Странница

Лея Р. (2024)

Всё началось с того, что мне на голову свалился незнакомец весьма недурной наружности. Свалился в прямом смысле этого слова. Что было делать?.. Не разбрасываться же красивыми парнями, в самом деле, особенно, если они потеряли память и остро нуждаются в помощи. Откуда мне было знать, что в итоге это знакомство приведёт к далёким путешествиям, опасным приключениям и вообще перевернёт все представления об окружающем мире с ног на голову?..

Глава 6

— Просыпайся, соня! — проговорил Сертарио где-то надо мной.

Я приоткрыла один глаз, увидела лицо своего мучителя, промычала что-то невразумительное, выражая тем самым крайнюю степень неудовольствия, и укрылась с головой тёплым одеялом. Естественно, это не помогло: от приятной сонливости не осталось и следа. Поворочавшись ещё пять минут, я сдалась и села на постели.

— Ты спишь уже больше двенадцати часов, — укоризненно заметил Сертарио, восседающий на соседней кровати. — Между прочим, Виктория уже умчалась в свой Ковен, или как там его?..

— А Михаил?

— Он не ночевал. Ты уснула, он поднялся к Виктории, а через пару часов хлопнула входная дверь. Собственно, я тебя потому и будил: наших пленников никто не удосужился покормить.

— А я здесь при чём? Если думаешь, что добрая тётенька сварит им манную кашку и накормит с ложечки, то глубоко заблуждаешься. Гонялись они за тобой, тем более это твои соотечественники, так что тебе их и содержать. Или, если для тебя это чересчур, просто убей их, а тела сожги, всё равно никто из нашего мира их не знает, значит, и искать не будут.

— Ты в своём уме?! — ужаснулся мой собеседник. — Не буду я их убивать! Посидят пока здесь, а когда всё выяснится, отпустим их и дело с концом.

— Между прочим, эти милые люди пытались тебя убить, да и нас с Викторией под шумок грохнули бы, — флегматично заметила я. — Но дело твоё. От меня-то ты что хотел?

— Надеялся, что ты подстрахуешь. Понимаешь, эти браслеты… Не то чтобы я не доверяю Виктории, но мало ли. Вдруг они не действуют на обитателей другого мира? Одним словом, мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.

— Понятно, — зевнула я, вставая и направляясь к двери. — Иди готовь гуманитарную помощь нашим арестантам, а я пока приведу себя в порядок.

Операция прошла успешно и вполне мирно: наручники действительно блокировали магию. Кроме того, ноги у наших пленников были связаны, да и сопротивляться они особо не стремились, памятуя о вчерашнем кровососущем госте. Так что мы зашли, оставили еду и ушли завтракать сами.

— Когда Виктория должна вернуться? — спросила я, сооружая многослойный бутерброд.

— Обещала после обеда. Она ушла прямо перед твоим пробуждением.

— Значит, у нас есть часов пять-шесть. Чем займёмся? Я бы не прочь научиться ещё каким-нибудь штучкам, но наша тренировочная комната занята гостями.

— Это, кстати, не проблема, — возразил Сертарио. — Ты уже умеешь контролировать Силу, поэтому некоторым безобидным трюкам я могу научить тебя хоть здесь. Смотри.

Я с ужасом увидела, как он толкнул со стола пустой стакан, и уже приготовилась услышать звон бьющегося стекла, однако его не последовало. Вместо того чтобы мирно лежать на полу грудой осколков, посудина, вопреки закону тяготения, повисла в воздухе на уровне стола, чуть подрагивая и слегка меняя местоположение в зависимости от взгляда Сертарио.

— Здорово! — искренне восхитилась я. — Научишь?

— Именно это я и собираюсь сделать. Это первое на сегодня заклинание. Запоминай.

Время пролетело незаметно: часа три мы занимались, потом я устала и предложила посмотреть телевизор, на что и был безжалостно убит весь следующий час. «Смешарики» привели моего друга в настоящий восторг.

Потом Сертарио показал мне ещё одно заклинание, попроще, но всё равно я билась с ним почти два часа. И тут мы услышали, как в замочной скважине поворачивается ключ.

