Смотри, как тебя оплакивают

Катерина Келлар (2024)

Его прозвали «сжигателем». Небольшой городок Уилмингтон был потрясен чередой страшных смертей молодых девушек. Родители старались уберечь своих дочерей, запирая их под домашний арест, что совсем не входило в планы юной души, которая стремилась к свободе и первой любви. Отчаянная Мэри Уоллес сбегает из дома поздним вечером, который заканчивается для нее заточением в темном и сыром подвале. Дни кажутся вечностью, в голове Мэри проскальзывают страшные мысли, а похититель, кажется, не торопится заканчивать со своей жертвой. Что ему нужно? Почему каждый день становится психологической пыткой? И почему он просит ее думать и вспоминать о близких? Обложка сделана с помощью нейрости Leonardo.Ai

Глава 11. Я была непослушной

После празднования самого странного праздника в моей жизни я моментально уснула.

Я потеряла все силы, пробыв впервые больше часа с этим пугающим парнем. Мое тело было в напряжении, а разум то и дело пытался найти нужный ответ на вопрос. Словно в голове разворачивалась телеигра «Кто хочет стать миллионером», где нужно подумать, прежде чем выбрать правильный вариант ответа. Один неверный и игре конец.

Так было и со мной. Он задавал мне глупые вопросы о моей жизни.

Почему я увлеклась писательством и о моих предпочтениях в еде и парнях. Будто составлял какой-то психологический портрет.

Но все же я наскучила ему быстро, так что он ушел, оставив лишь воды в той же миске.

Не знаю, сколько я проспала, но сейчас я чувствовала себя наконец выспавшейся. И это было странно.

«Как же я могла уснуть так быстро? Без размышлений и слез? Может быть, он подсыпал мне какого-то успокоительного или снотворного в еду?»

От этой мысли мне стало страшно. Но вскоре я стала оправдывать этот глубокий сон своей усталостью, как физически, так и морально. Мне просто не хотелось верить в то, что он чем-то меня усыпил. Иначе я боялась бы даже есть.

На этот раз мой похититель принес с собой планшет.

— Мэри, Мэри…

Он быстро преодолел расстояние между нами и присел напротив меня. Ткнув пару раз пальцем в экран, он развернул его ко мне.

— Смотри, — произнес он с безумной улыбкой и предвкушением.

Я не сразу поняла, что на видео был мой дом из-за листвы. Но когда камера была направлена на входную дверь, я с испугом взглянула на своего похитителя. Спустя несколько секунд оттуда вышла моя мама под руку брата. Она была явно изнемождена. Ее лицо на видео специально было приближено, и я увидела, как же сильно оно осунулось за эти три дня.

«М-мама. Мамочка. Пожалуйста, держись. Я…еще жива», — говорила я мысленно. Мой подбородок дрожал.

— Зачем? — подняла я снова взгляд на мужчину, мучающего меня. Он лишь закатил глаза.

— Опять этот вопрос. Зачем…зачем…! Не надоело? — стиснул он челюсть со злости.

Я замолкла, продолжая смотреть на маму. Ее походка напоминала больную старую женщину, хотя ей было всего 47 лет. Брат не выглядел расстроенным, но я понимала, почему он ведет себя так отчужденно. Он мужчина, и сейчас хрупкая женщина, которую он ведет под руку, нуждается в поддержке. Так что он не мог позволить себе грустить.

— Очень тяжело им, да? — наигранно сопереживая, говорил мой похититель. Смахнув пальцем вбок, следующим он показал мне видео моего отца, стоящим возле работы. Папа нервно курил и потирал глаза одной рукой. Он казался таким сгорбленным, словно на его плечах был тяжелый невидимый груз. Я никогда не видела его таким. Идеальная осанка, это то, о чем я подумала бы первым, если бы попросили описать Томаса Уоллеса.

— Что молчишь? — оскалился он в раздражении.

— Наверное, — еле слышно произнесла я.

— На-верное? — он выдал истеричный смешок. — А что не видно?

«Чего ты добиваешься?!Кому должно быть больно?» — спросила я, но не вслух.

— Я вижу расстроенных родителей. Я не знаю, насколько им тяжело. Как можно почувствовать это через видео?

— И правда… — задумался он, размышляя о чем то, вероятно, сумасшедшем. — Ладно. Подумаю над этим на досуге, — улыбнулся он и покинул подвал.

«Зачем ему все это?» — я вновь начала мысленный монолог. Этот вопрос действительно очень надоел не только ему, но и мне. Я задавала его себе сотню раз на дню.

Какова цель? Он говорил, что хочет показать, как люди страдают по мне. Но что с того? Он получает от этого удовольствие? И потом…насытившись этими эмоциями бессилия, горечи и отчаяния, он просто избавляется от жертвы? Кажется, слишком просто для такого психа как он. Узнать бы, что движет им на самом деле?

«Хотя, не всегда есть причина.»

Точнее она может быть совсем не существенной для нас, а для повернутого человека — чем-то масштабным, способным довести до белой горячки.

Мои размышления прервал громкий голос. Слышимость в доме была не самой лучшей, но я никогда не слышала, как хозяин дома говорил, даже по телефону. А сейчас я отчетливо разбирала не один, а два голоса.

Конец ознакомительного фрагмента.