Смотри, как тебя оплакивают

Катерина Келлар (2024)

Его прозвали «сжигателем». Небольшой городок Уилмингтон был потрясен чередой страшных смертей молодых девушек. Родители старались уберечь своих дочерей, запирая их под домашний арест, что совсем не входило в планы юной души, которая стремилась к свободе и первой любви. Отчаянная Мэри Уоллес сбегает из дома поздним вечером, который заканчивается для нее заточением в темном и сыром подвале. Дни кажутся вечностью, в голове Мэри проскальзывают страшные мысли, а похититель, кажется, не торопится заканчивать со своей жертвой. Что ему нужно? Почему каждый день становится психологической пыткой? И почему он просит ее думать и вспоминать о близких? Обложка сделана с помощью нейрости Leonardo.Ai

Глава 7. Я была в ужасе

Я кое как проснулась. Наверное, мне просто хотелось уснуть вечным сном. Хотя хозяин дома не позволил бы мне этой роскоши. Он перетаскивал какую-то тяжелую мебель и, кажется, забивал гвозди.

А я лежала, смотря в потолок, время от времени прикрывая глаза от недосыпа и обессиленности.

Куда делся весь мой адреналин? Почему я просто лежала и не реагировала на эти звуки? Наверное, меня все же настигло принятие.

Но когда он уронил молоток на пол прямо надо мной, я вздрогнула. Этот грохот заставил меня, наконец, привстать. Первой картиной, промелькнувшей в моей голове, была крышка гроба.

«А что, если он изготавливает что-то подобное для меня? Как он хочет расправиться со мной? И вдруг решит сделать это раньше?»

И пусть я услышала из его уст слова о моей скорой смерти, я все же надеялась каким-нибудь чудесным образом избежать этой участи. А также молилась, но не вслух.

«Надежда, последнее, что умирает в человеке», — так говорил философ, имени которого я даже не выговорю. Он писал, что, в любой, даже самой страшной и, казалось бы, безвыходной ситуации, человек живет надеждой. И знаете, эта самая надежда — чертовски отвратительная вещь. Кажется, она дарит силы, но это всего лишь глупая иллюзия. Испытав ее, человек с наибольшим ужасом в самом конце осознает, что ничто и никто ему уже не поможет.

«А с другой стороны, без этого чувства, наверное, и жить не стоит. Взять мою маму. Сейчас все ее спасение — надежда на то, что ее ребенок жив…»

После часа приступа жалости к себе и близким, я начала размышлять трезво. Какие у меня были варианты? Причинить ему вред? Даже если я попыталась бы напасть на него, я с огромной вероятностью все равно не смогла бы вырубить мужчину. А эта попытка разозлила бы его и, возможно, заставила прибегнуть к более страшному виду издевательств. Именно так я оправдывала свою трусость.

Играть на чувствах? Мольба не сработает, лесть тоже, он любил честность. Я могла лишь попытаться убедительно врать о том, что мы с ним похожи.

«Психи часто ждут, что их поймут или пожалеют. Ведь они считают себя нормальными, адекватными и даже жертвами в каких-то случаях»

«И что же я успею сказать, если он просто решит убить меня?» — размышляла я. Но как бы не пресекала мысленно тот или иной вариант, я должна была действовать хотя бы как-то. Ведь выбор между точной смертью или возможным провалом, явно очевиден.

Так странно, я даже не плакала. Наверное, я поставила себе какой-то барьер от слез.

«Ведь ими горю не поможешь», — я все время вспоминала популярные высказывания.

Все звуки сверху резко затихли. И вот тишина оказалась более пугающей. Я вновь затряслась. Странное чувство легкого возбуждения прошлось по мне. Наверное, это была одна из форм защитной реакции организма. Припоминаю, что читала о подобном.

Скрип ключа в замке показался мне громче, чем обычно. А когда мой похититель спустился, держа в одной руке молоток, я ощутила ужас. Он проникал под одежду и кожу, превращая меня в ледышку изнутри. И в мгновенье я перестала чувствовать тело. Я слышала термин оцепенение, но не знала, что человек при этом ощущает.