— Вы не поверите! — с порога выпалила Виктория. — Я столько узнала, а главное — ещё узнаю сегодня вечером, во время ужина с Верховным канцлером. Старый развратник выложил мне кучу информации; он, по-моему, вообще не воспринимает женщин всерьёз, но это и к лучшему. Начну по порядку. Слушайте внимательно, это довольно занимательная история.

Я зашла к канцлеру подписать документы и как бы между делом заметила, что у него в часах довольно необычный камень. Он тут же начал увлечённо рассказывать, какая это старинная вещь и какие удивительные легенды о ней ходят. Вот только на мою просьбу поведать эти древние сказки предложил встретиться вечером в ресторане и уже там продолжить беседу. Конечно, я изобразила праведный гнев, дескать, вообще из вежливости спрашивала, потому как о похождениях Феликса только ленивый не сплетничает. Старик тут же пошёл на попятную и, якобы по большому секрету, поведал мне следующее.

Первозданный аквамарин — очень древний камень, он существовал ещё до образования Ковена. Уже более пятисот лет его хранят как величайшую реликвию. Преданий о том, каким образом он попал в руки древних чародеев, не сохранилось, однако канцлер намекнул, что это как-то связано с другим миром. На моё логичное возражение, что ходить между мирами невозможно, он в весьма туманных выражениях начал разглагольствовать о том, что всё не так просто, что не у всех хватает времени и опыта научиться всему на свете, а вообще-то невозможного на свете мало.

Пока явных свойств у аквамарина не обнаружено, но исходящую от него мощь невозможно не почувствовать. А теперь — внимание! — местное предание также утверждает, что у камня есть двойник, и встреча с ним приведёт однажды мир к погибели или новой прекрасной жизни. Неизвестно, от чего зависит исход и где найти двойник, но уничтожить камень пытались лучшие чародеи тысячелетия — безуспешно. Потому и решили оставить под присмотром, тщательно следя за колебаниями силы.

Дальше я совершила ужасную ошибку: проявила интерес к рассказу. Феликс заметил это, благо, списал на любопытство. Ему ведь и в голову не может прийти, что вчера вечером я лично держала в руках двойник Первозданного аквамарина. Короче, он моментально сослался на какие-то срочные дела. Тут уж мне пришлось уступить и согласиться на вечернюю встречу, так что ждите новые горячие подробности ближе к ночи.

Мы молча переваривали информацию. Да и что было говорить в подобной ситуации? Очевидно, мы вляпались в скверную историю, в оживший миф, который грозил крахом одному из миров. Логично, что в подобной ситуации следовало бы что-то предпринять, но в моей голове было совершенно глухо на предмет идей. Если уничтожить камни невозможно, рано или поздно их встреча неизбежно произойдёт — и что тогда?..

— Похоже, нам нужна помощь, — поморщился Сертарио, очевидно, рассуждавший аналогичным образом. — Неприятно, но без вмешательства третьих лиц явно не обойтись. Нужен кто-то, владеющий достаточной информацией, потому что, собирая картину по лоскуткам, мы рискуем перепутать кусочки местами и разглядеть совсем иной узор. Короче говоря, нужно идти в мой мир, найти человека, который вернёт мне память, и выяснить наконец, что на самом деле представляет из себя этот… аквамарин.

— Стоп, не пори горячку, — жестом прервала поток его слов Виктория. — Давай я поговорю с Феликсом, выясню больше подробностей, а потом уже будем решать.

— А этому вашему Верховному канцлеру нельзя всё рассказать? — нерешительно предложила я. — Всё-таки дело мирового масштаба, как я понимаю, наверняка он посчитает нужным вмешаться. Кроме того, он должен быть достаточно могущественным, чтобы вернуть Сертарио память, и мы сможем увидеть картину в целом. Или я снова чего-то не понимаю?

