Договорились. Слабость, в которой сила

Ирина Воробей (2022)

Карина натворила глупостей, и теперь сама не понимает, как из этого выпутаться. Выбор кажется ей невозможным. А новые проблемы только добавляются: Жерар вдруг воспылал чувствами, Зайкин решает играть по своим правилам, финансы заканчиваются. И все вокруг ее не понимают, потому что ничего не знают… #неунывающий герой, который добивается героиню, а она сложная, и оба неидеальные # много сложностей и обстоятельств # драма # глубокие чувства 2 часть дилогии. Отдельно читать не получится. Мат. Откровенные сцены

Глава 3.3

Во дворце культуры творился ажиотаж. Учителя и ученики наполняли узкие коридоры голосами и волнением. К ним понемногу присоединялись родители. Карина осторожно осматривалась по сторонам, хотя бывала здесь не раз. Полину часто приходилось сюда отводить на конкурс или концерт. Родители не всегда могли отпроситься с работы.

Отовсюду раздавались звуки музыки, то духовые, то фортепианные, то струнные. Взрослые суетились. Дети и подростки обсуждали предстоящее мероприятие и не только. Родители своих готовили, сдували пылинки, поправляли платьишки и бабочки. Каждый смотрел на свое чадо, как на маленькую звезду, а те так себя и вели. Ступали важно, говорили громко, позволяли за собой ухаживать и даже немного раздражались — заботливые руки то и дело норовили испортить идеальный образ и настроение.

Карина остановилась сразу у выхода и набрала Полину. Воодушевленная сестра выбежала с лестничного пролета, ничего не говоря, схватила ее за руку и потащила обратно на улицу, только в другую сторону от парадного входа. Салатовое платье, которое они вместе покупали, разлеталось скромными волнами. Куртка нараспашку растянулась парусом.

— Кирилл приехал, — пояснила Полина, когда они выбежали из усыпанного листьями двора. — Скорее, пока предки не пришли.

Зайкин припарковался рядом на тротуаре в переулке. Из машины он вылез с ошеломленными глазами, переводил их с одной на другую. Карина опустила свои. Полина кинулась ему на шею. Он ее подхватил и прижал к себе на весу.

— Я соскучилась, — шепнула Полина перед тем, как поцеловать его в губы.

Кирилл сперва растерялся, но быстро ответил и закрыл глаза. Карина приказывала себе: «Не смотри. Не смотри. Не смотри», но не слушалась. Зайкин был красив в профиль и особенно в поцелуе. Нижняя челюсть выпирала острым краем. Мышцы шеи натягивались с напряжением. Щеки с каждым захватом губ продавливались, оголяя фигурные скулы. Ей одновременно нравилось видеть его таким и больно было на это смотреть. Непонятное чувство зудело внутри. Она сама его об этом попросила, сама все это подстроила, но все равно страдала. Ревновала беззлобно и бесилась отчаянно. Сердце металось, хотело вырваться из невыносимой оболочки. Карина себя ненавидела.

Полина хихикнула и спрыгнула с Зайкина. Оба посмотрели на Карину. Зеленые глаза распыляли радость. Синие извинялись.

— Ну, вы так-то знакомы. Но еще раз. Карина, Кирилл, — сестренка быстро махнула кистью из стороны в сторону и вывела Зайкина за руку на тротуар.

Карина невольно отшагнула назад, боясь близости. Он встал за Полиной, словно заслонялся.

— Я же колготки привез, — Зайкин кинулся к автомобилю и достал с пассажирского сиденья пакет. — Не знал, какие нужны, взял на выбор.

Широкая ладонь развернула пять пачек веером. Там были и черные, и телесные, и белые, и даже красные. Сестренка рассмеялась и спихнула колготки обратно в пакет. Благодарность выразила чмоком в щеку.

— Когда мои родаки появятся, Кара им тебя представит, как своего парня, — заговорщически шептала Полина. — Подыграй. А то мне они пока не разрешают с мальчиками гулять.

Она ткнула пальцем в покрасневший кончик носа. Зайкин отпрянул и улыбнулся.

— Конечно, милаш, — ласковая рука заправила выпавший локон за ухо.

Карина облизала губы и отвернулась. Полина повела плечами игриво. Стразы на платье сияли тусклее, чем ее задиристая улыбка.

