Ты моя жена. Настоящая

Лана Пиратова (2024)

— Это правда? — его взгляд давит, но я упрямо задираю подбородок вверх. Я не боюсь тебя, Давид.– Что именно? — спрашиваю. — В нашей жизни столько лжи, я уже и сама путаюсь.– Он мой? — кивает на мой живот.– Кто, Давид? — не сдаюсь я, все еще надеясь, что не так поняла вопрос.– Не тупи, Василиса! Ребенок мой? — смотрит на меня исподлобья.Я зажмуриваюсь, чтобы не заплакать. Его вопрос ранит, но он не увидит моих слез. Немного успокаиваюсь и отвечаю медленно и равнодушно:– Не твой. Иди к своей будущей жене или матери твоего ребенка. Этот ребенок не твой.

Глава 5

Василиса

В следующее же мгновение Давид оказывается рядом. Обхватывает меня за талию и прижимает к себе.

— Я не дам тебе развод, — шепчет в самое ухо. — Смирись, Василиса. Тебе придется терпеть меня.

Усмехается, заправляя волосы мне за ухо.

Наклоняется. Я уворачиваюсь от его губ, вызывая у него усмешку.

И тут раздается звук пожарной сигнализации. Вижу, как в глазах Давида вспыхивает тревога. Он быстро отпускает меня и хватается за телефон.

— Где? Выводи всех!

Кладет трубку и тянет меня за руку.

— Что случилось, Давид? — спрашиваю я.

— Быстрее! Потом все! Пошли!

Он буквально силой тянет меня за собой. Я едва успеваю перебирать ноги.

Мы выходим из комнаты и я остро ощущаю запах гари. Но дыма нет.

— Давид! — шепчу испуганно. — Это пожар? Господи…

— Успокойся! — кидает он мне и ведет куда-то.

К лестнице. Но снизу уже вовсю валит густой черный дым. Остается какой-то пролет и он будет наверху. На нашем этаже.

Я в панике отскакиваю от Давида, пытаюсь вырвать свою руку, но чувствую лишь, как сильнее сжимаются его пальцы. И он опять тянет меня куда-то.

Доносятся звуки сирены. Пожарные!

— Давид, мне страшно, — шепчу я. — Мы умрем?

— Еще чего! — вижу, что он пытается улыбнуться.

Тянет меня в другую сторону. Дергает какую-то дверь и мы оказываемся на пожарной лестнице. Тут еще дыма не так много.

— Быстро! — кричит Давид.

Я кое-как перескакиваю через ступеньки. Страшно. Очень страшно. Дым становится все гуще и гуще.

— Давид, я боюсь, — чуть не плачу.

— Тихо, Василиса. Я с тобой.

После этих слов хватает меня на руки.

— Держись!

И я обнимаю его за шею. Закрываю глаза от страха. Сама прижимаюсь к Давиду.

— Блять! — кричит Давид. — Сука!

Хочу повернуть голову туда, куда устремлен его взгляд, но он рукой прижимает мое лицо к своей груди.

— Не смотри! — рычит зло.

Я слышу стук его сердца. Носом утыкаюсь в рубашку. Замираю.

Потом чувствую, как Давид накрывает мое лицо пиджаком и, матерясь, быстро бежит.

Становится жарко. Очень жарко. Но я ничего не вижу. И не пытаюсь. Мне страшно. Пусть лучше я буду видеть перед собой белоснежную рубашку Давида и ощущать его запах.

Потом до меня доносятся голоса. Мат, крики, звуки сирены.

Когда открываю глаза, то обнаруживаю себя на носилках. Вокруг белые халаты.

— Давид? — оглядываюсь по сторонам, но его нигде нет.

Пытаюсь встать, но мне не дают.

— Нельзя. Лежите.

— Мужчина? Давид? Где он? Он меня вынес. Где?

— В машине. Сознание потерял, — равнодушно отвечает молоденькая девушка в белом халате. — Лежите.

— Что с ним? — не унимаюсь я. — Он жив?

— Рад, что ты так переживаешь за меня, — теплая знакомая рука ложится мне на волосы.

— Давид! — резко оборачиваюсь. У него на лице ссадины и рука перебинтована.

— Что с тобой? — мне сложно скрыть волнение.

Несмотря на возмущение врача, встаю.

— Давид? — вопросительно смотрю на него. — Что с рукой? — едва касаюсь.

— Ничего страшного, — он улыбается.

— Так, вы почему из машины вышли? — к нам подходит еще один врач. Обращается к Давиду. — В больницу едем!

— Все в порядке со мной. Не поеду я в больницу, — отвечает Давид.

— Отказываетесь от госпитализации?

— Да.

— Подпишите тогда.