— Да нет, в общем-то, ты мыслишь совершенно верно, — вздохнула Виктория. — Беда в том, что я не уверена, что канцлер не попытается использовать сложившиеся обстоятельства наиболее выгодным для себя образом, не считаясь со взглядами прочих заинтересованных лиц. Точнее не так: я абсолютно уверена, что он захочет выгадать как можно больше в подобной ситуации, а это может негативно сказаться не только на нашем друге, но и на всём его мире, если я хоть что-то поняла из всех этих туманных рассказов об аквамарине, будь он неладен! С другой стороны, кто нас заставляет отдавать ему камень? Можно просто попросить восстановить память, сказать часть правды: о другом мире, о погоне, но умолчать о камне. В любом случае дождёмся вечера, прежде чем делать какие бы то ни было выводы. Кстати, Лея, тебе нужно будет набрать меня сегодня примерно в половине восьмого и дать повод улизнуть, потому что выдерживать приставания старого ловеласа больше часа я не в состоянии. Да и Миша… сама понимаешь.

— Конечно, без проблем, позвоню, — рассеянно отозвалась я.

— Если вам, ребята, нечем заняться, можно побеседовать с нашими пленниками. Я с удовольствием присоединюсь, пара часов в запасе у меня ещё есть. Другой мир, это надо же!.. Для меня это такое же открытие, как для тебя, Лея, магия. Надеюсь, какие-нибудь неприятные подробности не заставят меня отказаться от идеи попутешествовать…

— Да, пожалуй, стоит побеседовать с ними, пока свежа память о Михаиле. К тому же, пора покормить наших друзей обедом, а то на голодной диете у них гемоглобин упадёт, станут менее сочными, — хихикнула я.

— А я, с вашего позволения, откажусь от участия в этой затее, — вздохнул Сертарио. — Вряд ли мне стоит получать информацию о своём мире таким способом… Боюсь, если в будущем на этот рассказ обрушатся мои настоящие воспоминания, я рискую сойти с ума. Давайте лучше я вам обед приготовлю и нашим несостоявшимся убийцам заодно.

— Какой ты всё-таки душка, — умилилась Виктория. — И за что эти горе-охотники так на тебя взъелись?..

С этими словами она достала из морозилки большую пачку пельменей и дала краткую инструкцию: «Бросить в кипящую воду, посолить, помешать, ждать семь минут, позвать нас».

…Диалог пока не получался. Наши пленники никак не могли взять в толк, чего мы от них хотим и что их ждёт, если они не выдадут священных тайн своего мира. Беднягам не верилось, что нас интересуют самые банальные вещи, а не какие-то сокровенные знания о магии, и двигает нами исключительно женское любопытство, а вовсе не жажда вселенского господства.

— Спрашиваю в двадцать девятый раз, — ласково и чуть не по слогам говорила вышедшая из себя Виктория. — Что из себя представляет ваш мир? Природа, ландшафты, политическое устройство, формы жизни, вооружение, религии, отношение к магам — нас интересует всё, что является вашей повседневностью, и исключительно в мирных туристических целях.

— Вы либо держите нас за дураков, либо сами дуры, — н-да, в присутствии вампира Вильдан был куда как вежливее. — Вы и понятия не имеете о Тропах, соединяющих миры. Ни один человек в здравом уме не рискнёт ими воспользоваться без крайней на то необходимости. Если бы всё было так замечательно, как вы себе представляете, вас бы давно поработили представители более древних миров — более совершенные формы жизни.

— Так мы ведь и не просим рассказывать про путешествия, — попыталась смягчить я, видя, что Виктория вот-вот взорвётся. — Только про ваш мир. Нам очень интересно. Ну раз уж вы всё равно пока у нас в гостях…

— В гостях, ага, — язвительно процедил Вильдан и отвернулся.

В дверь нерешительно постучали.

— Значит так, кто не хочет поработать языком, тот сидит без обеда, — решила Виктория. — А ты идёшь с нами, красавчик, — обратилась она к молодому спутнику своего сварливого собеседника.

Ямбре испуганно уставился на Викторию, которая поманила его изящным пальчиком, нехотя поднялся, зыркнул недружелюбно исподлобья, но перечить не решился. Эта потрясающая женщина без всякого стеснения подцепила скованного наручниками парня под локоток и увлекла за собой в сторону кухни. Я последовала за ними, не забыв закрыть за собой зачарованную дверь.

— Быстро ты управился, — заметила Виктория, устраиваясь за столом и усаживая дорогого «гостя» рядом.

