Рэббит-Джон. Новая тайна

Клайв Магнус, 2023

Это четвёртая книга о приключениях сыщика Рэббит-Джона и его друга ворона Бертрама. На этот раз отважные детективы оказываются в мире людей, чтобы помочь Эмилю Шварцману, в руках которого оказалась таинственная книга 19 века. Какую тайну она скрывает? Какие события последуют за её появлением? Об этом вы узнаете, прочитав сказочную повесть Клайва Магнуса "Рэббит-Джон. Новая тайна".

Глава 9

1 апреля 1864 года. Город Франбург, Германия.

В полночь в окно спальни Джозефа и Марты тихонько постучали.

Джозеф тут же очнулся и привстал на постели — так стучали только во̀роны.

— Ты куда? — спросила проснувшаяся Марта.

— У нас гости.

Молодой человек подскочил к подоконнику и открыл окошко.

На отливе сидел Гантрам.

— Во̀рон прилетел? — спросила Марта.

— Это старина Гантрам, — произнёс Джозеф. — Привет, дружище, сейчас я спущусь вниз.

Во̀рон кивнул и слетел с отлива. На человеческом языке он разговаривал только с Джозефом, Марта ничего не знала ни о способностях во̀ронов, ни о способностях зверей-посредников. Джозеф умел хранить тайны.

Молодой человек тихонько спустился, отпер двери и выскользнул наружу.

Перед дверью дома Бартольда сидели два крупных пса.

— Что это? — спросил Джозеф.

— Константин прислал охрану.

— Только вчера мы всей семьёй обсуждали это, а вы предвосхитили все события! — обрадовался молодой человек. — Но мы хотели нанять стражников.

— Не нужно этого делать — зачем вам тратить лишние деньги. У людей нет нюха, они не почувствуют опасность загривком. Знакомьтесь.

— Горст, — кивнул чёрный пёс со стоячими ушами, белым подбородком и такого же цвета грудью.

— Хэйден, — пёс, очень похожий на волка, но с висячими ушами и бурой шерстью, подал лапу.

— Оборотни? — спросил Джозеф.

Псы переглянулись, за них ответил Гантрам:

— Как и все мы. Бартольду не говори об этом, и Марте тоже.

Вверху звякнуло окно, все четверо подняли головы.

— Поздно, — тихонько засмеялся молодой человек, — Марта всё услышала. Спасибо, Гантрам. Сейчас я позову Бартольда, а то он в обморок упадёт — утром выйдет из спальни, а у дверей сидят боевые псы.

— Здравая мысль, мы будем неподалёку.

Горст передал Джозефу тряпичный мешочек, перетянутый бечевой.

— Что это?

— Наше пропитание. Мы должны постоянно быть рядом, поэтому питаться будем с вами, а на это нужны деньги.

Молодой человек раскрыл мешочек.

— Нет, так не годится! Мало того, что вы будете нас защищать, так ещё и кормиться за свой счёт? Я не возьму ваше золото! Даже не просите!

— Лучше сделай это, — произнёс Хэйден. — Константин будет очень недоволен, если вы откажетесь принять камешки. Вам лишние расходы ни к чему, а нам совсем не накладно.

Джозеф вздохнул и завязал мешочек обратно.

Ничего не понимающий, зевающий, как лев, Бартольд чуть ли не вслепую следовал за Джозефом до входной двери.

— Теперь у нас есть охрана, — произнёс молодой человек, указывая на собак, которые приветствовали Мейнера, радостно раскачивая головами.

— Откуда такое чудо? — удивился ювелир. — Мы только вчера обсуждали… Но… Так сказать…

— Константин прислал.

— Как он узнал?

— Не знаю. Может быть, он предусмотрел это заранее.

— Удивительный человек, — покачал головой Бартольд.

— Согласен, — кивнул Джозеф, пряча улыбку.

Утром все домашние проснулись от крика служанки.

— В чём дело, Бертильда? — отозвался Мейнер.

— Господин Бартольд, в нашем доме собаки!

— Ну и что?

— Но вчера вечером их не было!

