Жизнь после смерти 6

Константин Федотов (2025)

Прошло много лет и угроза вымирания человечества миновала, но она нанесла непоправимый ущерб, а на десерт оставила после себя новые, опасные формы жизни. Цивилизация откатилась в своем развитии на несколько веков назад. Однако напоминания о былом величии все еще встречаются на просторах нашей планеты.

Глава 2

Наступил долгожданный день отправки к складу с оружием, я так долго ждал этого момента, сложно описать это томительное ожидание. Я даже с трудом сегодня уснул, сгорая от нетерпения. Все вещи уже были собраны накануне и сейчас лежали в прочных кожаных рюкзаках у меня в сарае. Я не знал, на что именно себя настраивать, найдем ли мы то место? Сможем ли мы вообще до него добраться? А главное, как меня воспримет местное население, если оно там есть и в особенности, смогу ли я узнать о судьбе Фрэнка. Открыв утром глаза, я взглянул на часы, которые подсказали, что сейчас пять утра, сна ни в одном глазу, лежу вот и жду, пока Машка проснется.

Моя женщина лежала рядом, обняв рукой и закинув на меня одну ногу, уткнувшись своим милым носиком мне в грудь. Она вообще была против моей поездки, но решение приняла нормально и не спорила со мной. Маша у меня хоть и с характером, но вполне понимающая девушка, я ведь сразу ей говорил о том, что я не из тех мужчин, которые сидят дома. Единственное, что Бегунка она на дух не переносит, особенно после того случая со снегоходом, одна из девушек была ее подружкой. А в остальном живем мы с ней душа в душу, хоть и не много времени прошло, но я к ней проникся и привязался. Не сказать, что это прям какая-то любовь, хотя, может, это она и есть, а я сам боюсь себе в этом признаться из-за того, что могу опять все потерять.

На улице еще было темно, солнце только-только собиралось подниматься над горизонтом, из-за окна, нарушая деревенскую тишину, доносилось брачное пение соловьев, а в доме лишь были слышны звуки шатающегося из стороны в сторону маятника старой кукушки.

— Уже проснулся? — открыв глаза недовольным сонным голосом спросила у меня Маша, приподняв голову с моей груди.

— Ага, проснулся уже, выспался, наверное. — пожав плечами ответил я и обнял девушку, прижав к себе.

— Ага как же! Странно это получается, вроде в поговорке говорится, сколько волка не корми, а он все в лес смотрит, вот только волк твой спит в конюшне и усом не ведет, а ты только и ждешь момента, чтобы из дому куда-нибудь улизнуть. — начала ворчать Маша и, вывернувшись из объятий, встала с кровати, выглядела она, как всегда, прекрасно, немного растрепанные длинные волосы и помятая сорочка, что подчеркивала ее соблазнительные формы, так и кричали о том, чтобы я затащил ее обратно в постель. Но увы, Маша была не в настроении и вырвалась из моих рук.

— Маш, вот чего ты опять поднимаешь эту тему. Ты знала на что шла, и я сразу тебе сказал, что дома на печи, словно твой жирный кот, я сидеть не собираюсь! — шлепнув девушку по попе парировал я ее обвинения.

— Барсик не жирный, он просто пушистый! — заступилась девушка за своего лентяя-кота. — И все я помню, не нужно меня этим тыкать каждый раз, просто не нравится мне эта задумка твоя, а вдруг ты не вернешься? Вдруг тебе там настолько понравится, и ты останешься в этом месте навсегда! — пустив слезу высказалась Мария.

— Ну что ты такое говоришь, дуреха! Куда же я от тебя теперь денусь, я слово тебе даю, что вернусь! Так что даже не думай об этом, я и отцу твоему обещал, да и остальным баронам, выброси из головы все эти глупые мысли. — поднявшись на ноги заверил я Марию и прижал к себе, и это вроде помогло.

— Ладно, извини, но только попробуй не вернуться! — фыркнула Маша, больно ткнув меня своим кулачком в грудь, — Я тогда Варварку возьму, и мы найдем вас, даже из-под земли достанем, и тогда берегитесь у меня! — пригрозив мне, улыбаясь сказала Маша.

— Как скажешь. — чмокнув в щеку ответил я, — Печь растопи, раз встал, я сейчас корову подою и завтрак тебе приготовлю. — распорядилась хозяйка и накинув на себя легкий тулуп, а на босую ногу надела валенки и взяв ведро вышла на улицу.

