Черемухи цвет

Ольга Бруснигина (2020)

Что делать, когда в вашу жизнь ворвется нечто запретное, но вместе с тем манящее? Семён не помышлял, что случайная связь навсегда изменит его жизнь, перевернет все с ног на голову. В своей порочной связи, он забудет про клятвы верности, даваемые жене, и с головой окунется в любовные приключения. Но не все так просто, ведь в итоге он получит, то, что желает всем сердцем, и тут же потеряет самое главное.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Вы когда-нибудь, сожалели о совершённом поступке?

Семён закурил вонючую папиросу, пуская изо рта дымовые кольца. Он подлец и грешник. И если бы наказания настигали сразу же после нарушения заповеди, ему следовало бы сейчас корчиться от пыток в пламени ада.

Сегодня выдался ещё один тяжелый день на грани нервного срыва. Вспоминая о прежней размеренной жизни в семейном уютном гнезде, он проклинал свою слабость. Где это видано, чтобы серьёзный мужчина вёл себя словно влюблённый школьник? Иногда он еще проводил аналогию с мартовским котом, заблудившим на чужой территории с загулявшей кошкой.

Посматривая издали на освещенные окна своего дома, Семён страшно волновался. Там его ждала жена — спутница жизни в болезни и здравии, которой он давал клятву верности. Давал, но не сдержал!

На поля, покрытые свежей зеленью, опустились сумерки. Возле пруда, на извилистой тропинке, по которой они с женой когда-то гуляли, Семён остановился, вдыхая аромат цветущей черемухи. Чудесное время, когда трели птиц возвещают о приходе тепла, а кваканье лягушек возвещает о начале брачного сезона.

Вот и Семён, поддавшись весеннему настроению, не смог устоять перед соблазном. С головой он нырнул в пучину страстей. Виновницей его грехопадения стала пышногрудая и смешливая повариха с острым язычком и отсутствием запретов. До недавнего времени он не считал себя ценителем подобной женской красоты, считая лишние килограммы лишь признаком хорошего аппетита.

В его вкусе была жена — воплощение изящества и красоты, с тонкой талией и стройными ногами. Законная супруга являлась поистине совершенным и загадочным созданием, исполненным хрупкости и ранимости. С самого первого мгновения встречи с ней Семён ощутил непреодолимое стремление стать её защитником, следовать за ней неотступно и оберегать от любых опасностей. Тем не менее, несмотря на это, он до сих пор не мог забыть тот роковой день, который навсегда изменил его представление о себе.

То самое памятное утро не задалось сразу. Сначала тракторы не смогли выехать в поле из-за дождя, хоть сеялки ещё с вечера были загружены, а потом его на ковёр вызвал сам председатель колхоза.

По пути в контору он размышлял, зачем потребовался начальнику, ведь прежде все вопросы разрешались на общем собрании в понедельник. Предчувствие не сулило ничего хорошего. Сроки посева поджимали, а половина полей ещё стояла пустая.

— Здравствуйте, Павел Петрович, — произнес он, ступая за дверь начальника, — вызывали?

— Совершенно верно, Семён Иванович, вызывал. Дело срочное.

— Понимаю, но погода никак не установится. Как только просохнет, будем работать и в темноте.

— Будете, обязательно будете, — загадочно произнёс председатель. — У меня «нарисовалась» ещё одна проблема. Боюсь, что без тебя я не справлюсь.

— Что-то серьёзное случилось? — удивился Семён доверию Павла Петровича. Он бы молодым специалистом, недавно вступившим в должность.

— Можно и так сказать. Пойдём со мной, разговор лучше на месте вести.

Вскоре они уже стояли перед одноэтажным кирпичным строением.

— Принимай объект, Семён Иванович! — распорядился председатель, заводя его в помещение колхозной столовой. — Вручаю его тебе в полное распоряжение, в качестве дополнительной нагрузки.

— Но я… не готов, — попытался возразить Семён, нервно потирая вспотевший лоб и встряхивая волосами. Перспектива стать руководителем столовой казалась ему малоприятной.

— Знаю, ты лучший бригадир отделения! Но именно поэтому я и возлагаю на тебя большие надежды! Здесь следует всё привести в порядок. Люди в поле горячий вкусный обед ожидают, а при том, что здесь творилось… Эх!

Председатель зло махнул рукой.

— Упадок полный, продукты на сторону уходили. Да, ты и сам, наверное, понимаешь, почему прежнего заведующего по статье уволили. Ты же — другое дело: честный, принципиальный человек и такого никогда бы не допустил.

Внимание руководства, конечно, льстило Семёну, но он был агрономом — человеком, далёким от кастрюль, вилок и ложек.

— Не представляю даже, с чего начать, дело для меня непонятное, — всё ещё противился Семён.

