Тоннельный синдром. Книга 2: Право на силу

Ключник Михалыч (2024)

Продолжение приключений неугомонных боевых двоек, троек, четвёрок… Куда судьба закинет Макса и Петьку-Проказу, что предстоит узнать Дону, кто такая Кэт на самом деле и есть ли жизнь на "Марсе"? Всё это (или нет) Вы узнаете из продолжения культового романа "Тоннельный синдром" из цикла Проект А.Р.Г.У.С.

Глава 13. Глубина (Макс)

Не бойся заблудится в темноте

И захлебнуться пылью не один ты!

Вперед и вниз! Мы будем на щите —

Мы сами рыли эти лабиринты!

(В.С. Высоцкий. Гимн шахтеров)

Темень сырой норы. Фонарь раздавлен. В глаза, рот, уши набивалась земля. Задыхаясь, я пытался выбраться из под пыльной, пахнущей вскрытой могилой массы. Вбивая клинок ножа в твердый, почти непроницаемый пол своего спонтанного склепа, я безуспешно пытался подтянуться и вырвать свое тело из земляного плена. Внезапно пальцы ухватили металл крепежной опоры, я рванулся и… проснулся. Приснится же такое! Настроение вконец испортилось. А сейчас идти в тот самый тоннель, который мне только что снился… Выбрался из-под одеяла, поплескался в тазике, принялся одеваться. В соответствии с рекомендациями Ши, оделся в плотный спортивный костюм, укрепив штаны на организме подтяжками. Сверху натянул мастерку (олимпийку). На голову — легкий пластиковый шлем для хоккея с приклеенным фонариком. На ноги — легкие тряпичные берцы с высокой шнуровкой. Ношенные, не разберешь какой фирмы. «Криспи» кажется… С внутренней стороны на левую щиколотку — самодельную кобуру с «Таурусом», близнецом Петькиного. Предпочел бы свой FN, но он очень широкий — мешать будет. В качестве «длинного» ствола взял АКСу. О запасных магазинах речи быть не может — их просто некуда цеплять. Все, что будет висеть на поясе, бедрах, спине — будет цепляться за стены норы и мешать продвижению. А если случится завал и придется пятится назад — и вовсе закупорит выход. Да! Нож — конечно! Небольшой кинжал с обоюдоострым клинком. На запястье левой руки его… Рукояткой к ладони. И прям поверх ножен — скотчем его поплотнее. Вроде готов. Пора.

Около «Заднего прохода» собралась небольшая толпа — так даже, не толпа, а легкая тусовка. «Юн. Барсовцы» тоже были здесь. За глаза их ласково называли «барсики»… Ши Ван Дан давал последние наставления:

— Бояться не надо. Опоры здесь кровлю держат плотно. Может только какой ком провалиться. Тогда пяитьсся, если на голову, и вперед ползти — если на ногу. Я первый иду. Потом большой (Ши указал на меня) потом Фу (палец уперся в одного из вьетнамцев), потом «маленикий Босс» Петька. Потом его мальсики. Потом Нгок (палец указал на второго вьетнамца). Не суетится, не паниковать. Если что случиться, мы вернемся и вытащим. Понятна?

Петька и его шпанята дружно закивали пластиковыми шлемами, на которых были укреплены фонарики. У Андрюхи и Семки на впалых животах висели кобуры с револьверами. Стволами перпендикулярно движению. То есть вбок. Дабы не шмальнуть куда не следует. Петька взял свой «Кипарис».

— Начинаем движение! — Сказал Ши.

И первым нырнул в нору…

Помнится, герой Брюса Уиллиса, в первом «Крепком орешке» жаловался, освещая себе зажигалкой «Zippo» дорогу по вентиляции, мол, тесно и грязно ему. Зажравшийся, капиталистический неженка! Нет, ползти по ровной оцинкованной жести и капризничать? Сюда б тебя, мартышка голливудская! (Я Джона МакКлейна имею в виду, а не Брюса. Брюсу — уважуха!)