Давид быстро ставит свою подпись и опять смотрит на меня.

— Испугалась?

Я оглядываю здание. Снаружи оно несильно пострадало. Похоже, вовремя потушили внутри.

— Что случилось, Давид? Пожар? Почему?

— Ну, с этим будет следствие разбираться.

— Ты так спокоен, — удивляюсь я. — Это же твой центр. И он горел. Там же повреждения, ущерб.

— Страховка все возместит, Василиса. Скажи лучше, — наклоняется ко мне, — ты прямо по-настоящему за меня переживала?

— Ну, было бы странно, если бы я не спросила, где ты, — пожимаю плечами.

— Ну что, спаситель? — к Давиду со спины подходит пожарный и хлопает его по плечу. — К награде представлять тебя?

— Какой еще награде? — поворачивается к нему Давид.

— За спасение, — пожарный кивает в мою сторону. — Грамотой наградим! В газете напечатаем.

— Спасибо, конечно, — вижу, что Давид недоволен. — Я хотел бы инкогнито остаться.

— А награда? — интересуется пожарный.

— А награду я рассчитываю получить в другом виде, — улыбается Давид и многозначительно смотрит на меня.

Зря беспокоилась. С ним все в порядке.

Пожарный жмет ему руку и оставляет нас одних.

— Ну что? Поехали? — вдруг спрашивает Давид.

— Куда? — не понимаю я. — Домой?

— В ресторан, Василиса, — он берет меня за руку.

— Ты что? Спятил? Только что пожар был! Какой еще ресторан?!

— Какой-нибудь тихий и где вкусно готовят. Я знаю такой, — как ни в чем ни бывало говорит он.

— Ты серьезно, Давид? — смотрю на него.

Может, ссадины-то на лице неспроста? Может, его по башке ударило?

— Я, между прочим, тебя спас, — говорит Давид и тянет меня за руку к машине. — И вот награду заслужил. Слышала?

— Грамоту? — улыбаюсь я.

— Ну, я рассчитываю на нечто другое, — приподнимает одну бровь.

— На что это? — забираю свою руку, останавливаюсь и складываю руки на груди. Стараюсь строго смотреть на него.

— Не на людях же, Василиса, — укоризненно смотрит на меня. — Пойдем, я озвучу тебе свои желания наедине.

— Давид, почему ты так спокоен? — спрашиваю я, когда он, взяв меня за руку, ведет к машине. — Это же пожар. А если бы мы погибли?

У меня до сих пор сердце замирает от страха.

— Я же не дал нам погибнуть, — отзывается Давид. — Со мной ты в безопасности. Но только со мной. Садись, — открывает переднюю дверь.

— А куда это мы поедем? — спрашиваю я, не торопясь сесть в машину.

— Домой, — как ни в чем ни бывало отвечает Давид. — Куда же еще? Переодеться надо, душ принять. А потом и поговорим.

— Ясно, — киваю я. — Вот эти твои «поговорим» обычно до разговоров и не доводят. Нет, Давид, я домой поеду. Вика, наверное, уже волнуется.

Вижу, как Давид недовольно сжимает губы.

— Хорошо, — произносит вслух. — Отвезу тебя домой. К тебе домой. Садись.

— Василиса, — говорит Давид уже в машине, — ты, мне кажется, не до конца понимаешь, в какую задницу попала. Ты в опасности. Понимаешь? — поворачивается и быстро смотрит на меня. — Я могу тебя защитить. Только я.

— Хм, — задумчиво произношу я, — это что-то новенькое. То есть я должна поехать к тебе не из-за договора, а ради защиты? И ради этого же раздвинуть ноги?

Давид усмехается. Паркуется возле дома, в котором мы с Викой сейчас живем.

— Ну, заметь, тебе же нравилось это делать. Давай, по-честному? Нравилось?

— У меня был выбор?

— Ты кончала, Василиса. Со мной кончала. Помнишь же, как ахуенно было? Такое не забывается.

— Я притворялась, — знаю, что, наверное, это очень обидно слышать, но не могу удержаться.

Давид лишь смеется.

— Ты еще и врушка. Думаешь, я не могу определить, когда баба кончает по-настоящему, а когда притворяется? Ты — плохая актриса, Василиса. И кончала ты по-настоящему.

Его самоуверенность просто бесит.

Сжимаю руками виски.

— Что? — обеспокоено спрашивает Давид. — Василиса, что? Тебе плохо?

— Голова кружится и тут колет, — показываю на левую грудь.

— Надо было в больницу тебя отправить! — Давид бьет по рулю ладонями.

Я молчу в ответ, а потом запрокидываю голову на бок.

— Василиса? — Давид берет меня за подбородок и слегка трясет.