— А сегодня они есть.

— Но откуда собаки взялись?

— Приехали, — пошутил ювелир.

— Как приехали? На экипаже?

— На лодке, — снова пошутил Мейнер. — Теперь это наша охрана.

— А зачем нам охрана?

— Чтобы не пускать на порог таких типов, как позавчерашний гость — Джакоб Ланге.

— Я их боюсь!

— Кого — собак или таких типов, как Джакоб Ланге?

— Собак, конечно!

— И напрасно! В первую очередь надо опасаться людей, а эти два милых существа теперь наши друзья!

— Но они улыбаются! Посмотрите сами — у них улыбки на лицах, то есть на мордах!

— Вот видишь, они тебя уже полюбили.

Наверху около лестницы стояли Джозеф с Мартой и давились от смеха.

— Они точно не покусают меня?

— Можешь не волноваться. Только корми их хорошо, ни в чём не отказывай.

— А деньги?

— И деньги будут. Ты сможешь накормить их завтраком прямо сейчас?

— Очень быстро сбегаю на рынок.

— Сделай, пожалуйста, одолжение. И ещё!

— Да, господин Бартольд?

— Одного зовут Горст, другого — Хэйден.

Каждый пёс гавкнул, когда называли его имя.

— С ума сойти!.. — запричитала Бертильда и помчалась вон из дома.

Когда она пробегала мимо псов, которые мгновенно запомнили запах кухни, мыла и белокурых волос, то закрыла глаза от страха.

Горст и Хэйден обошли весь дом, изучили расположение комнат, выглянули в окна, просчитали количество ступенек на лестницах и распределили между собой основные посты: теперь Хэйден дежурил у дверей, а Горст сидел у окна в кабинете Бартольда, краем глаза наблюдая за кропотливой работой мастеров — отца и дочери.

Изредка мимо окна пролетали во̀роны, они обменивались взглядами с Горстом, мол, всё в порядке, и исчезали из виду.

Следующей ночью Джозеф проснулся от того, что Хэйден тихонько тронул его языком за пальцы. Короче, лизнул.

Размеренное до сих пор дыхание Марты смолкло, она услышала шорох, но не подала виду.

Молодой человек молча поднялся и вышел из спальни.

— Что случилось?

— Я чую двух человек на улице, они стоят на противоположной стороне и о чём-то тихо говорят.

Джозеф посмотрел в дверное окошечко.

— Действительно, два неприятных типа наблюдают за нашим домом.

— Что будем делать?

— А давай проверим их!

— Это как?

— Я выйду из дома и пойду вдоль по улице, а ты поглядишь, что они будут делать.

— А если они набросятся на тебя?

— Вот и посмотрим… Ты же будешь рядом?

— Конечно, но я позову Горста.

— Давай…

Когда второй пёс спустился вниз, Джозеф накинул куртку и вышел из дома, но не стал запирать двери. Он сделал вид, что не заметил людей, прячущих лица на противоположной стороне, и направился вдоль по улице.

Когда он отошёл на пятьдесят шагов, неизвестные направились следом, а Горст и Хэйден выскользнули из дома.

Пройдя ещё сто шагов, преследователи неслышно ускорили шаг, а потом побежали за Джозефом. Псы тоже перешли на бег.

Молодой человек не стал уклоняться от стычки. Когда злоумышленники нагнали его, Джозеф развернулся и встретил первого из них ударом кулака в челюсть, отчего тот отлетел назад и рухнул на мостовую.

Второй вытащил нож. Джозеф скинул с себя куртку и обмотал ею левую руку, которая приняла удар лезвия на себя.

Мерзавец не успел больше ничего сделать, потому что Горст сбил его с ног, а Хэйден прокусил руку, которая держала холодное оружие.

Джозеф ногой оттолкнул нож в сторону, Горст упёрся передними лапами в грудь нападавшего, приблизил пасть к его лицу и яростно зарычал.

Молодой человек обезоружил первого нападавшего, обнаружив у него небольшую свинцовую дубинку. Злоумышленник затрясся от страха, а вот номер второй громко стонал, пытаясь зажать рану на прокушенной руке.

