Жизнь после смерти 6

Константин Федотов (2025)

Прошло много лет и угроза вымирания человечества миновала, но она нанесла непоправимый ущерб, а на десерт оставила после себя новые, опасные формы жизни. Цивилизация откатилась в своем развитии на несколько веков назад. Однако напоминания о былом величии все еще встречаются на просторах нашей планеты.

Глава 3

Апрельские ночи все еще были прохладными, без костра было не обойтись. Тут скорее я переживаю за своего напарника, ведь, если Бегунок заболеет, то может дойти до того, что нам придется возвращаться. Сидя у огня под ночным, звездным небом я смотрел на освещенную языками пламени карту и прикидывал наши сроки прибытия к нужному месту.

Скорость оставляла желать лучшего, за весь день мы преодолели чуть больше семидесяти километров, но нужно учесть, что половину пути мы ехали по обычной дороге, а уже потом ушли в сторону и отправились через лес. Такими темпами, в среднем наша скорость составляет плюс-минус пятьдесят километров в день, а при учете того, что весь маршрут составляет тысячу двести семьдесят километров то дорога займет около месяца, что-то я похоже погорячился обозначая сроки возвращения Марии. Но может мы все же выберемся на накатанный тракт и тогда дело пойдет куда быстрее, но в этом я сомневаюсь. Со слов местных разведчиков и охотников, и даже самого Бегунка, едем мы в места максимально глухие и нелюдимые. А все, кто туда выезжал, почти не возвращаются, а если кто и едет обратно, то с большими потерями и у каждого своя история, кто на гулей нарвался, кто на поселение, кто на охотника и так далее, в общем, с давних времен место это называют мертвыми землями. Но меня всей этой чепухой не проймешь и страха перед неизвестностью не испытываю, скорее наоборот — очень сильный интерес.

Как только на улице рассвело я начал будить напарника, но что-то на мой голос он не реагировал, а наоборот с головой залез в спальный мешок. Я уже хотел подойти и попинать его, как верный Акелла, поняв мою задумку, тут же осторожно подошел к Бегунку и начал рычать прямо на полном серьезе, словно вот-вот вцепится ему в глотку.

— Гера! Волки! Много! Бежим! — заверещал я в его стиле.

Сон у моего напарника словно рукой сняло, от неожиданности и спросонья он попытался сразу встать на ноги, но не вышло, ведь спальник был застегнут на молнию. И тогда он, словно огромная камуфляжная гусеница, начал ползти вперед пока не врезался головой в дерево.

Ох и давно же я так не хохотал, до боли в животе и слез на глазах. Услышав мой дикий хохот, Герасим понял, что тревога была ложной и уже спокойно выбрался из своего мешка. Злобным, полным ярости взглядом он посмотрел на довольного Акеллу, который смеялся бы сейчас со мной, если бы мог, а затем стрельнул своими опухшими глазами в мою сторону, но возмущаться не стал.

— Макс, ну так нельзя! — недовольно заворчал напарник.

— Ну извини, я просто не смог удержаться. А вообще, когда тебя будят нужно вставать. — не переставая закатываться от смеха кое-как сказал я.

— Не смешно. — фыркнул парень и пошел по нужде.

— Вдоволь насмеявшись, я все же извинился перед напарником, пообещав со своей стороны так больше не делать и его попросил подобную ответочку мне не кидать. Так как все это напомнило сказку про пастуха, который шутки ради так же как и я кричал о нападении волков на стадо. Как итог, волки появились, мальчик забил тревогу, но все подумали, что он развлекается и все — ни стада, ни мальчика в живых не осталось.

Второй день путешествия прошел в очень спокойной атмосфере, никаких нападений или даже встреч. Мы просто пробирались сквозь густой хвойный лес. Единственной сложностью была река к которой мы вышли вечером. Мостов и переправ разумеется больше нет, а судя по ширине, которая в самом узком месте была около тридцати метров, брод мы тут вряд ли найдем. Что это была за река мне неизвестно, так как за столько лет их русла поменялись и карта в этом плане больше не достоверна. Хоть на улице и темнело, реку решили преодолеть сегодня, дабы за ночь просохнуть, а утром ехать дальше. К подобным переправам мы были готовы и у нас имелась надувная лодка, ну как лодка, я вытащил две камеры из колес внедорожников, что стояли у баронов, и забрал насос. Накачав два черных пончика, мы закрепили на них снаряжение, что было на лошадках и за две ходки их перевезли. Лошади на вторую ходку спокойно поплыли за нами, только Акелла немного помялся, но поняв, что выбора у него нет, так же поплыл следом.

