Чацкий, за тобой карета!

Изольда Рыбкина (2024)

«Карету мне, карету!» — кричал герой Грибоедова. Но наш Чацкий не таков. Если понравившаяся девушка не хочет с тобой встречаться — ни в коем случае не уходи с её пути. Применяй обаяние на полную катушку, выводи на эмоции, а если и это не поможет, используй хитрость и шантаж. В любви все средства хороши!

Глава 2.

— Малыш, прости, что не смог приехать за тобой — утром в ресторан проверка неожиданная из санэпидстанции нагрянула. А я ж новый человек в городе, нельзя было отлучиться, — оправдывается папа, укладывая в багажник мой чемодан. — Как добралась? Без приключений?

Как же! Без приключений! У меня разве так бывает? Ах, да! Он же не в курсе моей «везучести», потому что его никогда не было рядом в такие моменты.

— Всё нормально, — не желая ныть и жаловаться, отвечаю я. — Но нужно будет на следующих выходных всё-таки съездить в Константиновскую, я взяла только самое необходимое, чтобы сумка не была слишком тяжелой.

— Конечно, малыш, обязательно съездим, — услужливо соглашается отец. Видно, что он чувствует себя виноватым. — Давай заедем в магазин, возьмём чего-нибудь тебе вкусненького? Можем, конечно, в моём ресторане поужинать, но, если честно, я сегодня уже видеть его не могу…

— Без проблем, пап, — легко соглашаюсь. Мне, конечно, безумно интересно, как выглядит его новый бизнес, но с дороги хотелось бы отдохнуть. Да и простую домашнюю пищу я больше люблю.

Мы заезжаем в магазин, потом с папой готовим, вместе ужинаем и болтаем обо всём, и когда уже я ложусь спать в собственной спальне, устроенной отцом в новой квартире, то я вдруг понимаю, насколько классный сегодня был день. Да, начался он не очень… Но закончился просто прекрасно. Мне так не хватало отца все эти годы, неужели теперь всё изменится, и мы станем всегда так общаться? Я мечтательно закрываю веки и уже собираюсь заснуть, как голове вдруг, словно из ниоткуда, возникает образ того наглого красавчика с вокзала.

Интересно, он тоже учится в этом городе? Какая у него могла бы быть специализация? Вряд ли в Измайловске есть модельные агентства или театральные училища, значит он будет получать более приземленную профессию. Неужели с такой внешностью он может быть каким-нибудь обычным инженером? А может уже и не студент он вовсе? У него такая стильная борода, он мог бы быть барбером… Нееет. Не представляю его с расческой и ножницами, причесывающим других мужиков. Фу-фу-фу… Тогда кто? Может учитель физкультуры в какой-нибудь школе? Фигура очень даже подходит… Ну нет, ему же старшеклассницы проходу не дадут. О! Точно! Он скорее всего фитнес-тренер! Ну конечно! Всё сходится! Только я терпеть не могу тупых качков… Ну и ладно. Всё равно мы с ним больше не увидимся, пусть будет хоть клоуном в цирке, мне-то какое дело?!

Утро нового дня начинается нестандартно — в пять часов. Нет, будильник у меня стоит на семь, но волнение, связанное с первым учебным днём в вузе, поднимает ни свет ни заря. С полчаса я еще мучаю себя мыслями о том, что ждёт меня в новом городе, новом доме и новом коллективе, и, устав ломать голову, решаю заняться чем-то полезным: принимаю душ и отправляюсь на кухню готовить завтрак.

Завтракать я люблю. Не понимаю людей, которые до обеда могут только выпить кофе и при этом хорошо себя чувствуют. Я не из таких. Мне, чтобы проснуться и быть готовой воспринимать информацию или заниматься какими-то делами, необходимо поесть. Причем желательно — плотненько.

Я ставлю вариться кофе и достаю ингредиенты для бутербродов: масло, сыр, джем. Вообще, я люблю на завтрак молочную кашу или яичницу с овощами, но у папы в холодильнике нет ни молока, ни яиц. Надо будет сегодня же это исправить.

Пока кофе остывает, решаю немного подкраситься. Косметикой я не увлекаюсь: слегка подвожу карандашом верхнее веко и наношу тушь. Помадой никогда не пользуюсь — ненавижу ощущение инородного вещества на губах, да и постоянно боюсь, что могу размазать её неосторожным движением.

— Никуля, ты проснулась уже, — говорит отец, входя на кухню. — Что-то рано.

— Я просто немного волнуюсь перед первым учебным днём. Хочу прийти пораньше, чтобы немного освоиться и сориентироваться в аудиториях.

— Моя мудрая и ответственная дочь, — отец улыбается и целует меня в макушку. — Тогда я быстро соберусь и отвезу тебя.

Он подмигивает и уходит, а я счастливо улыбаюсь. Такой простой незначительный жест, как поцелуй родного отца, для меня значит очень много. Я воспитывалась бабушкой и дедом, которых просто обожаю, но как любому ребенку, мне всегда хотелось любви и ласки от родителей. Маму я видела крайне редко, а отец, постоянно занятой, наведывался на выходных и спустя пару часов уезжал обратно в город. Эти его «набеги», повзрослев, я стала воспринимать как механическое исполнение родительского долга: приехал, обнял, спросил «как дела» и можно поставить галочку — свободен до следующих выходных. И теперь тот факт, что я буду жить с ним, давал мне надежду на то, что мы сможем найти контакт и наладить настоящие отношения отца и дочери.

— Позвони после занятий, я заберу тебя, — говорит папа, когда я выхожу из машины возле университета.

— Окей, — показываю ему соответствующий жест и отправляюсь на знакомство со своей новой жизнью на будущие пять лет.