Спустя полчаса я уже сидел за на подоконнике и дымил в приоткрытое окно своей курительной трубкой, сигареты закончились, а вредная привычка осталась, так что приспосабливаюсь к новым способам курения. Я у баронов находил газеты и хотел пустить их на самокрутки, Михалыч в свое время научил меня крутить хорошие «козьи ножки», но узнав, для чего мне нужна газета, бароны в один голос послали меня нахрен, мол, ишь чего удумал, бумагу казенную на такую глупость переводить, бери трубку и кури, как все!

Маша в приталенном цветастом сарафане с накинутой шалью на плечи стояла около печи и жарила мне яичницу на сале. Запах в доме стоял просто шикарный и сильно усугублял мой и без того разбушевавшийся с утра голод. Две ее тугие косы, украшенные цветными лентами, свисали почти до пояса, с косами в этой деревне все очень строго, существует негласное правило, как в древней Руси, его ввели, видимо, для сокращения конфликтов. Когда девушка получает статус жены, она всегда обязана заплетать две косы, голову прикрывать не обязательно, но вот кос должно быть две, и если какой мужчина решит поприставать к такой даме, то его потом будет ждать очень серьезное наказание, от ударов плетью у позорного столба до рабства.

Поставив на стол глиняный кувшин с парным молоком, сковороду с жаренными яйцами и все еще шкворчащим в ней салом, а также нарезанный домашний хлеб и плошку с медом, Маша пригласила меня завтракать. Для трапезы меня дважды звать не нужно, и я с удовольствием начал уплетать все, что тут было. Вот что хочу сказать, теперь мне ясно, почему в деревнях всегда были самые сильные и крепкие мужчины. С утра до вечера вкалывают, а едят очень вкусно, правильно и много, свое молоко, свое мясо, никаких тебе ГМО и прочей химии, не еда, а сказка, вот и здоровье от этого прибавляется, и силушка крепчает. Маша не сводила с меня взгляда и без особого аппетита ковырялась вилкой в своей тарелке.

Пока я уплетал завтрак, к дому верхом на лошади подъехал Герасим и остановился у ворот.

— Вот он явился, не запылился. — фыркнула Маша.

— Ну вот чего ты такая сварливая с утра? — спросил я у нее, залпом допив молоко прямо из кувшина.

— Извини, что-то нервничаю я оттого, что ты сегодня уезжаешь неизвестно куда и неизвестно на сколько! — оправдалась девушка.

— Не переживай ты так, глядишь, через месяц-полтора дома уже буду. А на Геру не злись ты так, он тебе ничего плохого-то не сделал. Он вообще-то мой напарник, и спину прикроет, и выручит, чем нужно.

— Да знаю я, просто он непутевый, как бы в беду тебя не втянул.

— Нормальный он, в бою ни разу не подвел, он смышленый, просто немного плохо воспитан. Где тут станешь интеллигентом, когда вокруг тебя с самого детства солдаты находятся, те либо пьют, либо дерутся или баб щупают. Никто ему не объяснял, что хорошо, а что плохо. Вот и выросло из него то, что выросло. — пояснил я, — Ладно, милая, пора мне в дорогу собираться, время идет, раньше уеду, раньше вернусь. — добавил я, встав из-за стола и поблагодарив Машу за завтрак, чмокнул ее в щеку и отправился в прихожую надевать берцы.

Выйдя на улицу, я набрал полную грудью свежего весеннего воздуха и, потянувшись, расставив руки в стороны, выдохнул. Акелла, увидев меня, тут же откинул кость, которую грыз, в сторону и сразу же подбежал ко мне, начав бегать вокруг и облизывать мои руки.

— Ах ты ж мой шерстяной волчара! — радостно воскликнул я и начал тискать его, отчего по сторонам тут же полетели клочки его зимнего подшерстка.

Черника, увидев, что я вышел в форме, уже поняла, что мы куда-то поедем, и сама вышла из конюшни, встав около сарая, где хранилось седло.

— Привет, моя девочка, ну что, сегодня нас ждет дальняя дорога. — обратился я к Чернике, погладив ее, и дал ей кусочек рафинада, прислонив раскрытую ладонь к ее бархатному носу, — Гер, ну ты чего там замер, давай заходи. — махнул я рукой Бегунку.