Третий и четвертый день тоже оказались спокойными, от чего мне становилось не по себе. Чувствовала моя пятая точка, что все как-то больно хорошо идет, а так обычно не бывает. Но вслух я мысли не озвучивал, боялся накликать на нас беду.

Вечером, сидя у костра, прислушивался к лесным звукам, но ничего, даже легкого ветерка не было. Ни пения птиц, ни волчьего воя, который я слушал всю прошлую ночь, просто тишина, словно и вправду тут все мертво кроме нас.

На пятый день мы, уже слегка утомленные постоянной дорогой, продвигались по загадочному лесному участку. Чем дальше мы ехали, тем меньше растительности нас окружало, деревья словно редели, а молодую зеленую траву собой заменяла обычная грязь.

— Что-то мы долго без приключений! Ох и чует моя задница, что это было затишье перед бурей. — вслух высказался Бегунок, поравнявшись со мной.

— Вот ты жук навозный! Ну кто тебя за язык то тянул! Ну кажется и кажется, держи такие мысли при себе, накаркаешь же! — заворчал я на напарника.

— Вот что ты на меня постоянно ворчишь, как дед старый! — насупившись буркнул Бегунок.

— Ну чисто технически я и есть дед старый, ты забыл сколько мне лет? — ухмыльнувшись ответил я, закуривая трубку.

— Точно, точно совсем забыл. Почему ты меня все время прессуешь? Гоняешь больше всех? Что я тебе такого сделал то?

— Ясное дело почему, потому, что человека из тебя делаю. Ты посмотри на себя, кем ты стал? И кем ты был до нашей встречи — обычный оборванец, без царя, без знамени. А теперь вон — уважаемый в деревне человек, уже вполне себе опытный боец, женат на красавице. И если бы ни я, то в лучшем случае ты бы сейчас в рабском ошейнике щеголял, а скорее всего помер бы уже где-нибудь, ну или сидел бы доедал тушенку в том бункере, но это бы только отсрочило первые два пункта. А гонять тебя и дальше буду, я тебе спину свою доверяю и хочу быть уверенным в том, что ты способен ее прикрыть. Ты же знаешь, у меня ни друзей, ни родственников как и у тебя нет, а ты мне стал кем-то средним между надоедливым, сопливым младшим братом и другом. В какую сторону больше я никак не определюсь, так как от твоих выходок шкала постоянно скачет.

Выслушав меня Бегунок растекся в довольной улыбке, не знаю, что именно ему польстило, но моим ответом он был явно доволен.

Продвигаясь дальше по темному лесу обстановка стала усугубляться, на земле стали попадаться скелеты, причем разные: от мелких грызунов до волков, лосей и даже гулей и еще Герасим заметил несколько человеческих черепов. Судя по тому, как лежат и переломаны их кости, умерли все они явно не от естественных причин. Лошади были заметно напряжены и даже Акелла не отходил от нас дальше, чем на два метра, постоянно держась рядом с Черникой. В лесу было максимально мрачно и неуютно, складывалось такое чувство, что мы находимся в жутком фильме ужасов, а гнетущая тишина словно намекала на то, что вот-вот на нас с громким воплем выскочит какая-нибудь тварь.

— Ну вот тебе и приключения. — шепотом сказал я, снимая с плеча автомат, на всякий случай.

Лес стал очень сильно редеть и в один момент вовсе закончился. Мы вышли из-за деревьев и, оглядывая открывшуюся мне картину, я остолбенел.

— Судя по твоему виду, этого тут быть не должно? — присвистнув спросил у меня Бегунок.

— Не то слово, не хватает только перекати поля и мелодии из старого голливудского вестерна. — ответил я рассматривая самую настоящую пустыню.

Пустыня в сибирской тайге? Серьезно? Откуда? Может это когда-то было большое водохранилище или может озеро какое? Но карта ничего подобного не показывает, раньше здесь был лес и все. Но теперь я смотрю на уходящую за горизонт самую настоящую пустыню, вот только есть одно но. Обычно пустыни состоят из песка, желтого или там белого, а тут самая обычная пыль или грязь, кому как больше нравится, огромные дюны, поднимающиеся на большую высоту и собственно на этом все.

— Может ну ее нафиг? Обойдем, не нравится мне это местечко. — предложил Бегунок.