— Проведи инвентаризацию, сверь остатки, а затем поймёшь, как поступать. О планах мне доложишь! — продолжал председатель.

Широко разводя руками и активно жестикулируя, председатель хозяйства указывал в каждый угол столовой, где, по его словам, прежний заведующий не приложил достаточно усилий и довёл помещение до состояния разрухи.

Настроение Семёна окончательно испортилось, но вдруг произошло нечто неожиданное.

— Не дрейфь, Семён Иванович. Не один ты будешь здесь. Серафима! — громко прокричал председатель, заглядывая через прилавок раздаточной.

К ним из подсобного помещения вышла улыбчивая молодая женщина, поправляющая на ходу косыночку кипельно-белого цвета. Семён скользнул взглядом по её раскрасневшемуся от готовки лицу, поражаясь невероятной красоте. Почему-то на ум пришла фраза: «Знойная женщина — мечта поэта». От неё так и веяло природным обаянием, присущим отдельным особям женского пола: мягкие движения, плавная походка. У Семена чуть вслух не вырвалось: «Вот это да!»

— Симочка, дорогая моя, назначаю тебя помощницей, — вымолвил председатель, мило улыбаясь работнице кухни.

— Этого что ли? — откликнулась она, обнажая ослепительно белые зубы.

— Этого. Познакомься, Семён Иванович — твой непосредственный начальник. С этого дня он будет заведовать столовой. Слушайся его во всём, где-то подскажи, где-то промолчи, а то я знаю, как ты огрызаться умеешь. Кого хочешь за пояс заткнёшь, не смотря на звания.

Девушка ничуть не смутилась на нелестные эпитеты в свою сторону. Будто пропустила последнюю фразу мимо ушей, мило улыбнулась.

— Серафима Павловна — главный повар местного заведения, — представилась она. Жеманно протянув ручку для пожатия, ради знакомства, она и вовсе рассмеялась.

— Не вижу повода для твоей радости, — серьёзно прервал её председатель, — беспорядок устроили! Распоясались совсем! Оглянись-ка вокруг. А ведь это ты с прошлым заведующим в паре работала.

— Так и было. Но ведь я человек подневольный, что просили, то и выполняла. Моё дело — плиту вовремя включить и с обедом не опоздать. Обещаю исправиться! С чего начнём, уважаемый Пал Петрович?

— Покажи кухню, сведи на склад. Не мне тебя учить.

— Как прикажете, товарищ-барин! Так и быть, покажу, только хвастаться нечем, сами знаете.

— Опять твои шуточки, — в усы усмехнулся председатель, какой я тебе барин? Ты внимание теперь на Семёна Ивановича переключи.

— Что время попусту тратить? Так и он здесь ненадолго, помяни моё слово! — зачем-то добавила Серафима.

— А ты будь ласковее. Подход найди, старайся, чтобы у начальника не было поводов для гнева.

Пал Петрович хитро подмигнул поварихе. Семёну даже показалось, что их общение носило неформальный характер. Слишком многозначительными были жесты, мимика и вовсе выдавала их приятельские отношения.

— Учти, Семён Иванович, наша Серафима — женщина серьёзная, — зачем-то подвёл итог разговору председатель, — и специалист от бога. К ней на практику с соседних посёлков очередь выстроилась. Она может и шутливая, но работает на славу.

Молодой бригадир одобрительно кивнул головой. Раз Павел Петрович нахваливал, значит, так и есть на самом деле. Для него председатель колхоза был непререкаемым авторитетом.

— Имей это в виду! Зря Симочку не обижай! — продолжал наставления руководитель хозяйства, — узнаю, выговор получишь.

— Не стану, — пообещал Семён, почему-то пряча глаза.

— Оставайтесь, знакомьтесь поближе, а мне в управление сегодня надо ещё поспеть, — сообщил председатель и оставил их наедине.

Всё это время Семён имел удовольствие созерцать прекрасную Серафиму, в его сознании рождались причудливые образы, будоражащие мужское воображение.

Словно начав некую игру, известную лишь ей одной, Сима поправляла свой белый халатик, томно проводила языком по пухлым губам, искусно привлекая внимание Семёна.

Облик главного повара был ярким и запоминающимся: обаяние, невероятная женская энергия сбивающая с ног, и, конечно же, роскошные формы — бюст четвёртого размера, заметно выступающая из глубокого выреза, тонкая талия, крутые бёдра. Поварской белый наряд соблазнительно облегал фигуру. От каждого движения халатик задирался вверх и его приходилось постоянно одёргивать.