Начали приоткрываться окна домов, жителям стало любопытно, что происходит.

— Держите их, ребята, я схожу за полицией.

Пока Джозеф отсутствовал, псы не давали злодеям двинуться с места.

Послышался грохот колёс, и прибыл экипаж, доставивший к месту происшествия шестерых полицейских. Псы отпрыгнули в сторону и скрылись в ночной тьме, а злодеи остались лежать на мостовой.

— Вот они, негодяи!

Блюстители порядка подхватили преступников и затолкнули их в экипаж.

— Эй, осторожно! Не заляпай своей кровью сидения! — грозно крикнул один из стражей.

Джозеф попрощался с полицейскими.

— Как вам удалось обезвредить их, господин Шварцман?

— Повезло.

— Вам нужно завтра прийти в участок и подробно объяснить, что произошло, а эти до утра посидят в подвале.

— Мне надо узнать, кто их послал.

— Утром узнаем. До завтра, господин Шварцман!

На следующий день в самом начале рабочего дня злоумышленников вытащили из подвала полицейского участка, даже не предложив завтрака, чем «ночные коршуны» были недовольны. Вернее, недоволен был первый, потому что их допрашивали по одному, а пока он отвечал на вопросы полицейских, второй успел съесть тарелку разваренной до киселя пшеничной каши с кусочком чёрного хлеба.

Злодеи, напавшие на Джозефа, сидели по разным камерам.

Первый был сорокалетним мужчиной с пышными бакенбардами, торчавшими на лице, как сорная трава. Он сидел на стуле, скрестив руки на груди и раскачиваясь вперёд-назад. Смотрел он прямо перед собой, словно что-то высчитывал в уме.

Второй был постарше. Он не ограничился бакенбардами, а отрастил бороду, которая была уже подёрнута сединой. Большой лоб, как коробка для ботинок, взгляд исподлобья — вот такой портрет.

Задержанных допрашивал сам начальник участка — плотный коренастый человек пятидесяти лет с пышными усами и круглыми старушечьими очками. Его фамилия была Бауэр.

— Вчера ночью вы напали на Джозефа Шварцмана. С какой целью вы это сделали?

— Обычный грабёж, хотели разжиться деньгами.

— Вы сами решились на это или вас кто-то подговорил?

— Конечно, сами. Кто же не знает ювелира Мейнера и что у него водятся денежки, вот мы и следили за его домом. А потом смотрим — кто-то выходит, ну мы и решили пошарить в его карманах. Кто же знал, что у парня такие собаки, прямо волкодавы, это вам не наши овчарки.

— Собаки? — искренне удивился начальник Бауэр. — Зять Бартольда Мейнера пошёл ночью на улицу с собаками?

— Так это зять? — чуть ли не присвистнул злодей. — Я и не знал!

— Так вы что, не ведали, на кого нападаете?

— Конечно, нет! Нам было… Нам было всё равно, кто выйдет из дома ювелира. Но про собак мы не знали, они появились ниоткуда, как призраки. Очень неожиданно, поверьте мне, уж я знаю…

Обладатель старушечьих очков вздохнул, как человек, который рассчитывал выиграть в лотерею, но только потерял все деньги.

Разговор со вторым задержанным напоминал уже услышанное как под копирку.

Всё, что рассказали злоумышленники, полицейские передали Джозефу.

— Бо̀льшего мы от них не добились, — пожал плечами близорукий начальник.

— Давайте сделаем вот что, — предложил Шварцман-младший, — отпустите их, а я сделаю так, что за ними будут наблюдать. Если кто-то нанял их для совершения преступления, я об этом узнаю.

Начальник долго вздыхал, так ему хотелось посадить «ночных коршунов» в тюрьму, но в конце концов он поддался на уговоры Джозефа.

— Не забудьте поделиться новостями, — произнёс начальник, протирая стёкла очков белым носовым платком с монограммой в виде буквы «Б», вышитой красными шёлковыми нитками.

