Небесная Крыса

Зореслав Степанов (2024)

Саймон страстно любил глубокий космос, но люто ненавидел звездных копов. И когда в один прекрасный день его корабль подбил патрульный крейсер, он пришел в ярость, К счастью, ему удалось совершить аварийную посадку на одну из планет земного типа. Встреча с воинственными дикарями не обещала ничего доброго. Неизвестно, чем бы все для него закончилось, если бы не его хитрый, изворотливый ум, и умение находить общий язык даже с самыми отсталыми в развитии племенами на разных планетах. А главное, его стремление вернуться в космос, найти и уничтожить своих врагов. Желание мести придавало ему сил…Автор обложки Viktor Stepanov

Глава 3

Когда в сплошном чавканье, сопении и стуке костей прошло ещё минут десять, Чингуч Большая Крыса наконец — то оторвался от еды и, высыпав из шлёма кости на стол, надел его себе на голову. Затем он смёл со стола все кости, кроме самой большой, и только после этого поднял на Саймона тяжёлый взгляд своих серых, со стальным оттенком глаз.

Волосы у Чингуча, как и у Джека Клыка, были светлые, правда, с несколько рыжеватым оттенком. Какой у него рост, определить было трудно.

Вождь сидел за столом, а помещение, в котором они все находились, больше смахивало на нору разбойников, и освещалось только одним светильником. Судя по дыму и отвратительной вони, светильник горел на жире. Правда, сами туземцы на все эти мелочи внимания не обращали, и полностью были заняты кусками мяса, которого оставалось ещё в достаточном количестве.

К тому времени, когда терпение Саймона подходило к концу, и он сам уже собирался предпринять решительные шаги, чтобы выяснить, куда он попал, Чингуч задал свой первый вопрос:

— С какого ты племени? — спросил он, глядя не на Саймона, а куда — то в сторону. — По твоей одежде я не смог это определить. Хотя, я думаю, что ты из Мрачных Руин, или с той стороны планеты, — сказав это, Чингуч бросил на Саймона выжидательный взгляд, затем взял со стола лежавшую перед ним кость, и принялся машинально вертеть её в руках.

Если говорить честно, Саймон был удивлён таким несвойственным туземцам поведению, и начал уже было склоняться к мысли, что все эти грязные и волосатые мужчины, вероятнее всего, принадлежат или принадлежали к потомкам земных колонистов, некогда поселившихся на этой планете и, по неизвестным ему причинам, катастрофически деградировавших в социальном плане. Мысль эта была, конечно, интересной, но, к сожалению, в данной ситуации ничем не могла помочь.

— Я не принадлежу ни к какому племени, — Саймон в упор посмотрел на Чингуча, а затем, не удержавшись от боли в голове, со стоном сжал её руками.

Его слова произвели на сидевших за столом мужчин определенное впечатление. Сопение и чавканье на несколько секунд стихло. После чего возобновилось с удвоенной силой.

— Такого быть не может, — с уверенностью в голосе возразил Чингуч. — Ты должен принадлежать к какому — нибудь племени.

— Может быть, ты и прав, — осторожно начал Саймон. — Но, э — э…понимаешь, Чингуч, как бы тебе этого не хотелось бы, но я не принадлежу ни к одному племени, населяющих эту планету, — Саймон, конечно, понимал, что, возражая этому самоуверенному дикарю, он, возможно, нарывается на неприятности. Но в тоже время изображать туземца из каких — то Мрачных Руин у него тоже не было желания. — Я тебе уже говорил, — немного помолчав, добавил Саймон. — Я прилетел с неба, и моё племя находится очень далеко от этих мест, — закашлявшись, Саймон замолчал, и невольно взглотнул слюну, наблюдая за тем, как туземцы набивают себе брюхо мясом.

— То, что ты прилетел с неба — нам известно, — медленно начал Чингуч, соглашаясь с утверждением Саймона. — Но вот, почему ты не хочешь сказать с какого ты племени, я никак не пойму. — Чингуч поковырялся грязным пальцем в зубах, а потом тем же пальцем сдвинул на голове шлём немного в сторону, и засунул себе в ухо.

Наблюдая за его действиями, Саймону вдруг пришла в голову мысль, что в их разговоре, кто–то чего–то недопонимает. Или он, или этот дикарь.

«Главное, без нервов», — мысленно успокоил он себя, и позволил себе слегка улыбнуться.

Делать этого ему не следовало. Его улыбка, неизвестно отчего, вызвала у Джека Клыка приступ ярости, и он с рёвом, выпрыгнув из–за стола, с размаху ударил Саймона кулаком в лицо. Голова Саймона дёрнулось назад, и он повалился на кровать. Увидев, что он упал и не сопротивляется, Джек Клык издал победный рёв, который больше походил на звуки, издаваемые слонами во время брачного периода, и занёс кулак для ещё одного удара. Но, как и в первый раз, его остановил резкий окрик Чингуча:

— Оставь его, Клык! — рявкнул он, медленно поднимаясь. — Он ещё может пригодиться нам в одном деле.

— Да он ведь дохлый, Чингуч! — воспротивился Джек Клык. — Его даже крысёнок прикончит без ножа.

— Вернись на место! — прорычал Чингуч, разбив один из глиняных горшков о свой металлический шлём. Его приказ подействовал на Джека Клыка, но не настолько, чтобы оставить Саймона в покое.

— Чингуч, он ведь лазутчик Белых Кротов с той стороны планеты. Они наши враги, и ты сам знаешь, что у них есть машины, которые могут летать по небу. Он специально прилетел к нам, чтобы ночью всех нас перерезать, а затем праздновать победу вместе со своими вонючими суками — соплеменниками! — сказав это, Джек Клык замахнулся, но ударить не успел.

С гортанным криком, Саймон перехватил его руку, и закрутил ему за спину. Одновременно с этим, он провёл серию ударов по нескольким нервным точкам, а напоследок, с полу разворота, врезал Джеку Клыку ногой в челюсть. Затем выпустил его руку, и резко отпрыгнул в сторону. В этом, как он убедился, большой надобности не было. Джек Клык на некоторое время был выведен из строя, и не представлял из себя никакой опасности. Он грузно опустился на колени, и со стоном упал вниз лицом.

Но оставались ещё другие. Желая продать свою жизнь подороже, Саймон встал в боевую позу, и сквозь узкие щёлочки, в которые превратились его глаза, напряжённо смотрел на сидевших туземцев. Те, очевидно, не знали как им правильно поступить в создавшейся ситуации, и только то и делали, что переводили взгляды с Джека Клыка на Чингуча.

Но Чингуч, не отдавая никаких приказов, молчал и Саймону на миг показалось, что он не собирается мстить ему за своего головореза. И он не ошибся. Чингуч нетерпеливым знаком велел оттащить Джека Клыка в соседнее помещение, а затем снова заговорил с Саймоном.

— Хотя ты и побил моего воина, я не стану тебя за это убивать, — мрачно проговорил он.

— Почему? — сдержанно спросил Саймон, всё ещё не позволяя себе расслабиться ни на секунду.

— Это не твоё дело, — отрезал Чингуч. — Лучше расскажи нам, кто ты и откуда прилетел.

Последние слова он проговорил с нескрываемой угрозой, и Саймону стало ясно, что Джеку Клыку всё же удалось убедить Чингуча в том, что он, Саймон, может оказаться лазутчиком Белых Кротов. Поэтому Саймон решил поступить самым правильным образом, а именно, постараться рассеять подозрения туземцев в этом вопросе.