— Ага, счас! Пока твой шерстяной там крутится и не сидит на цепи, ноги моей в твоем дворе больше не будет! Я бы вообще предпочел держаться от него подальше! — фыркнул парень, слезая с лошади и размещаясь на деревянной скамейке, что стояла у забора.

— Как хочешь, тогда жди, я быстро. — ответил я и принялся снаряжать Чернику.

Пока я снаряжал лошадку и Акеллу, на крыльцо молча вышла Мария и, стоя в дверях, со слезами на глазах наблюдала за мной. Я заметил ее лишь тогда, когда накинул на себя всю необходимую снарягу и оружие.

— Маш, ну ты чего опять разревелась? — спросил я, и так понимая, в чем причина ее слез.

— Не обращай внимания, это я так, я стараюсь держаться, но они сами так и льются. — всхлипывая, ответила Маша, вытирая платком слезы, но разревелась еще сильнее.

Прижав к себе девушку, я немного постоял с ней, не говоря ни единого слова, и вроде помогло, Маша немного успокоилась.

— Глазом моргнуть не успеешь, я уже дома окажусь. А теперь мне пора, долгие проводы — лишние слезы. — прошептал я ей на ушко и, поцеловав в губы, пошел открывать ворота.

Отворив деревянную створку воро т, я вышел на улицу, и за мной следом выбежала моя банда в виде Акеллы и Черники.

— Возвращайся скорей, я буду ждать. — сказала Маша, чмокнув меня в щеку, и, закрыв ворота, заперла изнутри.

* * *

Спустя три часа мы под теплым апрельским солнцем уже во всю неспеша скакали по заросшему сорняками полю, оглядываясь по сторонам. Лошади вели себя спокойно и покорно, Ак, словно заведенный, носился вокруг нас, не удаляясь больше, чем на пятьдесят метров. Он вынюхивал следы и гонялся за мышами, иногда даже вполне себе успешно.

— Ну и время мы с тобой выбрали для такой поездочки. — обратился ко мне Бегунок.

— Что так? Думаешь, зимой было бы лучше? — уточнил я.

— Нет, зимой это было бы форменное самоубийство. Я про то, что сейчас звери все больно дикие, у них вроде как брачный период, они становятся агрессивными, и тут мы такие при параде. — пояснил парень.

— Согласен, но мы так-то тоже не пушистые котята, у нас один Акелла чего стоит. — улыбнувшись, ответил я, указывая на волчонка.

— Эта паскуда шерстяная да, много чего может, тут без спора, но, чувствую, крови он мне еще попьет немало. — вздрогнув, проворчал напарник, глядя на радостно бегающего Акеллу.

— Может, может, главное, что нюх у него отменный и опасность издали чувствует, так что среагировать всегда успеем. РПГ есть, что у меня, что у тебя, стреляешь ты из него уже неплохо. Если охотник выскочит, то быстренько его угомоним, а остальное зверье нам до лампочки, из автоматов положим. — успокоил я товарища, — Ты мне лучше вот что скажи, Варвара-то тебя нормально отпустила? Не ворчала? — уточнил я.

— Ох, как же ей не ворчать! Со вчерашнего вечера начала, словно и не знала вовсе, что мы собираемся уезжать. Причитала и причитала, и главное, боится не того, что мы сгинуть можем, что от людей каких корыстных или от зверя бешеного. Она, видите ли, переживает, как бы мы с тобой по бабам не пошли гулять. Она же вся в отца, чувства нормально выражать не может, чуть что кулаками машет, а рука у нее тяжелая, даже тебе до нее далеко. — усмехнувшись, сказал Бегунок и погладил ушибленное плечо.

— Бьет, значит, любит. — добавил я, и тут лошади встали колом, чуть не скинув нас обоих, и начали фыркать и озираться по сторонам.

— Твою мать! Накаркал! — крикнул я в сердцах, отстегивая гранатомет от седла.

— А я чего! Словно это неожиданность какая, хищника в тайге встретить, ей-богу, как маленький! Как будто бы не знал, куда идешь! — начал ворчливо оправдываться Бегунок, вскинув автомат.