— Конечно, я буду держать вас в курсе.

Злоумышленников выпустили в два часа дня. Они вышли за ворота, долго щурились на солнце, а потом, не сговариваясь, направились к почтовому отделению, где договорились о поездке в карете.

Следом летели два во̀рона, на которых никто не обратил внимания. Учитывая характер этого приключения, было решено отправить Гантрама в сопровождении Одо, для верности.

Через несколько дней во̀роны вернулись.

— Что выяснили, ребята?

— Джакоб Ланге.

Глава 10

10 июня 2013 года. Город Франбург, Германия.

Молодые люди добрались до Франбурга к вечеру. Эмиль остановил грузовичок и заглушил мотор.

— Вот и мой дом.

— Симпатичный. Ты хотел сообщить, где здесь гостиница. Желательно недорогая.

— Давай сначала зайдём к нам, я познакомлю тебя с родителями, а потом

решим, где тебе провести ночь.

— Книгу не забудь.

Маргарета и Фальберт Шварцманы встречали гостью с радостными улыбками.

— Здравствуйте, Дагмар, с нетерпением ждём вас! Ужин готов. Вы можете

воспользоваться ванной комнатой, а потом — просим к столу.

Таким образом девушка была представлена родителям Эмиля. Она

чувствовала себя смущённой и уже немного жалела о том, что так бесцеремонно

напросилась в гости.

Ужин был накрыт в гостиной.

— Теперь моя очередь угощать тебя, — улыбнулся Эмиль.

Поужинали бутербродами с сыром и колбасой, и традиционно — кофе.

— Сначала ужин, потом все дела, — весело улыбаясь, произнёс Фальберт. —

Всё после ужина.

— Это правильно, — кивнул Эмиль. — Потом я отвезу Дагмар в гостиницу.

— Зачем вам гостиница? — развела руками Маргарета. — Мы найдём, где

разместить нашу гостью, ни к чему ей лишние хлопоты.

Молодой человек немного подумал, а потом кивнул.

— Спасибо, мама! Спасибо, папа! Да, это сэкономит время, а нам всем есть,

что обсудить.

Сразу после ужина Эмиль показал родителям книгу.

— Судя по всему, речь идёт о наших родственниках, но мы уже не помним

никого из тех, кто жил сто пятьдесят лет назад, — сказал Фальберт. — И записей

никаких не сохранилось. Если они и были, то Вторая мировая война всё списала.

— А я вообще далека от всего этого, — добавила Маргарета. — Это же ваша

семья, я здесь, можно сказать, чужая.

— И совсем не чужая, — возразил Эмиль. — Как ты можешь так говорить.

— Я имею в виду, что историю вашей семьи можете знать только вы.

— Но это не мешает тебе быть хранительницей очага, — улыбнулся отец. —

Итак, что мы должны узнать?

— Бартольд был ювелиром? От кого мы унаследовали ювелирное дело?

Старые бухгалтерские книги позволят нам пролить свет на это?

Фальберт тяжело вздохнул, будто отработал две тяжёлые рабочие смены на

шахте.

— Во время войны много документов пропало, может сложиться так, что мы

ничего не узнаем.

— Но попытаться можно?

На следующее утро Фальберт, Эмиль и Дагмар прибыли в городской архив —

место, где хранятся старые документы, оконченные дела и всякие другие бумаги.

Гостей встретил худой человек, похожий на Дон Кихота. Редкие русые волосы,

зачёсанные назад, усталые серые глаза в очках, бородка клином и усы, как у

дядюшки Тыквы. Он носил дешёвый светло-коричневый костюм в серую полоску

и синий галстук в белую горошину.

Архивариусу было пятьдесят лет, но выглядел он старше, будто груз прожитых

лет навалился на него, словно снежный обвал.

На среднем пальце правой руки человек носил какой-то странный перстень, на котором были изображены циркуль, наугольник, то есть линейка в виде треугольника, и буква «G».

— Доброе утро, господин Шварцман!