— А я ещё не управился, — чистосердечно признался Сертарио и покаянно улыбнулся. — Просто пока закипала вода, я подумал, что, наверное, не будет большой беды, если я послушаю про место, в котором либо родился, либо очень долго жил. Он ведь всё равно не расскажет ничего конкретно о моей жизни, что могло бы противоречить впоследствии воспоминаниям, так что вряд ли опасность столь уж велика. А вот свихнуться от любопытства я могу прямо сейчас. Да и вам будет проще общаться с ним один на один, без присутствия второго.

Сидящий вместе с нами за столом парень затравленно огляделся, так что мне даже стало жаль беднягу.

— Мы правда хотим только узнать побольше о вашем мире, — обратилась я к Ямбре, стараясь подбодрить его миролюбивым тоном. — Вот тебе разве не было интересно в нашем мире, когда ты только попал сюда? Не хотелось узнать побольше об окружении, о населяющих Землю народах и животных, увидеть что-то, чего нет на твоей родине?

— Нет, — сглотнул Ямбре. — Нас послали с конкретной целью, не было времени отвлекаться на мелочи. Но ваши скоростные повозки, работающие без магии и тягловой силы, поначалу очень нас смутили. Когда вы сбежали в первый раз, мы не смогли понять, каким путём вы ушли, поэтому пришлось искать заново, а в таком многолюдном месте это невероятно сложно. Даже у Вильдана ушла вся ночь на то, чтобы только уловить след Сертарио, а мне такое вообще пока не под силу. Потом нужно было ещё добраться до вас: сжать пространство и шагнуть в вашем направлении оказалось несложно, но мы оказались среди этих странных повозок. Одна чуть не наехала на нас, так страшно загудев, что я лично еле сдержался, чтобы не наказать возничего. Пока мы выбирались из того странного места, вы снова куда-то пропали.

— Это всё, конечно, очень увлекательно, но нам хотелось бы больше услышать про ваш мир. Плюсы и минусы этого нам более-менее известны, — вмешалась Виктория.

— Сложно рассказывать о таких вещах, — немного помолчав, посетовал наш собеседник. — Когда живёшь где-то всю жизнь, всё кажется очевидным и знакомым; а начнёшь рассказывать — и не знаешь, с чего начать. Непонятно, что вам покажется интересным, а что — мелочами, не заслуживающими внимания.

— Это мы уж как-нибудь сами разберёмся, — встряла я. — Ты, главное, не молчи, а уж мы поспрашиваем. Ну вот, например, небо у вас голубое?

— Жёлто-оранжевое, — тут же откликнулся Ямбре. — А горизонт зеленью отливает… А ещё у вас на небе светила видно: днём одно яркое до рези, а ночью много маленьких далёких огоньков. Это удивительно красиво, у нас нет такого. Учёные мужи говорят, что, на самом деле, день сменяет ночь, потому что большое светило освещает наш мир, а не видим мы его по причине того, что окружены очень плотным коконом, без которого было бы невозможно дышать.

— Ничего себе, толстенькая у вас атмосфера, однако, — удивилась я. — А ваша планета — она очень большая?

