таки нельзя. Как бы мы ни хотели того миновать, а работать довольно тесно почти каждый день нам всё равно придётся. А значит, стоит кому-то из нас быть умнее и прикусить язык. Пусть роль умного исполню я.

— Вас не касается моя личная жизнь, Роман Петрович, — сказала я, смело заглянув в холодные серые глаза ставшего безумно красивым и сексуальным мужчины. Только душа его со временем словно испортилась. Испачкалась о деньги и власть, или что… Не знаю. — И оставьте меня, пожалуйста, в покое.

— Да нужна ты мне, — фыркнул он и уставился в окно, наконец прекратив меня изводить.

Я несколько раз глубоко втянула воздуха в лёгкие, чтобы заставить себя успокоиться. Не хочу, что Пётр, Наташа и тем более Оля заметили, что я чем-то взвинчена. А всё спасибо Роме. Даже спустя годы он снова доставляет мне неприятности и приносит с собой негативные эмоции.

Вернулся Пётр с покупками, и мы опять отправились в путь и на этот раз без остановок добрались до их коттеджа.

Нас встретила Наташа, которая искренне обрадовалась Роману. Похоже, он даже не был дома — сразу прямо из аэропорта отправился в офис. Трудоголик…

Я чувствовала здесь себя особенно неловко в его присутствии. В доме перестановку не делали с момента, как я бывала тут и даже жила. Всё в нём невольно напоминало мне о прошлом. Я, конечно, старалась об этом не думать, но непрошенные мысли всё равно залетали в мою голову…

— Мама! — выскочила ко мне навстречу дочь и кинулась в объятия.

Я присела и нежно обняла мою девочку. День был тяжелый, насыщенный событиями, он эмоционально опустошил меня, а потому казался длиннее обычного. Я остро ощутила, как соскучилась по дочери, покою и дому. Сейчас мы соберёмся и уедем туда, где снова всё будет привычно и спокойно.

— Олечка, — погладила я её по голове. — Как ты, милая?

— Нормально, — ответила она. — Мам, я скучала по тебе!

— Я тоже, зайка. Я тоже. Как день прошёл?

— Хорошо, мам…

Она рассказывала, что делала с Наташей сегодня, пока я была на работе, а я нервно наблюдала за Ромой. Он смотрел то на ребёнка, то на меня. Когда они стояли так близко друг к другу, стала ещё больше заметна их схожесть. А если Роман прямо сейчас заметит, что девочка так похожа на него, только волосы мои — рыжие. И веснушки…

Что я тогда отвечу ему, если он спросит об этом?

Я совершенно не готова! Я не знаю, что говорить… Правду или лгать напропалую?

Правду не смогу пока, слишком тяжело.

А лгать без толку — Пётр и Наташа ведь знают правду, и рано или поздно просветят о ней и Рому.

Но он молчал. Без каких-то особенных эмоций, кроме некоего любопытства на лице, он молча продолжал наблюдать за нами.

Неужели он не замечает?

— Олечка, поехали домой, — потянула я её за руку. — Пётр Сергеевич, мы поехали домой.

— Роман, возьми ключи от машины, отвези домой Катю с Олей. Уже темно на улице, — обратился Пётр в Роме. — Очень уж я устал. Сам не смогу отвезти.

— Да не надо, — тут же отказалась я. — Роман Петрович только с дороги. Мы сами доедем.

— Я отвезу, — ответил Рома, впрочем, явно без энтузиазма.

— Не стоит, мы возьмём такси, — попыталась снова настоять я.

— Никакого такси, — не позволил Пётр. — Рома, помоги девочкам.

— Так поехали, — отозвался тот. — Долго вас ждать-то теперь?

Пока Роман, Наташа и Пётр обсуждали то, как Рома долетел до России, я помогала одеваться Оле.

— А ты куда собрался опять? — услышала я за спиной незнакомый женский голос. — Пальто обратно надел.

Я обернулась и встретилась взглядом с молодой красивой девушкой, которая по-хозяйски прильнула к плечу Ромы.

— Да отвезу… Девушку с ребёнком, и вернусь, — ответил ей мужчина.

— А кто это? — спросила она так, словно меня тут и не было.

— Это? — пожал плечами он. — Да никто. Папина сотрудница. А что?

Никто.

Я — никто.

Я горько усмехнулась.

Резануло по сердцу, да. Неприятно, да.

Пусть он прав, на словах. Но, по сути, мы никогда уже не станем чужими. Мы столько ночей провели в одной постели… А теперь вот эта “кто” спрашивает Рому, кто я такая, а он отвечает, что я лишь пустое место.

Никто, которая родила ему дочь.

Правда, он пока об этом не знает. И вот сейчас говорить ему об этом мне хотелось ещё меньше.

Да, мозгами я понимала, что Рома так всего лишь обозначил мою ценность для него перед этой девушкой, — она ему явно подруга, невеста или жена… И это правильно. Не скажет же он ей, что я — его бывшая. А всё равно какие-то коты нагадили в душу на словах о том, что я никто, просто сотрудница его отца, хоть так оно и есть, по сути…

— М-м… — равнодушно отозвалась девушка и отвернулась от меня. — Дочка у неё забавная. Ты скоро назад?

— Скоро, — ответил Рома и глянул на наручные часы. — Как только, так сразу. Ну чего вы? Собрались?

— Да, конечно, — выпрямилась я, закончив застегивать молнию пуховика дочери. Старалась сделать всё максимально быстро — мне было неудобно доставлять хлопоты Петру Сергеевичу, а Роме — так тем более.

— Тогда поехали, — бросил он и вышел на улицу первым, раскачивая на пальце ключи от автомобиля.

Мы с дочкой последовали за ним.

Ещё одна поездка с Ромой бок о бок — не уверена, что переживу и к концу этого далеко не прекрасного дня у меня не начнёт дёргаться левый глаз…