— Доброе утро, Максимилиан! Дагмар, позвольте представить вам

Максимилиана Рихдена, архивариуса. Мы давно знакомы и сдаём наши книги,

отчёты и записки именно ему с рук на руки. У Максимилина тоже есть сын, почти

ровесник Эмилю.

Архивариус — это человек, который отвечает за письменные документы. Это

древняя профессия, архивариусы есть в каждом музее, в каждой крупной

библиотеке.

— Доброе утро! — поклонился Дон Кихот. Непонятно почему, но он бросил

неприязненный взгляд на Эмиля. — У вас есть какие-то указания?

— Нам нужны старые книги учёта.

— За какое время?

Шварцманы переглянулись.

— Попробуйте найти книги, которые велись с самого начала работы

мастерской, с первой трети девятнадцатого века.

— Хорошо, господин Шварцман, но это займёт некоторое время.

— Разумеется, мы подождём.

Гости расположились в небольшой комнате, где стоял круглый желтоватый

стол, покрытый блестящим лаком, и четыре мягких стула с красными бархатными

сидениями. Стены когда-то покрасили в серый цвет, а на пол уложили серый

линолеум, но потолки были нежно-голубого цвета. Стоял устойчивый запах старых книг. Ещё одна комната скрывалась за белой дверью.

Дон Кихот бросил косой взгляд на Дагмар, та в ответ улыбнулась ему своей

вселенской улыбкой.

Максимилиан вышел, нагнув голову, а Фальберт повернулся к молодым людям:

— Потом мы устроим экскурсию по нашему заводику, специально для Дагмар,

он находится в четырёх кварталах отсюда.

Архивариус отсутствовал довольно долго. Наконец он появился, держа в руках

три потрёпанные бухгалтерские книги.

— Вот всё, что я нашёл. Начало датируется 1836 годом. Позвольте

полюбопытствовать, что именно вы намереваетесь найти?

— Пока сами не знаем. Покопаемся в глубинах веков — может быть, нам что-то понравится.

Человек с усами едва заметно пожал плечами: «Дело ваше, можете

развлекаться».

— Я подожду в соседней комнате, там есть кофеварка и ваза со сладостями. Если хотите, я принесу их сюда.

— Спасибо, мы подумаем.

Архивариус прошёл в комнату за белой дверью и аккуратно прикрыл дверь, но

не стал захлопывать её, чтобы не шуметь, а компания исследователей старины уселась за столом.

— Ну что — дай Бог нам удачи в странствиях дальних? Кому доверим первому

открыть старинный фолиант, так сказать?

— Я не могу, — отмахнулась Дагмар, — это слишком волнительно для меня. К

тому же я посторонний человек, просто гостья.

— Сначала посторонний, а теперь — наоборот, — произнёс Шварцман-

старший. — И потом — гостям обычно и выпадает честь разрезать красную

ленточку.

— Давайте я сделаю это, — сказал Эмиль и протянул руку к гроссбуху.

— Минуточку! — Фальберт остановил его. — Давайте наденем перчатки, это

будет уважительным по отношению к старине и, к тому же гигиенично.

— Опасаешься, что на страницах остались споры чумы? — засмеялся Эмиль.

— А вдруг?

— Вряд ли.

Но перчатки они всё же надели, все трое.

Книга, которую стали изучать первой, была облачена в картонный переплёт

светло-бежевого цвета, корешок был проклеен зелёной тканью, на обложке

значилась надпись: «Начата 20 марта 1836 года».

— Точно, глубина веков…

Желтые страницы были пронумерованы и прошиты толстыми чёрными

нитками, а также разлинованы ручным способом на строчки и столбцы.

— Ну, давайте разбираться. Надписи, конечно, трудно разобрать — чернила

почти выцвели. Так, что здесь написано? «Приход сырья: шесть унций.

Поставщик… Не разберёшь кто. Расход: 96 талеров». Понятно. Это, вроде как,

золото. Теперь не разобрать, что написано дальше.