— Думаю, да. Империя Ишивор с двух сторон окружена Извечным океаном, а с третьей омывается Пустынным океаном. Наши земли тянутся вглубь материка на десятки дней конного пути. Точно не знаю, но мне думается, из конца в конец наша страна протянулась не менее чем на тысячу лиг. Дальше начинается засушливое пограничье, где живут кочевые варварские племена. Мы не воюем с ними с давних пор — мирному договору уже больше пятисот лет. Да и земли их почти бесплодны: опустыненные равнины перемежаются каменистыми горными склонами с редкими окультуренными полями. Несколько сотен лет назад, когда Ишивор ещё не был столь могуществен, а первые поселенцы только осваивали эти пограничные земли, варвары нападали на сёла, разрушали крепости, крали скот, убивали мужчин и угоняли в рабство женщин. Поэтому вскоре была собрана карательная экспедиция: сам великий император Сейдан I возглавил стотысячное войско. Он был могущественным чародеем, к тому же многие маги сопровождали его в том знаменитом походе. Три года стоял он на страже своих границ, племя за племенем планомерно вырезая коренных жителей этих земель. И вот, когда в живых осталась едва ли десятая часть местного населения, они наконец прислали делегацию, которая упала в ноги Сейдану, моля его о пощаде. Император не был тираном и убийцей — он просто защищал свою страну. А потому поставил условием заключения мира немедленное и полное прекращение любой агрессии в отношении простого народа. Племенам пришлось согласиться на эти условия, чтобы выжить. А вместо контрибуции император потребовал выдать ему Верховного жреца. На это несчастные пойти не могли и ответили, что с радостью примут смерть в бою, убив перед этим своих жён и детей, но не отдадут человека, столько раз защищавшего и спасавшего их от голодной смерти и природных катаклизмов, того, кто не давал их жёнам умереть родами, а детям — от степной лихорадки. С этими словами посланники гордо удалились. Их хотели убить, но Сейдан I не зря воспет в балладах не только как храбрый полководец и величайший маг своего времени, но и мудрейший из государей. Он запретил преследовать ушедших со словами: «Прикончив их, мы вырежем целый народ и навеки останемся в памяти людей жестокими и безумными убийцами. Отпустив их, мы сохраним этот маленький, но гордый народец, станем героями в глазах потомков и выиграем войну, не пролив с этого момента ни единой капли крови».

Император оказался прав. Спустя три дня и три ночи в лагерь пришёл седой старец с гордым взглядом горного грифона и без тени страха на гладком, всё ещё красивом лице. «Сейдан! — встал он перед императором, не опустив головы. — Ты звал меня, и вот я в твоих руках, безоружный и покорный твоей воле. Даёшь ли ты слово императора, что не тронешь более моих детей — птенцов, искавших у меня защиты задолго до вашего появления здесь?» «Здравствуй, Дорсиа! — император едва заметно наклонил голову в знак уважения. — Клянусь тебе, что я уведу войска и не вернусь сюда до тех пор, пока твои люди не поднимают оружие на жителей этой страны. Но ты должен будешь уехать с нами». «Да будет так!» — просто ответил старик. Немного помолчав, Сейдан продолжил: «Скажи, Дорсиа, зачем нужны были эти набеги?.. Не думал же ты, что я оставлю свой народ без защиты?» «Я говорил им, когда твои люди только появились здесь, что не стоит их трогать, — вздохнув, поморщился Дорсиа. — Но разве они слушают кого-то, пока беда не застучит в их ворота? Вы пришли издалека, вы заняли плодородные земли и леса, которые кормили их много лет, вытеснили в бесплодные степи и холодные горы. Чего же вы хотите? Конечно, они начали грабить чужаков. Чтобы выжить. А сейчас ты загнал их в смертельную ловушку, дав лишь два пути: погибнуть храбрецами под копытами твоей знаменитой конницы либо медленно умирать от голода, уповая лишь на чудо, которое одно поможет им пережить очередную зиму».

Сейдан I помрачнел, услышав эти грозные правдивые речи из уст гордого старца. Как император, он не мог проявить мягкость в вопросе границ, но как человек, не лишённый сердца, он пожалел людей, которых обрекал на жестокую погибель. «Хорошо, — наконец кивнул император, приняв для себя решение. — Мы оставим границы на том месте, где они есть сейчас, и так будет впредь, пока наши предки чтят твою и мою память. А чтобы твои “птенцы” не погибли в этих пустынных землях, я оставлю вам провиант, поставленный для моей армии, а также нескольких своих чародеев и учёных мужей. Первые помогут твоим жрецам очистить луга в горах и степях и проложить к ним пригодные для людей и скота тропы, а вторые отыщут те растения, которые смогут давать добрый урожай в этих диких местах и кормить твой народ. Я даю тебе слово, что ни один из членов покровительствуемых тобою племён не погибнет этой зимой от голода. Потом их судьба будет зависеть от их трудолюбия и соблюдения нашего с тобой договора». После этих слов Дорсиа, не удосужившийся даже поздороваться с императором, склонился перед ним до земли: «Ты мудрый правитель, Сейдан! Ты прославишь свой род и положишь начало династии великих императоров этого мира!» — с этими словами старик раскинул руки. Телохранители успели лишь плотным кольцом окружить императора да приставить клинки к горлу Дорсиа, но тот обратил на них внимания не больше, чем летящий в поднебесье орёл — на копошение навозных жуков. Невероятной мощи поток Силы лёгкой и быстрой волной разлился над поляной, окутав теплом и блаженством всех, до кого дотянулся.