— Рада, что ты пришел.

— Еще бы я такую красоту пропустил, выглядишь потрясающе.

Они еще несколько минут ворковали, шепчась. Карина отошла в сторонку и развернулась на все сто восемьдесят градусов, чтобы не мучить себя. «Насмотрелась, достаточно», — твердил рассудок эмоциональному сердцу. То ритмично разносило эхо собственных страданий по всему телу.

Наконец, парочка окликнула ее, чтобы вернуться в здание. Мама позвонила сестренке — пришли. Карина перед выходом в главный холл набрала в грудь побольше воздуха. Боялась встречи Зайкина с родителями. Стыдилась их и себя, не сомневалась — отец что-нибудь да ляпнет, предвкушала неловкость, которую всем придется испытать. И вообще, она в целом отца видеть не хотела. Они разговаривали в последний раз в ее день рождения, который он проклял.

Увидев родителей в гуще гостей, столпившихся у входа в зал, Полина выбежала вперед. Отец с мамой обернулись на нее и засияли гордостью. Выглядели они скромно, даже на фоне обычных родителей других учеников, а для Зайкина, как казалось Карине, и подавно. Хилая фигура отца утопала в бесформенной и бесцветной куртке. Взятые в секонд-хенде не по размеру джинсы спадали во множество слоев на ботинки. Нити торчали у основания каблука. Ботинки потрескались в местах сгиба. Искусственная кожа кое-где протерлась до ткани. Мама куталась в выцветшее пальто и прижимала сбоку потрепанную сумку со сломанной молнией, которая уже не замыкалась. Издалека такие мелочи не были заметны, но вблизи каждая деталь верещала о бедности. Карина хорошо помнила, как чувствовала себя, когда выглядела так же, и это чувство накрыло вновь. Стыд жарил лицо.

— Блин, я волнуюсь, — шепнул Зайкин.

Руки он спрятал за спину, но она увидела, как он стискивает собственные пальцы.

— Не парься, ты их видишь в первый и последний раз в жизни, — процедила Карина, стараясь не открывать широко рот.

Зайкин посмотрел на нее с упреком и вздохнул. Она поймала еще один упрек — в серых глазах отца. Сдерживаемая мимика все равно выдавала омерзение. Карина выдержала этот взгляд, собрав остатки моральных сил в кулаки, которые тоже прятала за спиной и крепко сжимала. Мама быстро переводила взгляд с нее на Зайкина.

— А Кара со своим новым ухажером пришла, — громко заявила Полина, будто хотела предупредить возможные ошибки и окинула Карину с Зайкиным хитрым взглядом.

Он, как по указке, выпрямился и кивнул в знак приветствия. Карина пыталась не сломаться изнутри и реже дышать, чтобы волнение не выпрыгивало наружу.

— Здравствуйте, — Зайкин подошел первым и протянул отцу руку.

— Здрасьте, — тот не сразу решился ответить на жест. — Анатолий Сергеевич.

— Очень приятно, Кирилл Федорович, — Зайкин сжал мозолистую ладонь отца обеими руками.

Тот хмыкнул. Полина хихикнула. Карине было не до всего. Она переглядывалась с мамой, поджимая губы.

— Мария, — представилась мама.

— Кирилл, очень приятно, — Зайкин и ей пожал руку.

— И нам тоже, — мама быстро глянула на Карину. — Честно говоря, мы не ожидали. Кара нам ничего не рассказывала.

— Я могу все рассказать, — подхватил Зайкин.

Карина выдавила:

— Я потом все расскажу. Сейчас не время.

Родители покосились на нее с недоверием.

— Поля, побежали, скоро начинаем, — кричала из коридора женщина, прямая, как бамбук, и такая же высокая, в очках и розовом костюме.

— Все, мне пора, — сестренка заторопилась и всучила маме белые листочки. — Вот ваши места.

Никто не успел ответить, Полина быстро скрылась в толпе. Оставшись вчетвером, первые десять секунд все глупо переглядывались и не знали, как продолжать разговор.

Зайкин вдохнул поглубже и выпалил пламенную речь, которую явно готовил:

— Я люблю вашу дочь. И намерен на ней жениться. И мы уже все решили, у нас будет трое детей. Если Кариша сможет, конечно.