— Давай на дюну поднимемся, осмотримся и там решим, кто знает, сколько она в ширину, может проще будет пересечь. — предложил я и скомандовал Чернике идти вперед.

Без особых усилий Черника поднялась на ближайшую к нам высокую дюну откуда открылся хороший обзор. Вид конечно же впечатлял своими масштабами, большое скопление пыли простиралось на десятки километров. Мир вокруг словно был черно-белого цвета, пустыня просто поглощала все краски вокруг себя и даже солнце светило более тускло. Достав бинокль я увидел, что ориентировочно километров через двадцать, что прямо по курсу видны макушки деревьев, а вот по сторонам леса видно не было, только кромку деревьев, из которой мы вышли, уходящую за горизонт.

Часы показывали половину второго, до вечера мы должны пройти это местечко. Указал Бегунку ориентир, и мы все же двинулись вперед, поднимая за собой столбы пыли, что вылетали из-под копыт лошадей и лап Акеллы.

Хоть вокруг и царила всепоглощающая тишина и никакой угрозы мы не видели, тревога нас так и не отпускала. Моя чуйка начинала сигнализировать об опасности, но я так и не мог понять, откуда ждать беды. Нас окружали только дюны и ничего более, даже следов никаких не было видно.

Углубившись примерно до середины Акелла вдруг насторожился и, слегка ускорившись, побежал вперед, а затем встал как вкопанный к чему-то принюхиваясь. Подогнав лошадок мы доехали до волка и остановились, разглядывая достаточно свежий след. Как мы определили, что след был свежим? Это было просто, кто-то тут помочился, а влага еще не впиталась в сухое покрытие.

Увидев раньше такой след я бы сказал, что это какая-то маленькая горилла прошла, задние опорные лапы слегка напоминают человеческие, а вместо передних отпечатки кулаков. Но теперь я знаю о новых видах и стало ясно, что это след оставил гуль.

— Может одиночка? — предположил я.

— Нет, это исключено, они живут только стаями. — покачав головой ответил напарник.

— Тогда нам надо бы ускориться. — сказал я и направил Чернику вперед.

Отъехав метров на двадцать вперед мы заметили, как с соседней дюны, поднимая в воздух столб пыли, с громким воем выскочил гуль. Верещал он так громко, что аж в ушах зазвенело. Вид у него конечно же был колоритный: торчащие желтые клыки, вытянутые вперед массивные челюсти, глазки узкие, мощная грудь, мускулистые передние руки или правильнее сказать лапы, кисти рук такие же как и у человека, вот только когти больше похожи на звериные. Он был весь покрыт густыми, вьющимися волосами, а может это шерсть, кто их разберет, я их особо то не разглядывал. Лошади машинально отскочили в сторону, а Акелла оскалившись приготовился к атаке. Вслед за воплем гуля, со всех сторон до нас начали доноситься вопли его товарищей. Вскинув автомат, я тут же продырявил голову этому партизану.

— Идем на рывок! Увидишь — сразу стреляй! Акелла, рядом! — громко скомандовал я.

Лошади начали набирать скорость, но из-за того, что их копыта слегка вязли в пыли, быстро бежать они разумеется не могли, Акелла услышав команду сразу же пристроился рядом с моей лошадью и ни на метр не отставал, все же дрессировки дают о себе знать.

Лошади скакали изо всех сил, поднимая за нами высоченный столб пыли, который предательски указывал на наше местоположение. До нашего слуха со всех сторон доносился оглушительный рев. Мы мчались между дюн, стараясь не подниматься на них, так как лошади попросту могут с них упасть и это будет стоить жизни как ей самой, так и наезднику.

Первые голодные твари нас настигли. Они мчались с разных сторон и начали прыгать на нас, в особенности с высоких дюн, мимо которых мы проезжали. Автоматы начали в унисон выплевывать свинец, но все же мы скачем и о прицельной стрельбе не может быть и речи. Тем не менее, твари, словно подкошенные, падали на землю одна за другой, а мы продолжали путь. Но как оказалось, ехали в самую настоящую засаду.

Обогнули очередную дюну и нам открылось широкое плато, на котором широким строем стояло не менее двух, а то и трех сотен гулей, которые только и ждали пока мы к ним выбежим, и, увидев нас, они просто ринулись вперед к своей добыче. Лошади встали как вкопанные, не понимая, куда иди, позади нас были враги, а сами мы зажаты между двумя высокими дюнами.