Возле массивных дверей главного корпуса почти никого нет, студенты обычно не приходят так рано. Это мне на руку. Я спокойно вхожу в прохладное помещение и, миновав гардеробные, находящиеся по бокам от широкой мраморной лестницы, попадаю в просторный холл, из которого, словно из моря, вытекают маленькие речки коридоров. Исследовать их я собираюсь постепенно, а сейчас планирую начать с поиска нужной аудитории.

Информационные стенды расположены на центральной стене, у них уже стоят несколько студентов, видимо, таких же «умных и ответственных», как я. Подхожу к огромной «простыне», где написано расписание всех групп, которые занимаются в этом здании, пытаясь найти свою. Увлеченно просматриваю различные аббревиатуры в поисках нужной мне, как меня окликает женский голос:

— Орлова? Вероника? — оборачиваюсь и вижу Асю. Мы познакомились на вступительных экзаменах и даже неплохо пообщались после в кафе.

— Привет, Ась! Рада, что ты поступила, — я улыбаюсь девушке в ответ. — Ты уже видела наше расписание? А то я не нашла пока…

— Пойдём, я уже всё разведала, — деловито заявляет Ася и тянет меня куда-то в сторону. — Видишь парень стоит? — заговорщически шепчет девушка, указывая в направлении стендов, от которых мы только что отошли.

— Там много парней, ты о котором говоришь? — пытаюсь уточнить.

— Тот, который в коротких штанишках, — хмыкает Ася и закатывает глаза. — Ну с коричневым ранцем, как у наших родителей были в школе.

Я начинаю хохотать. Нет, не от того, что увидела этого парня. Просто вспомнила детские фото своего отца и там у него кожаный ранец с Винни Пухом. Представила его у одного из стоящих у стены студентов.

— Ник, потише! — шикает на меня Ася. — Я только от него отделалась. Если он нас заметит, придётся снова что-то придумывать, чтобы отвязался.

Мне кажется, она преувеличивает, однако я всё же пытаюсь понять, кого имеет ввиду моя единственная пока что знакомая в этом вузе. Парнишка невысокого роста и очень субтильного телосложения как раз присел, чтобы расстегнуть портфель и, видимо, достать блокнот. Ну ничего там нет криминального — обычный коричневый кожаный портфель. Без Винни Пуха. И даже без Пятачка. Снова улыбаюсь и перевожу взгляд дальше. И тут меня словно кипятком обдаёт — прямо около входа я вижу знакомую фигуру. Тот парень с вокзала. Неужели он тоже учится в моём универе???

— Ась, пойдём, ты мне аудиторию собиралась показать, — говорю скороговоркой и вжав голову в плечи, стараясь вести себя как можно незаметнее, тяну её за угол.

— Ника, постой, куда ты? — непонимающе возмущается девушка. — Я тебе хочу показать одного студента….

— Да ты уже показала, — перебиваю её. — Нормальный парень, нормальный у него ранец, мне кажется ты предвзято…

— Да подожди ты! — перебивает меня Ася и выглядывает из-за угла. — Я сейчас совсем о другом! Этот просто его противоположность. Я тут с девчонками случайно разговорилась, так у них только о нём и разговоры! Говорят, что даже преподаватели и сам ректор с ним советуются на занятиях… В общем, ты должна тоже знать как выглядит будущее журналистики. Не отставай!

Аська возвращается в холл, а мне и тут неплохо. Потом посмотрю на «будущее журналистики». Пусть этот в белых кроссовках уйдёт подальше, а там уже и на пару можно будет идти.

Я захожу за колонну, по окружности которой устроены сидячие места для студентов, и сажусь так, чтобы меня не было видно со входа, периодически посматривая по сторонам.

— Ник, ты чего тут? Прячешься, что ли? — непонятно откуда появляется Аська и тянет меня из моего укрытия. — Скорее пойдём, покажу студента, с которым ректор за руку здоровается!

Терпеть не могу сплетен, поэтому совершенно не горю желанием подключаться к толпе зевак и глазеть на какого-то мажора, папенька которого наверняка просто проспонсировал наш вуз, чтобы купить сыночку авторитет.

Мы выходим из-за колонны, и прямо на нас уверенным шагом идёт тот, встречи с которым я пыталась избежать… Тщетно, как оказалось, — он меня заметил и прямо сейчас ехидно ухмыляясь, наклоняет голову на бок и ускоряет шаг, за считанные секунды оказываясь напротив, в метре от меня.

— Ну, что, ботанИка, решила сменить специализацию? — он явно насмехается надо мной, припоминая обстоятельства нашей вчерашней встречи.

— Ась, ты не слышишь, жужжание какое-то? — делаю вид, будто прислушиваюсь, игнорируя в это время парня, будто его вовсе не существует. — Будто пчела? Или шмель? Ой, нет, скорее трутень! Точно: кому делать нечего — постоянно надоедает другим своим бесполезным жужжанием. Пойдём, а то на лекцию опоздаем.

Разворачиваюсь на каблуках и с высоко поднятой головой дефилирую в сторону… сама не знаю, в какую сторону, ведь до расписания я так и не добралась, а моя всезнающая подруга так и не показала мне, куда идти.

— Ник, ты в курсе, что ты сейчас сделала? — догоняет меня уже за поворотом Ася. — Ты отбрила Чацкого! Да еще и на глазах у всего универа!

— Да хоть самогО Грибоедова! Я понятия не имею, кто это был!

— Это тот самый студент, о котором я тебе говорила! Он не простит сегодняшнего позора…

Аська смотрит на меня грустно-обреченными глазами, а во мне наоборот зажигается какая-то искра азарта. Он хочет войны? Он её получит. Пусть лучше сразу отступит. Он ведь Чацким зовётся? Ну, значит, скоро настанет пора ему цитировать классика: карету мне, карету!