«Что это было? — спросил удивлённый Сейдан, выходя из-за спин своих воинов. — Так вот что за сюрприз ты нам готовил, придя как овца на закланье!»

«Прости, что сомневался в тебе, император, — снова поклонился Дорсиа. — Но, если бы ты приказал оставить моих детей умирать от голода, мне пришлось бы спасать их ценой своей жизни. Я готовил огненный вихрь такой силы, что пожрал бы меня вместе с большей частью твоего войска. Тебя и твоих магов я убить не рассчитывал — я не настолько глуп. Но пока ты собирал бы новые отряды, племена успели бы уйти через горы тем путём, что я проложил для них. Не знаю, что ждало их там, но в любом случае шанс, даже один из тысячи, лучше той страшной участи, на которую они были обречены здесь. Однако сейчас, когда ты дал мне слово, я спокоен и могу следовать за тобой, куда скажешь. Или же принять смерть из твоих рук, благословляя за милость, оказанную моему народу. Жизнь вдали от всего, что мне любо, всё равно будет для меня хуже пытки».

Император сдержал слово, так что кочевые племена до сих пор так и живут по заветам Дорсиа и милости Сейдана. Сам же великий старец был с почётом препровождён в столицу империи, где возглавил Школу Сейдана I, основанную им для обучения одарённых детей магии…

— Кажется, готово, — неуверенно проговорил Сертарио, осторожно надкусывая горячий пельмень.

Увлёкшийся собственным рассказом Ямбре замолчал, обводя нас смущённым взглядом.

— Здорово! — искренне восхитилась я. — Как будто сказку какую-то слушаю… А это всё на самом деле было, подумать только!

— Ты, видимо, историей увлекаешься? — Виктория была настроена более скептически.

— Не то чтобы увлекаюсь, но ученикам Школы Сейдана I не только рассказывают, но и в красках показывают историю знакомства её основателя и первого директора. Говорят, Дорсиа сам зачаровал комнату Иллюзий, которая как бы погружает тебя в наиболее важные исторические события. А этот момент его жизни был не только переломным, но и весьма насыщенным противоречивыми чувствами, так что, увидев всё произошедшее глазами великого чародея хоть раз, уже вряд ли когда забудешь.

— Интересная задумка, — протянула Виктория. — Может быть… А, впрочем, не время. Ну что ж, я думаю, ты заслужил свою порцию пельменей, — ухмыльнувшись, она самолично поставила перед пленником дымящуюся ароматным бульоном тарелку.

— А у вас один материк, получается? — прожевав пельмень, я снова обратилась к Ямбре. — На котором расположена какая-то огромная империя и поселения варваров? Всё?..

— Нет, конечно! — оскорбился за свою родину наш «гость». — По ту сторону Великого пограничного хребта располагаются несколько десятков небольших княжеств и королевств, но попасть туда обычные люди могут только морем. Да и государства эти в большинстве своём частично прилегают к побережью. Они, кажется, находятся в состоянии каких-то непрерывных вялотекущих конфликтов друг с другом, но с нами все поддерживают нейтралитет и торговые отношения. Я встречал пару магов из тех мест — не сказать, чтобы слишком сильных, но у них есть свои секреты. А вообще-то я там ни разу не был, так что ничего интересного рассказать не могу.

На пару минут воцарилось молчание: мы были заняты пережёвыванием пищи и перевариванием информации. Внезапный вопрос Ямбре прервал эту идиллию:

— А ваш новый друг, — он кивнул на Сертарио, — ничего не может вам об этом поведать? Он ведь сам родом из тех мест, пришёл из-за гор.

— Неужели?.. Супер, значит, у него мы потом и поспрашиваем… Скажи, а кроме людей какие-то разумные расы у вас существуют? — поспешила сгладить неловкость наша обворожительная хозяйка.

