Кладовщик

Константин Иванович Кизявка (2024)

Неудавшийся писатель и журналист Алексей Финогенов пытается выжить в меняющемся мире. Закрывается газета, в которой он работал, и единственный вариант, предоставляемый судьбой — работа кладовщика.

7. Прощание с педагогикой

Последнюю подпись в обходном листе ставила библиотекарь Алевтина, женщина, даже по моим меркам, в возрасте.

— Уходите? — спросила она, как будто мой ответ мог как-то отменить написанное на бумажке.

— Ухожу.

— А ведь у нас, Алексей Иванович, есть две ваши книги.

— Где у нас?

— В библиотечном фонде.

— Неожиданно.

— Что ж тут неожиданного, в Батайске не так много писателей. Некоторые вас помнят.

Прозвучало похоже на угрозу, мол, помнят, найдут. Я улыбнулся.

— Разве это книжки, так, недоразумение.

— Ну не скажите, «Сладкий дым забытых костров» мне очень понравился. Знаете, я даже что-то набоковское в этом увидела.

— Спасибо.

— Куда теперь? — библиотекарь поставила печать.

— Не знаю, скорее всего, в торговлю.

— Мир катится в бездну. Писатели, педагоги… все в торговлю. Что нас ждёт? Не понимаю.

Мои ястребы из 21-й группы были злы и обижены. Я собрал их в нашем кабинете и сказал, что ухожу уже сегодня.

— А давайте мы набьём директору морду, — неожиданно предложил Толик Лушенко, — он сразу передумает вас увольнять.

Остальные одобрительно загудели.

— Не стоит, — усмехнулся я, — это ничего не изменит. Лучше заглядывайте в гости иногда.

И обнял каждого на прощание, что по меркам российской педагогики наверняка тянуло на махровое панибратство, впрочем, мне в тот момент было всё равно.

В приёмную, когда я сдавал обходной, из своего кабинета выглянул директор:

— Алексей Иванович, зайди на секундочку!

Я зашёл.

— Ты забери заявление, — сказал он задушевно, — ну погорячился я, с кем не бывает, ты пойми правильно, не туда тебя занесло.

Я вспомнил разговор с Андреем Андреевичем и ответил не менее задушевно:

— Понял я, Савелий Аркадьевич. Друзья объяснили. Я ж не со зла. По неопытности.

— Вот видишь, ты понимаешь, так что уже давай как-то забудем плохое, ты заявление забери у секретаря и к работе приступай.

— Не получится, я уже в торговлю устроился. Ждут меня там. Не могу обмануть протянувших руку помощи в трудную минуту, понимаете?

— Понимаю, но ты подумай хорошенько, тут уже всё везде знаешь, а там неизвестно, какие такие заморочки.

— Нет, Савелий Аркадьевич, поздно.

— Ну смотри, дело, конечно, твоё.

Мы обнялись, как старые добрые друзья, я забрал документы и трудовую у грустной Лерочки и стал совершенно свободным от техникума и его проблем.

Такое событие однозначно подразумевало некие проводы, и я, конечно, накрыл поляну во втором корпусе, а мои замечательные коллеги проводили меня как положено.