— Василиса? — зовет меня, я не отзываюсь. — Черт! Угорела, все-таки! Суки! Убью найду! Сейчас, девочка, сейчас.

Приоткрываю глаз и вижу, как Давид тыкает в телефон.

Ладно, хватит с него.

— Ну что, хорошая я актриса? — спрашиваю с улыбкой, поправляя волосы.

Давид медленно поворачивается ко мне. Отбрасывает телефон на панель. В его глазах зарождается нечто, чего я начинаю бояться.

Молча он кладет ладонь мне на шею и слегка давит.

— Маленькая сучка, — буквально цедит сквозь зубы, — играть со мной вздумала?

Наклоняется и его лицо совсем близко.

— Не зли меня, девочка.

А я задыхаюсь. Но не от его ладони у меня на шее. От запаха. Вернее, от вони.

— Извини, — говорю, зажимая нос пальцами, — но ты пахнешь как подгоревший шашлык.

— Хм, — Давид как-то сразу расслабляется и на лице появляется улыбка, — не самый плохой аромат. Я пахну мясом.

— А я вегетарианка, — отворачиваю лицо, потому что Давид наклоняется еще и его губы почти касаются меня.

— Смотри, до чего без меня докатилась, — ухмыляется он. — Помнится по утрам ты резво бутерброды уплетала. С колбасой бутерброды. Василис, — поворачивает мое лицо к себе и смотрит прямо в глаза, — я соскучился. Поехали домой. Попробуем еще раз. Сначала.

— Для чего, Давид? — спрашиваю теперь уже серьезно. — Ради акций этих? — смотрю пристально. — Ты развелся со мной, Давид. Хотя обещал, что не сделаешь этого никогда. Я уже поверила тебе раз. Пусти. Дай мне выйти.

Толкаю его от себя и он послушно отступает. Не давит. Садится на свое сиденье.

— Ты моя жена, Василиса, — говорит, уткнувшись взглядом в руль.

— Договорная, Давид, — напоминаю я. — Это все была игра. Я не хочу больше. Не хочу.

Открываю дверь и выхожу. Давид не удерживает меня. Так и сидит, вцепившись в руль и не сводя с него взгляда.

— Спасибо тебе, Давид, — говорю я, прежде чем закрыть дверь. — За спасение спасибо. Можешь не волноваться — акции продавать не буду. Пока.

И, так и не дождавшись от него ответа, захлопываю дверь и забегаю в подъезд.

Открываю дверь в квартиру своим ключом. До меня доносятся какие-то шорохи, скрипы, шепот. Кто там? Иду в комнату и навстречу мне выскакивает Вика. Запахивает свой халатик. Волосы взъерошены, щеки горят.

— Ты чего так рано? — спрашивает, хватая меня за руку. — Пошли на кухню. Тебя ждала ужинать.

И тянет меня за руку за собой. На кухне садимся за стол и Вика заботливо наливает мне чай. Приятно. Но странно.

И тут в дверях появляется Максим.

— Привет, — улыбается и тоже садится за стол.

Я смотрю то на него, то на Вику.

— Я не знала, что ты здесь.

— Зашел проведать, как вы тут.

Вика и ему наливает чай. Они переглядываются.

— Вик, — говорит Максим, — выйди. Нам с Василисой поговорить надо. По делу.

Вика не возмущается. Едва заметно улыбается в ответ и уходит.

— Уже знаешь, наверное? — Максим обращается ко мне, как только за ней закрывается дверь.

— Что? — не понимаю я.

— Пожар в центре Давида. По всем новостям. Не слышала разве?

Решаю не говорить пока, что я там была.

— Слышала, — киваю. — К счастью, без жертв. Вроде.

— Да-да, никто особо не пострадал. Ну, кроме тебя.

Изумленно смотрю на него. Он что? Знает?

— Это Давид поджог устроил, — вдруг произносит он.

— Что? — я хлопаю глазами. — Что ты говоришь такое, Максим? Зачем ему это? Это же его центр. Ущерб, убытки…

— Убытки покроет страховка, — говорит Максим с ухмылкой. — У него все просчитано. На несколько ходов вперед.

— Но зачем ему это? Не понимаю…

— Конечно, не понимаешь, — улыбается Максим. — Доверчивая ты и неопытная. Вот сейчас, после пожара, ты не сможешь продать свои акции. Никому. Пока следствие не будет закончено и страховая не разберется.

Я задумываюсь.

— Он все просчитал, — говорит Максим. — Тянет время. Наверняка, у него уже есть план, как соблазнить тебя. Спасти, например, от чего-нибудь или кого-нибудь. Наобещать. Тебе надо быть осторожной, Василиса. Очень осторожной. Давид хитрый и за свои деньги переступит через кого угодно.