Но вот кто тут добыча, а кто жертва мы еще посмотрим. Бегунок моментально сообразил и уже закинув автомат за плечо вскинул свой любимый пулемет, а я, прикрывая фланги и тыл, дополнительно начал отправлять им подарочки из подствольного гранатомета.

Гули умирали один за одним, окропляя своей кровью сухую землю, но как бы быстро и метко не стреял Бегунок, их было слишком много, и они приближались не считаясь с потерями.

Количество гулей сильно уменьшилось, но один черт, их было слишком много. Чтобы мы не захлебнулись в обороне, развернулись и побежали в обратном направлении, и я начал бросать назад осколочные гранаты, что были очень эффективны против такой толпы. Пока Бегунок менял пустой короб на пулемете, что было сделать крайне сложно, когда твоя лошадь скачет галопом, я отстреливал магазин за магазином, убирая гулей, что пытались прыгнуть на нас с дюн, а также выскакивающих перед нами.

Понимая, что так долго бегать мы не сможем, так как лошади уже сильно выдохлись, я завел нас на высокую дюну и остановился там. Все же лошади будут поскорее местных хищников и как-никак мы смогли оторваться от них. Не тратя ни единой драгоценной секунды, я схватил РПГ и, зарядив его, тут же пальнул в приближающуюся толпу, а Герасим тут же начал поливать по ним из пулемета. За первым моим залпом последовал второй и все, из огромной, толкающей друг друга толпы хищных монстров, они превратились в кровавое, дымящееся месиво. Откинув гранатомет я взялся за автомат и уже прицельным огнем начал добивать остатки.

— Фух, это было жестко и очень опасно. — вытирая пот со лба сказал Бегунок.

— Не то слово, будь эти твари немного умнее, то взяли бы нас в кольцо и все, без шансов, а так реально пронесло. Как говорится, над ухом просвистело. — согласился я вытирая лицо платком, после чего он из серого превратился в черный. Лошади и Ак пытались отдышаться после такого забега, высунув свои языки.

— Нам бы лошадок напоить, а то надышались тут грязюки этой. — посоветовал Бегунок.

— Да, давай. — согласился я и начал сливать в ведро запасенную на всякий случай воду из наших кожаных мешков.

Воды было мало, к тому же она была теплая, но это однозначно лучше, чем ничего. Налил я и Акелле в миску, чтобы тот тоже похлебал.

Немного передохнув мы осторожно двинулись дальше, кто знает, сколько тут еще этих тварей затаилось. Проезжая мимо мертвых гулей мы не переставали озираться по сторонам, и не зря. Из-под земли на нас выскочило сразу три гуля, одного я снял моментально выстрелом из автомата так как заметил поднимающуюся землю. Второго на себя взял Бегунок, а вот третий застал Акеллу врасплох и вцепился в него. Началась сильная возня и эта парочка заметалась из стороны в сторону. Герасим, выждав удачный момент, всем своим весом обрушился на эту парочку и, воспользовавшись секундной заминкой, вонзил нож в голову гулю.

Растрепанный Акелла тут же отскочил в сторону и я подозвал его к себе, а Бегунок взобрался обратно на свою лошадь. Осмотрев своего питомца, я радостно выдохнул, обошлось, гуль вцепился в его бронежилет и не смог пробить своими когтями металлические пластины, что были туда вшиты.

— Спасибо, Гер. — кивнул я напарнику.

— Да не за что, может хоть теперь этот гаденыш от меня отстанет. — кивнул он.

— Сомневаюсь. — ухмыльнулся я и мы двинулись дальше.

Наученный на собственной шкуре теперь Ак шел самым первым и принюхивался к каждому метру. Как оказалось — не зря, по пути из пустыни мы убили еще больше двух десятков гулей по наводке Акеллы, что так же зарывались и ждали нас под землей.

Войдя в лес мы немного выдохнули, но останавливаться не собирались и продолжили свой путь до самой глубокой ночи, пока не вышли к небольшой речушке. Там мы смогли напоить лошадей, умыться сами и остановиться на ночлег.

Вечером, сидя у костра я наблюдал забавную картину, как Акелла принес в зубах Бегунку свою банку с тушенкой и осторожно поставил ее перед ним, после чего ткнулся своим носом ему в лоб и еще лизнул его. Гера от таких выкрутасов оторопел и, поблагодарив Ака, отказался от еды, на что тот забрал банку и принес ее мне, чтобы я ее открыл, после чего он с удовольствием ее умял.