Сон златоглазки

Елена Лапшина, 2018

«Сон златоглазки» – это стихи, легко входящие в повседневный строй жизни. Они смиренны, молитвенны, символичны и в то же время просты и теплы. Автор умеет увидеть мимолетную красоту мира и одновременно проблеск непреходящего в ней. Эта двойная оптика жизни и красоты наряду с редкой по силе энергетикой – авторский знак поэзии, представленной в книге. В стихах, словно забывших про мотивы борьбы и отрицания, совершается работа жизни, открытой тайне «ежедневной смерти», как дороге в незримый и бессмертный мир, частично уже пребывающий среди нас. Возможно, поэтому время в книге принципиально обратимо. Стихи предполагают внимание читателя к скрытым культурным кодам. В книгу вошли как стихи из предыдущих сборников, так и написанные совсем недавно.

* * *

«Упрямо бредущим с росой на висках…»

1

Упрямо бредущим с росой на висках,

по грудь увязающим в сонных песках

и пьющим печали песчаное пенье,

одно испытанье — терпенье, терпенье…

А время ещё никуда не текло,

и воды стояли, как будто стекло,

незримо связуя зернистые звенья —

песок в тонкостенном сосуде забвенья.

А время и не обращалось во зло,

покуда не взялся Харон за весло,

но ринулось тайно точимою брешью

слепое стремление рек к побережью,

упорство падения струй с высоты.

Но нам, обретающим рыбьи хвосты,

оно уже не приносило вреда —

пленённое время клепсидры — вода.

«…И было объятье девятого вала…»

Искатели страсти, свидетели грусти —

земля не приимет, вода — не отпустит…

2

…И было объятье девятого вала,

и ртами пираний вода целовала,

и бились в борта, выходя из воды,

харибды и сциллы — ладони беды.

Щепой корабли разлетались, дощаты.

Просили не силы, просили — пощады.

Но тайного слова губительный гнёт:

земля не приимет, вода — не вернёт.

И ныне над нами смыкаются своды —

тяжёлые льды — онемевшие воды.

Ни звука, ни вздоха, и виден сквозь лёд

мерцающих рыбиц застывший полёт.

«Лбом припадая ко тверди воды…»

3

Лбом припадая ко тверди воды,

сквозь темноту устремляясь к нему я —

в глубоководное, глухонемое,

взглядом врастая во льды…

Вон он — за необратимою тьмой

[в этой воде, не смягчающей жажды, —

как дезертиру, бежавшему дважды] —

лживый, но ныне немой.

Чем же утешить себя остаётся? —

Были бы живы, — надёжный дождётся,

верный — вернётся домой.

2005–2009–2016