— Смотри: «Перстень с изумрудом. Продан 14 апреля. Отправлен г-же

Шлоссер. Приход: двести сорок талеров». А про поставщика изумруда ничего не

говорится, и сколько он стоит тоже…

— Это уже неважно, смотрим дальше: «Приход серебра из Чехии, поставщик —

Крюгер А. Расход: 120 талеров». Кто такой Крюгер, мы не знаем.

— И никогда не узнаем, — улыбнулась Дагмар. — Я пошутила, извините.

— Хорошо, что предупредила…

— Смотрим дальше: приход, поставщик, расход. Приход поставщик, расход. И

везде то один поставщик, то другой.

— Листай дальше.

Эмиль пролистывал страницу за страницей.

— Смотрите, сначала был один почерк, а с 1840 года — другой, мастер

сменился. Может быть, сначала работал отец, а потом его сменил сын. Так обычно и бывало.

Ещё одна страница была перевёрнута.

— А вот это интересно…

— Что?

— У поставщика нет фамилии. Написано: Константин. И самое интересное то,

что далее поставщик один и тот же — Константин. И здесь Константин. И там

Константин. Надо же, загадочный Константин имел успех.

Дагмар открыла «Сказки» Гофмана.

— Давайте сверим почерк.

Все принялись переводить глаза с одной книги на другую, и делали это довольно долго.

— Похож! — воскликнул Фальберт. — Это писал Бартольд Мейнер, точно он, — почерк похож! Эмиль, листай дальше.

— Да всё то же самое, но теперь изделия отправляются заграницу. Не все,

конечно, но отправляются. Ух ты!

— Что?

— Заказ от французского двора — рубин в золотой оправе, шестьдесят тысяч

экю предоплата! Это сколько же будет на наши деньги? Даже не сосчитаешь.

— А дата какая?

— Деньги поступили третьего мая тысяча восемьсот шестьдесят четвёртого

года, товар отправлен двадцать восьмого сентября.

— И кто же взялся везти такой ценный груз?

Эмиль пожал плечами.

— Дипломатическая почта, особого рода курьеры. В конце концов, можно

лично доставить. Стоп!

— Что?

— Отсутствие заказов в течение двух месяцев. Это что же получается — два

месяца ювелир не работал?

— После такого заказа можно позволить себе отдохнуть некоторое время.

— И ещё: теперь почерк другой — похож на женский.

— А куда делся Бартольд?

— В том-то и дело! Больше не видно его руки, он как будто исчез!

Дагмар раскрыла последнюю страницу сказок и прочла: «Обязательно

передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не

смогу сделать это лично».

— Это мы знаем.

— Обращаю ваше внимание: «… если я не смогу сделать это лично»!

— И что?

— Значит, Бартольд Мейнер не смог «сделать это лично», если теперь в книге

не его почерк, а чужой, тем более — женский. Он будто предчувствовал что-то.

— Может быть, он отошёл от дел?

— И тут же написал: «Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена — иди в

полицию».

Все призадумались.

— Действительно, немного странная история, — произнёс Фальберт.

— Немного? — усмехнулась Дагмар. — Теперь слушайте мою версию

происшедшего сто пятьдесят лет назад. Бартольд Мейнер изготовил рубин в

золотой оправе, вышел из дома, чтобы отправить его почтой во Францию, а на него напал Джакоб Ланге из Бодена. Или собрался напасть, а Бартольд ускользнул от него и умудрился спрятать рубин в золотой оправе в какой-то Трубе.

В это время за белой дверью раздался шорох. Все трое повернули головы,

прислушались, а потом вернулись к изучению гроссбухов, то есть главных книг по

расходам и доходам. Некоторое время спустя запахло кофе.

— А книга? Кому он отдал книгу? И кто такой Горст?

— Вот с книгой загвоздка. Мы ничего не узнаем, потому что записей об этом

нет. А может быть, сохранились какие-нибудь старые письма? По их содержанию

мы можем узнать, с кем дружил Бартольд Мейнер.

— И что нам это даст?

Дагмар задумалась.

— Наверное, ничего… Книга же нашлась. И какая разница, кто её сохранил и

кем был тот Горст.

— Давайте читать дальше.