Короче говоря, ползти по этой кишке было не просто тяжело, а тяжело до невозможности. Мне ж не восемнадцать! Да и тоннель был не прямой, а изобиловал поворотами, подъемами и спусками. По ребрам, спине и животу царапали камешки, ляжки и плечи больно встречались с ребрами стоек-опор. Если бы не наколенники и налокотники, я бы уже выл в голос. Но все заканчивается. Подошвы кроссовок ползущего передо мной Ши внезапно пропали. Идущий на десятиметровой глубине тоннель выплюнул меня в просторную камеру, объемом около ста тридцати кубических метров. Ши подал мне руку, помогая выбраться из норы.

— Эта мы промахнулись немнога, — сказал он. — Когда мимо друг друга копать стали. Слышим — музыка уже не впереди а сбоку. В бок копать надо, а то мимо попадем… Копаем-копаем — и встретились. Вот и получилась большая комната. Это тоже хорошо. Потом здесь пост охраны поставлю. Туалет выкопаем, нары сделаем…

Не успел я как следует отряхнуться и привести себя в относительный порядок, как из норы высунулся улыбающийся Фу. За ним сразу полезли «барсики». Вот чертенята, они даже не запыхались, а я весь насквозь мокрый — хоть выжимай! Отдохнули, попили воды. Появился Нгок и сразу уполз в противоположную нору.

— Нгок пойдет, доложить о нашем приходе. Дальше нора шире и укреплена лучше. Быстрее пойдем. Ну, пошли — хватит отдыхать!

И снова потянулись земляные стенки норы. Кое-где торчали корни и выступали каменные осколки, но Ши был прав: ползти стало легче — нора была уже около полутора метров в диаметре. По правой стороне, по ходу нашего движения, змеились укрепленные в стене провода. В боковых ответвлениях были комнаты-каморы, наполненные жидким желтоватым светом. Оттуда иногда неожиданно высовывались плохо различимые в темноте лица, что-то кричали и махали руками. Я кидался в них малыми комками земли и кричал:

— Уйдите треклятые! Без вас страшно, а ну как обоссусь?

Ши Ван Дан, хихикая, полз впереди. На большой овальной площадке, где кучкой лежали копательные инструменты, он остановился и, развернувшись ко мне, сказал, указывая на ответвление тоннеля:

— Отсюда роем на «Воронцовская». Загляни.

Я заглянул: довольно широкая пещера через метров пять поворачивала направо почти под прямым углом.

–Это чтоб когда подрывать взрывчатка будем, волна взрыва не обрушила основные проходы. Тут будет несколько гасящих волну поворотов.

— А как пробитое отверстие в бетоне потом найдете?

— Перед взрывом положим на пол стальной трос, по длине всего тоннеля, а потом, ориентируясь по нему, откопаем и тоннель и пролом.

— Толково придумано. А мы еще после закладки взрывчатки часть тоннеля у бетона завалим грунтом. Это снизит риск обрушения тоннелей.

— Да. Я тоже так думал… Ну, полезли дальше.

— Долго еще?

— Ты как маленький, — засмеялся Вандам.

Нора чувствительно пошла под уклон. Скоро мы оказались в основном тоннеле: это было грандиозное сооружение длинной с железнодорожный вагон, стены и свод которого были обложены кирпичом. Ши похлопал по кирпичам ладонью.

— Поразительно, сколько вам кирпича удалось уложить. — Сказал я

— А знаешь какая толщина стен? — Спросил Ши.

— Какая?

— Четыре метра. — С гордостью сказал вьетнамец.

— Не может быть.

— Почему не может? — Обиделся Ши. — В тоннелях Ку Чи центральный тоннель тоже был с четырехметровыми стенами и тоже на глубине четырнадцати метров. Выдерживал тяжелые бомбы и снаряды крупнейших калибров. А отсюда можно в бомбоубежище нашего общежития попасть.

— А чем кирпич закрепляете?

— Пласт глины откопали. Оттуда носим. А камни с поверхности таскаем, из разрушенных зданий.

На скамье сидело десяток рабочих с лопатами и пили чай. Это была дежурная группа «откапывателей» на случай завала после бомбардировок. Тут же находились три женщины неопределенного возраста, которые присматривали за десятком детей.

— В основном тоннеле только дети от трех до семи лет. Самые маленькие в «ань нюп», а кто постарше — уже работает. Землю убирает, воду носит. Обед помогает готовить. Крыс гоняет на складе. Крыс муного! Их всегда было муного…

Очевидно, что с каждым днем общения с нами из речи Ши постепенно пропадали мяукающе-квакающие интонации, а сама речь становилось более правильной. Убедительной. Но в четыре метра кладки над головой я не верил…

— А что тут у вас еще есть?