— Разве что крэгги… — задумался Ямбре. — Но про них никто ничего толком не знает, они ведь спят постоянно.

— В каком смысле? — удивилась я.

— Крэгги — странные существа. По внешнему виду они довольно причудливы, напоминают больше зверей, нежели людей: покрыты мерцающей, полупрозрачной шерстью палевых оттенков, которой нет только на лице, ладонях и ступнях. Кожа у них удивительного перламутрового цвета; ростом крэгги чуть пониже людей, движения их плавные, текучие, завораживающие. Глаза огромные, круглые, часто насыщенного фиолетового оттенка, а уши острые, ближе к кошачьим, и чрезвычайно чуткие, как говорят. Пальцы тонкие и гибкие, на руках оканчиваются очень длинными когтями, что неудивительно: крэгги не слишком жалуют твёрдую землю, предпочитая обустраивать свои дома в кронах огромных деревьев. Поэтому почти вся территория их герцогства представляет собой непроходимую чащу, в сердце которой располагается нечто вроде города — огромная поляна, заросшая многовековыми дроуни, попасть куда совершенно невозможно без предварительного приглашения хозяев. Вообще крэгги живут сразу за Великим пограничным хребтом, их небольшое герцогство одно из немногих не имеет выхода к морю. Большая часть сведений о них собрана более трёх веков назад, когда империя пыталась наладить контакт с этими удивительными существами. Но, как оказалось, в какой-либо помощи со стороны людей они не нуждались, да и просто пообщаться и рассказать о себе большого желания не имели. Крэгги — сновидцы, большую часть жизни они проводят во снах, просыпаясь лишь затем, чтобы поддерживать жизнеспособность своего физического тела. Никто не знает, какова их роль в этом мире, но в дела людей они не вмешиваются. А когда император Родриг III, движимый любопытством, отправил специально обученный дивизион боевых магов попытаться проникнуть в герцогство Лиора, те вернулись ни с чем: двое лишились рассудка, у половины напрочь отбило память, а остальные десять оказались настолько напуганы, что готовы были подать в отставку, но рассказать или объяснить что-либо отказались. Взбешённый император уже хотел было сам отправиться в путь, прихватив с собой войско и лучших магов из личного окружения, но на следующий же день благополучно отказался от своего намерения. Да ещё и потомкам оставил так называемый «Наказ Родрига III в отношении герцогства Лиора», в котором строго-настрого воспрещал когда-либо тревожить крэггов, если только сами они не пойдут на контакт. Ходили слухи, что к Родригу во сне явился сам герцог Лиор — бессменный правитель крэггов на протяжении вот уже нескольких веков. Некоторые утверждали, будто он открыл императору тайну предназначения крэггов. Хотя, возможно, Лиор просто-напросто припугнул Родрига (а в могуществе этой необычной расы сомневаться не приходится), вследствие чего тот быстро переменил свои взгляды касательно целесообразности военных действий. Как бы то ни было, с тех пор крэггов никто не тревожил, живут они очень уединённо, закрыты от остального мира, в Ишиворе появляются крайне редко с какими-то им одним ведомыми целями. Я лично за свою жизнь не встретил ни одного крэгга, только по чужим видениям с уроков мироведения о них и знаю. Хотя школьный друг как-то рассказывал, что видел парочку в рыночном квартале, в той его части, где приторговывают всяким магическим барахлом — легальным и не очень.

— Всё это так таинственно и непонятно, что совершенно не интересно, — зевнула я. — Посмотреть бы вживую на этих сонных мохнатиков, а так… Скука смертная. Всю жизнь спят, это надо же! Хотя в определённые моменты им даже можно позавидовать…

— А с технологиями как у вас дело обстоит? — вмешалась Виктория. — Ну там электричество, освещение, машины, заводы-пароходы всякие.

— Всё отлично, — дожёвывая последний окончательно остывший пельмень, откликнулся Ямбре. — С тех пор как лет двести назад в Школе Сейдана I открыли факультет техномагии, жизнь стала значительно комфортнее. В столице Империи практически всех лошадей заменили просторные и комфортабельные повозки — ликари, которые самостоятельно ездят по определённым маршрутам и могут перевозить до тридцати пассажиров одновременно. Я не знаком с механизмом близко, поскольку заканчивал факультет боевой магии, но вроде бы техники каким-то образом научились улавливать молнии и запечатывать их в специальные сосуды, на которых и работают повозки.