Прекрасная Симочка имела проницательный взгляд, оценивающий мужчин. Новый заведующий столовой ей явно понравился. И она всем своим поведением старалась показать это. Несомненно, она восприняла слова директора буквально. Когда они остались с Семёном одни, она пустила в ход всё своё женское обаяние, чтобы произвести на него впечатление.

Остаться наедине с этой восхитительной женщиной было одновременно и волнующе и тревожно. Семён даже покраснел, не в силах отвести взгляд от глубокой ложбинки между её сочных грудей.

Не замечая его смущения, Серафима вела себя непринуждённо, но в то же время вызывающе.

— Начнём, пожалуй обход, — предложил Семён, чтобы разрядить обстановку, — что у вас там?

— Овощной склад. А там холодильники…

— А что у вас хранится на дальних полках? — спросил Семён, указывая наверх.

— Сейчас посмотрим. Сама туда заглядываю редко. Подержите меня, — нежным голоском проворковала Серафима, забираясь ногами на стул, чтобы достать с верхней полки пачку соли.

Семён ощутил, как его охватило необъяснимое волнение, когда он коснулся мягких женских округлостей.

Серафима, в свою очередь, высоко подняла руки, делая свой не застёгнутый белый халатик ещё короче.

— Здесь кроме соли, еще сковороды без ручки, запас кружек. Давно тут уборки не было, руки никак не доходили, — рассказывала повариха, обшаривая полку.

Ловко спрыгнув со стула, попарившись на руку Семёна, она проследовала дальше.

Семён старался держаться, отводя взгляд или отворачиваясь, но силы были явно не равны. Вскоре он уже жадно следил за каждым движением Серафимы, за колыханием её пышной груди, за поворотом головы, сопровождаемым многозначительными жестами и вздохами. «Пройдёмте за мной», — ворковала она.

— Пройдемте, — вторил Семен, — а куда?

— Надо осмотреть наши закрома, — отвечала повариха, — вы теперь начальник, должны знать всё.

— Должен. Но, кажется, председатель взвалил на меня непосильную ношу.

— Со временем привыкнете. Я тоже здесь долго в посудомойках числилась, пока на повара не выучилась.

— С готовкой и запасами продуктов, вижу, у вас всё в порядке?

— Точно, в порядке. Только дисциплина среди девчат хромает. Хотелось бы сильной мужской руки.

— Сильной? — Семён уже начал сомневаться, что у него что-то может получиться.

— Я стану послушной помощницей, можете на меня положиться, — почти пропела нежным голоском Серафима.

В затуманенном разуме Семена уже не осталось ни грамма рассудка, а воздух вокруг накалился до критической температуры.

Они с Серафимой встретились в узком проходе между окном и плитой, ещё не остывшей после приготовления дневного меню.

«Ой!» — взвизгнула Серафима, плотно прижимаясь к его торсу. Оказалось, что она такая малышка по сравнению с его широкими плечами. Внезапно Семён резко склонился, впиваясь в её мягкие, податливые губы. Аппетитная женщина, пахнувшая свежей выпечкой, оказалась сладкой на вкус.

Серафима, озорно сморщив носик, провела языком по пухлым губам и тихо прошептала:

— В подсобке есть более укромное место, — она указала направление взглядом.

Семён на мгновение ощутил укол совести. Ещё оставался шанс, пусть и призрачный, остановить это безумие. Он всё ещё пытался образумиться. В нём боролись два разных человека: один — благоразумный и рассудительный, другой — авантюрный и пылкий. Второй, к сожалению, оказался сильнее. Собрав остатки здравого смысла, Семён произнёс:

— Я женат, это неправильно.

— А я разведена… Ну и что? — почти зло отмахнулась Серафима, нахмурившись.

— Уважительная причина, чтобы остановиться. Мы оба несвободны! — выдохнул Семён с некоторой долей облегчения.

— Неправда, у меня никого нет и я одна, — призналась Серафима, сверкая глазами.

— Моя жена — прекрасная женщина. Я люблю её. Она не заслужила измены.

— Её же здесь нет! Ответь, я тебе совсем не нравлюсь? — обиделась Серафима.

— Даже слишком нравишься, — с восторгом ответил Семён, снова с силой впиваясь в её губы.

Его руки крепко прижали Симу к себе, подтверждая симпатию. Стаскивая белую косыночку с её головы, он зарылся пальцами в пышных белых кудрях, уткнулся носом в шею.

— Что я творю? Кажется, я сошёл с ума!

— Тогда я тоже не в себе, — с жаром промолвила Серафима, припадая головой к его плечу.

— Не пожалеть бы потом, — не унимался сомневающийся Семён.

— О чем? Никто же не узнает!

Потянув его за рукав, она увлекла его за собой. Семён не успел ничего сообразить, как очутился в небольшой комнатушке с невысоким топчаном, покрытым цветным покрывалом.