— Кладовые, мастерские, глиняный карьер, — перечислял Ши. — Повыше будет кухня, гончарная мастерская. А в глубину — жилые помещения и…. угольный карьер.

— Уголь отрыли? По Москвой? Да ну тебя, Ши! Здесь что, Донбасс?

— Зачем Донбасс? Уголь везде есть, просто мало его и нерентабельно копать. Донбасс угля много. Экскаватор копай. Здесь мало. Но мы наткнулись.

— Может и нефть найдете? — Ехидно спросил я.

— Нефть лопатой не найдешь. Нефть бурить надо. А где бурить, знаешь? А-ааа! Не знаешь!

Послышался веселый гомон и в основной тоннель вывалились «барсики».

Впереди топал недовольный Петька.

— Извините за задержку, Макс. Андрюха отстал — в кухню свернул. На запахи.

— Ну, не потерялся — и хорошо.

— Так он мало того, что отстал, он еще и сок там какой-то выпил.

— Так меня тетка сама там угостила! Гадость лютая. — Оправдывался Андрюха, пьянея на глазах.

Ши всплеснул руками и полез в дыру. Я обнюхал Андрюху. Точно — самогон. С какими-то вкусовыми добавками, но он, родимый! Фу повел за собой незадачливого диггера и уложил его на топчан. Укрыл старой дубленкой. Я подошел и вытащил у пацана из кобуры револьвер. Появился Ши.

— Это старая Ксуань виновата. Она подслеповата, а ваши мальчики по габаритам почти как наши взрослые мужчины. А мальчик не виноват. Он думал сок.

— Это не мальчик, а мой боец, — сказал насупившийся Петька. — Сёмка, займи пост рядом с ним и никуда не выпускай с кровати.

— Есть.

— Вернемся — будем с ним решать, как наказать. А проснется, передай — еще один залет и вышибу из отряда. Не в игрушки играем.

Эва как! А совсем недавно от Петькиных проказ стонали две станции. Ну, Беляево и Калужская точно стонали… И вот теперь, ты посмотри на него… Буденный! Вершитель судеб.

— Ну-ка, Петька, давай отойдем.

Мы отошли в дальний конец основного тоннеля и я присел на какой-то ящик.

— Скажи мне, милый ребёнок. Кто тебя командиром назначил и какого хрена ты пацанами рулишь?

— Так они сами меня выбрали-назначили. Меж собой — как самого опытного.

— А командиром чего?

— Отряда нашего, «Юн. Барса».

— А мы сейчас где?

— На задании. В поиске.

— А старший кто?

–….. Вы, — помедлив, выдавил Петька.

— Вот я еще раз услышу, что ты распоряжения отдаешь через мою голову — поползешь в расположение. Я понят?

— Так точно.

— Кстати, ты что про своих ребят сказать можешь? Сколько их, как фамилии, с кем живут на станции?

— Ну, как звать знаю… Мало, в общем.

— Плохо. Если хочешь стать хорошим командиром — заведи на каждого досье. Хоть страничку из блокнота. Как жил до войны, в каких кружках и секциях занимался. С кем сейчас живет. Понял?

— Понял.

— Пошли.

Мы вернулись к топчану. Андрейка спал, как младенец. Сёмка нес вахту.

— Занимаете тут пост оба. Пока не вернусь. Мне надо осмотреться в бомбоубежище и попробовать выйти на поверхность. Вас покормят — я договорюсь, где туалет вам покажут. В дальнейшем ждем здесь до окончания проходческих работ и выполняем строго мои приказы. Без команды не чихать. Спать по очереди. Следить за сохранностью оружия и стеречь это бухое туловище как полковое знамя. Револьвер этого пьяницы забираю с собой. Все понятно?

— Так точно!

Когда я вернулся, выполнив часть поставленных перед собой задач, на топчане храпела вся троица. Я вытащил из рук Петьки «Кипарис» и вытянул из кобуры Семки револьвер.

— Не трог ружо… — Сквозь сон бормотал рыжий Семка, но так и не проснулся.

— Я тебе с утра дам «ружо»! — Сказал я ему. И пошел спать.