Ещё полчаса наша весёлая компания изучала гроссбухи, затем Эмиль вздохнул и захлопнул том, который только что «лежал под микроскопом».

— Всё… Надоело… Кроме рубина в золотой оправе, ничего примечательного

здесь больше нет. Кольца, перстни, цепочки, кулоны и прочая дребедень. Да ещё

поставщик золота тот же Константин. Он не занимался ни серебром, ни

драгоценными камнями, лишь золотом, что видно по пометкам. Только мастера

сменяли друг друга, судя по почерку.

— Вы удовлетворили своё любопытство, молодёжь? — спросил Фальберт

Шварцман.

Дагмар вздохнула.

— Боюсь, что мы ничего не выясним, — слишком старое дело. Правильно

сказал Эмиль — современные тайны и то плохо раскрываются.

Шварцман-старший позвал архивариуса.

— Большое спасибо, вы можете забрать книги.

— Вы нашли то, что вам нужно было?

— Честно говоря — нет, зря потратили время. Если что — придём к вам ещё.

— Учтите, что скоро наш архив переведут в другое здание, это далеко отсюда.

— Тогда вам понадобятся мои услуги, — радостно произнёс Эмиль. — За один раз я всё, конечно, не перевезу, у вас очень много документов, но за несколько дней управлюсь.

Он протянул архивариусу пачку визиток с надписью «Эмиль Шварцман.

Грузоперевозки».

— Оставьте их на столе, — неприязненно произнёс Дон Кихот. — Я скажу

директору, он заберёт ваши карточки, а потом позвонит, если будет нужно.

Когда вся троица спустилась на первый этаж, Дагмар спросила Фальберта:

— А что за перстень у архивариуса на пальце? Что-то старинное и редкое?

— Печать масонов. Это что-то вроде тайного общества, которое, по слухам, произошло от древних рыцарских орденов, точный перевод этого названия — вольный каменщик.

— Как интересно! Он состоит в масонской ложе?

— Да нет, вряд ли, но мы иногда изготавливаем такие перстни. Порою в голову

людям забредает в голову идея возомнить себя членом богатого тайного общества,

они приходят к нам и заказывают подобную дребедень. Блажь, ничего больше. Но

эти перстни хорошо стоят, так что мы не в проигрыше.

— Максимилиан тоже у вас заказывал?

— Нет, ему перстень достался от дедушки или прадедушки.

Ювелирный заводик размещался в двухэтажном здании постройки

пятидесятых годов двадцатого века, с большими двухрамными окнами и

традиционной черепицей. Несмотря на старинный вид снаружи, внутри вся

обстановка блистала новизной: новенькие окна, просторные

мастерские, чистенькие белые столы, за которыми работали мастера и мастерицы в белых халатах, применяя самые современные инструменты.

Кроме обычных ювелирных изделий мастерская также производила часы,

которые расходились по всей Европе. И, кстати, немцы любят вкладывать деньги в золотые изделия и даже слитки, поэтому самородкам из мира разумных зверей

здесь были очень рады.

Когда все трое покидали заводик, они наткнулись на прыщавого парня

двадцати лет с длинными, давно не мытыми волосами. Чуть не сбили его с ног,

если точнее сказать.

— Рихард? Что ты здесь делаешь? У тебя нет дел? — строго спросил Фальберт.

— Я уже всё сделал, — изучая лица Эмиля и Дагмар, произнёс парень. Тон его

голоса был каким-то шпионским. — Развёз всю почту, жду дальнейших указаний.

— Где твоё место?

Парень пожал плечами, бросил восхищённый взгляд на девушку, развернулся и пошёл прочь, время от времени оглядываясь назад.

— Что это за экземпляр? — спросила Дагмар.

— Рихард Вайс, курьер. Любопытен, как пятьсот соро̀к.

— Слушайте, я в самом деле жутко голодный! — воскликнул Эмиль.

— Я тоже, — отозвалась Дагмар.

— Тогда едем обедать! — весело провозгласил Шварцман-старший. — Вперёд,

молодёжь!