— Прямо электромобили какие-то! — восхитилась я. — А дома вы тоже молниями освещаете?

— Нет, ну что вы, — искренне рассмеялся наш собеседник от моего дикого предположения. — Простейшее заклинание, которое делает Силу видимой, а затем этот сгусток энергии просто запечатывается в заговорённый стеклянный сосуд. Перезаряжать можно бесконечное количество раз в любой волшебной лавке, пока сосуд не разобьётся.

— Ну да, удобнее, чем наши лампочки… — задумалась Виктория. — И цвет освещения можно любой выбрать, и яркость… Неплохо, надо будет взять на заметку. В общем, насколько я могу судить, в то время как наш мир пошёл по пути развития технологий, вы полностью сосредоточились на более тонких материях, и всё, чем нас обеспечивает наука, вам даёт магия. Да, хотелось бы мне своими глазами взглянуть на этот чудный мирок, он, должно быть, куда как поэтичнее нашего…

— Н-ну… — замялся Ямбре, — даже не знаю. Проблем у нас тоже хватает.

— А где их нет! — оптимистично заметила я.

— Например, сквихлы — одно из последних масштабных бедствий. Непонятно, что именно заставило морские ветры взбунтоваться, но я подозреваю, что это был неудачный эксперимент кого-то из стихийников… И теперь любое судно, пытающееся обогнуть Великий пограничный хребет морем, неизменно подвергается нападению диких сквихлов — безудержных ураганных ветров. Договориться со стихией, сами понимаете, не представляется возможным, а потому каждому капитану приходится отваливать кругленькую сумму специально нанятому магу. Смельчаков, пытавшихся сэкономить, уже не осталось: слишком уж неприглядно смотрятся обглоданные рыбами останки моряков с разбившихся о скалы кораблей. Те, кого потрепали сквихлы… Кожа болтается лоскутами, мышцы частично разорваны, а на мёртвом лице застыло судорожное выражение непереносимой муки.

— Жуть какая, — передёрнула плечами Виктория. — Всё, ребятки, с вами, конечно, хорошо, но мне пора собираться.

С этими словами она встала из-за стола и, одарив нас на прощание подбадривающей улыбкой, поднялась к себе.

— Мы тебя, наверное, утомили своими расспросами, — обратилась я к Ямбре.

Общаться с нашим несостоявшимся убийцей без Виктории мне не хотелось: было немного не по себе. Вся симпатия к этому парню, зародившаяся во время его увлечённого рассказа, мгновенно улетучилась. Сертарио молча проводил его до места заключения, оставил бутылку с водой и вернулся на кухню.

— Чем теперь займёмся?

Нет, он точно хочет свести меня с ума своими пронзительно-синими, бездонными, словно море, глазами!

— Может, в кофейню? — слова вылетели прежде, чем я успела подумать, насколько нелепо звучит подобное предложение в сложившихся обстоятельствах.

— Кажется, Викторию на свидание приглашали одну, — невозмутимо заметил он.

— Я в курсе…

— Прости, в чём ты? — перебил мой друг.

— Я в курсе, то есть я осведомлена об этом. В вашем мире так не говорят? А впрочем, неважно. Короче, я тебя приглашаю посидеть в какой-нибудь неприлично дорогой, но очень уютной кофейне. Скоротаем время, пока Виктория не вернётся с новой порцией новостей, раз уж мы больше не рискуем быть убитыми между первым и вторым глотками кофе.

— Неожиданное, но очень хорошее предложение. Я и сам хотел позвать тебя куда-нибудь развлечься, всё-таки не каждый день в чужие миры попадаешь — глупо просиживать эти дни дома.

— Отлично, тогда приоденься, мы вроде покупали тебе что-то условно парадно-выходное… Не торопись особенно, вряд ли я соберусь раньше четырёх! — крикнула, выбегая из комнаты и мельком взглянув на часы: маленькая стрелка медленно подползала к цифре три.