Это сложно объяснить, но примерно, как если бы меня закатали в бетон, лишь с возможностью дышать и видеть. Я хотела что-то сказать, но мой рот совершенно не двигался, и я, словно призрак в теле инвалида, говорила сама с собой.

«Что происходит?!Почему я не могу двинуться?!Давай же!»

Я истерила и хотела расплакаться, но внешне я просто сидела, как овощ, уставившись в одну точку. По моей щеке стекла одинокая слеза.

Я отчетливо видела и слышала хозяина дома. Точнее та девушка, что сидела внутри этого неподвижного тела.

Он держал в другой руке газету и своим вальяжным шагом приближался ко мне.

Но потом в его глазах застыло удивление. Наверное, он ожидал увидеть меня забивающейся в угол.

— Т — ты…Что с тобой? — к моему удивлению, он был напуган. Он щелкал передо мной пальцами, пытаясь проверить реакцию. И вскоре мои глаза выдали легкое движение.

Может, оцепенение выступает в качестве защиты? Некий способ притвориться мертвой, но не осознанно…

Выкинув молоток, он потрогал мой пульс и небрежно схватил меня за плечи, пытаясь растрясти. Я даже почувствовала легкую раскачку тела, но все же, когда он отпустил меня, я, как кукла упала там, где ее бросили.

— Черт возьми, что…происходит?! — истерично протянул он. Его явно раздражало, что все пошло не по плану.

А я начала бояться, что сейчас он может надругаться надо мной или расправиться, пока я нахожусь в неподвижном состоянии. Колоть, резать, поджечь в конце концов. И словно услышав мои мысли, он поднял кинутый возле молоток.

— Ты что, притворяться вздумала!?

Он замахнулся инструментом, а я лишь истошно кричала изнутри, желая сдвинуться с этого проклятого места. Но у меня не было и шанса.

Буквально в паре сантиметров над моей головой он остановился, и ошарашенный моей реакцией, а точнее ее отсутствием, выронил молоток.

— Что?!Ты правда не можешь двигаться?!

После этих слов он потянулся к своему уху, чтобы снять медицинскую черную маску с лица. А я в этот момент хотела закрыть глаза, чтобы не видеть его. Но увы…

Он казался мне не особо привлекательным из-за своих щелевидных глаз и узкой переносицы, но за маской прятался аккуратный высокий нос без горбинки и яркие чуть пухлые губы. Теперь я бы не дала ему больше тридцати.

— Видишь меня? Ты…в каком-то трансе? Может…инсульт? — произнес он в конце еле слышно и, уже обращаясь не ко мне, а просто размышляя вслух. — Ла-а-адно. Лежи. Мне так не интересно. Так что оставлю тебя ненадолго. Вдруг, и так умрешь… — ухмыльнулся он, и подняв миску с водой, кинул ее в дальний темный угол с грохотом.

Отойдя от приступа только через час, секунды которого я считала, чтобы окончательно не свихнуться, я начала чувствовать конечности, но мое тело было ватным из-за чрезмерного напряжения. Я кое как приблизила рукой к себе лист бумаги, который мой похититель кинул в полуметре от меня, и, лежа на полу, стала вчитываться в то, что он так хотел показать мне.

«Сжигатель не меняет графика», — гласил заголовок. Это была не газета, а распечатанная статья новостей из интернета.

«Новой и четвертой жертвой серийного убийцы, которого прозвали «Сжигатель», стала двадцатиоднолетняя Мэри Уоллес. Документы пропавшей девушки нашли у Южного пруда в нескольких километрах от дома. Полиция ведет активные поиски»

Прочитав статью, я была в замешательстве. Раньше я не задумывалась над делом этого психопата. «Зачем ему оставлять какие-то следы? Чего он хочет этим добиться?»

В самом низу листа я заметила дату:

«24. 09. 2023г»

Что он говорил о дате смерти? У меня есть еще четыре дня?