Акелла тем временем подбежал к нам и встал перед лошадьми, весь ощетинившись, словно еж, и, оскалив пасть, обнажая свои белые клыки, смотрел в сторону небольшой лесной опушки, что была метрах в двадцати от нас. Рева, присущего охотникам, мы не слышали, но вот молодые деревья начали звонко трещать и ломаться, скрывая за собой противника, что уверенно начал двигаться в нашу сторону. Я уже на всякий случай навел на предполагаемое место выхода РПГ и, задержав дыхание, смиренно ждал. Растолкнув молодые березки, из лесочка на нас выскочил здоровенный бурый медведь. Увидев нас, косолапый замер на месте и, видимо, сейчас размышлял, нападать ему или же нет. Он стоял на четырех лапах и при этом в холке был чуть ниже моей Черники. Вся его морда была покрыта старыми шрамами, которые сильно выделялись из-за того, что на них не росла шерсть. Лапы были громадными, вся шерсть покрыта клочками из-за весенней линьки, пасть была приоткрыта, обнажая его громадные желтые клыки, а взгляд был совсем не добрым. Медведь постоял немного, а затем, принюхиваясь, смешно дергая своим черным носом, поднялся на задние лапы, по нему было видно, что он сильно исхудал за время зимней спячки, его шкура словно была ему велика и свисала складками, словно одежда на подростках в стиле оверсайз.

— Потапыч, не вздумай! Прихлопну, словно муху! А тебе еще жить и жить! — пригрозил я медведю, не желая тратить на него выстрел.

— Так он тебя и понял, жрать, поди, хочет, сейчас рванет. Ты главное не промахнись. — прошипел Герасим.

Медведь, постояв на задних лапах, решил взять нас на испуг и громко и очень грозно зарычал, но мы не шелохнулись, разве что лошадка Бегунка немного нервничала, но все же оставалась на месте. Чернике было вообще по барабану, она словно была уверена как во мне, так и в Акелле, да она и сама, если лягнет в полную силу этого мишку, то с легкостью расколет ему черепушку, словно орех.

— Гер, дай короткую очередь под ноги, может, свалит, а то выстрел на него тратить не хочу. — предложил я напарнику, и тот без лишних вопросов, от бедра выпустил очередь из пяти выстрелов прямо перед лапами медведя.

Наш ответ показался медведю вполне себе убедительным, и тот то ли от грохота выстрелов, то ли от свиста пуль, тут же развернулся и на полном ходу ломанулся обратно, оставляя за собой характерный медвежий след цвета детской неожиданности.

— Смотри, как шуганулся, аж обделался! — громко смеясь, показал пальцем Бегунок.

— Ага, с медведями всегда так, чуть что — они сразу гадить начинают. — улыбаясь, ответил я и, разрядив РПГ, пристегнул его на свое место.

— Как думаешь, не вернется? — уточнил напарник.

— Думаю, нет, он запах пороха учуял, вот и слинял, видимо, уже не раз ощутил на своей шкуре и знает, к чему подобные встречи приводят, вот и ушел. Думаю, к нам он больше не сунется, тем более он убежал в другую сторону, ну а если и вернется, то тогда завалим, других вариантов не будет.

— Тоже верно, такого что с автомата, что ружья застрелить тяжело, все же нужно стараться в сердце бить, мозги, говорят, у них совсем маленькие, и попасть в них сложно. — пояснил парень.

— А я-то думаю, как ты столько лет прожить смог. — не удержавшись от подколки, рассмеявшись над собственной шуткой, ответил я.

— Чего!? А я-то тут причем? — не понял Бегунок, но пару минут спустя до него дошло, и он вроде даже обиделся, пообещав меня так подколоть, что я в жизни больше не посмею смеяться над ним.

С наступлением темноты мы остановились на ночлег, место выбрали на возвышенности, там, где более сухо и обзор получше. Снял с Черники сбрую, та отправилась щипать молоденькую травку, Ак уселся рядом со мной в ожидании своего ужина, а Бегунок принялся разводить костер из собранных нами дров.

Лес так и дышал свежестью и весенним настроением, всюду пели птицы, доносились звуки диких зверей, так что я сидел и думал, а не заглянет ли к нам сегодня ночью кто-нибудь на огонек. Охранная сигнализация под названием «шерстяной волчара» у нас, конечно же, есть, но к нам могут наведаться и его родственнички, и кто знает, как он может себя повести в таком случае, вроде свои и те, и те, но выбирать придется.