Карине хотелось убиться о ближайшую стену и Зайкина заодно ткнуть мордой в пол. Лица родителей исказились в недоумении: у отца — в скептическом, у мамы — в ошеломленном. Две пары глаз бегали синхронно по их фигурам. На микросекунду на лице Зайкина отобразилась паника, но он снова вернул себе улыбку, за которой обычно прятал истинные эмоции.

— Зай… — Карина чуть не выдала его фамилию, вовремя остановилась. — Зай, давай не будем шокировать моих родителей планами на наше чудесное, но очень далекое будущее.

Он невозмутимо пожал плечами.

— Не такое уж и далекое. Я рассматриваю среднесрочную перспективу.

Родители уставились на нее оба, слегка приоткрыв рты. Карие глаза сверлили Зайкина, хотели уничтожить, хотя всего минут десять назад налюбоваться не могли. «Хорошо, что он не дает мне забыть, как дико меня бесит», — злилась внутренняя стерва.

— Зай, сходи в туалет перед концертом.

— Но я не хочу.

Наконец синие глаза попались в ловушку ее строгого взгляда, и Зайкин тут же подчинился.

— Действительно, спасибо, что заботишься обо мне, милая, — лыбиться ему всегда удавалось натурально, он развернулся к родителям. — У меня недержание просто. Следит, чтобы я не попал в неловкую ситуацию.

Зайкин погладил ее по плечу и скрылся за углом в поисках нужной комнаты.

Родители стояли в шоке. Мама покачивала головой, тараща глаза в пустое место, где недавно стоял Зайкин. Отец хмурился, а потом резко рассмеялся.

— Нашла дурачка. Конечно, только такой тебя замуж и возьмет.

Отцовская насмешка, попав в душу, выстрелила иглами по самым важным органам. Хотелось скрючиться от боли, но Карина не зря тренировала в себе стойкость.

— Кар, это всерьез? Почему ты о нем даже не заикалась? Как же Трунов? — вопросы сыпались из мамы, как песок из порванного мешка. — А вдруг у него, действительно, не все дома? И что за недержание? Ты не шутишь? Почему ты именно здесь и сейчас решила с ним познакомить? Зачем сестре концерт портить?

— Чем портить? — хмыкнула Карина. — Своим присутствием?

Мама чуть не задохнулась, торопясь найти ответ.

— И этим тоже, — процедил отец, а потом глянул в коридор боязливо и добавил тише. — У него, правда, недержание? Опозорит нас еще.

— Не бойся, он в подгузниках, — злоба подпитывала сарказм. — И куда дальше-то… позориться?

Кивнув на них, Карина скрестила руки.

— Это для тебя бедность постыднее… проституции. На все готова, лишь бы в новых шмотках ходить, — отец фыркнул, раскалялся. — А мы — люди честные. И простые.

Мама взяла его за руку, чувствовала, как раздувается в нем ярость, и перебила своим вопросом:

— Доча, серьезно, давно вы знакомы? Какие дети, какое жениться?

— Достаточно, чтобы полюбить друг друга.

Мама положила руку на грудь. Отец нервно посмеялся.

— За что это, интересно, ты его так резко и сильно полюбила? — его голос уже искрился привычной злобой, перестал быть осторожным.

— За чистую душу, — ирония позволяла прятать правду на виду.

— Охмурила идиотика. Ты, поди, ему ничего про себя не рассказывала.

— Он знает обо мне гораздо больше, чем ты.

— Хм…

— Толь, — мама кивнула аккуратно в сторону зала. — Концерт начинается. Мы пойдем, займем места. На.

Карина кивнула, переняла два билета и прокрутилась на месте в ожидании Зайкина. Душа бушевала. Сердце штормило. Боль, как гроза, пронизала нутро мощными разрядами. Она повторяла в уме, что это кончится, все когда-нибудь кончится, и тогда придет успокоение.

— Я опять налажал, да? — появился удрученный Зайкин сзади. — Я просто думал, все родители именно это хотят услышать от кавалера своей дочери.

Карина ходила кругами, поэтому на развороте уткнулась в него. Зайкин удержал ее за плечи и заглянул в глаза.

— Все нормально.

Она махнула рукой и повела его в зал. Коридор быстро опустел. Толпа впихивалась в узкие двери. Они заходили с последней волной.