Клеймо ювелира Перхина

Лиза Гамаус, 2023

Когда ты получаешь в наследство от бабушки вещь Фаберже, будь осторожна! Это не только миллионы, это ещё и частица блистательного и трагичного прошлого, у которого, как ни странно, сохранилась власть. И лучше в этом прошлом разобраться. Золотая табакерка из наследства сделана лучшим мастером компании, который обладал даром предвидения. Он оставил её потомкам тех, кого вынужден был разлучить сто лет назад. Им придётся встретиться и исполнить волю ювелира, а пока они понятия не имеют о друг друге…

15. Мухин

Чёрт с ним, с увольнением, но как можно так хамить? Варя недоумевала. Она вышла из метро и брела по улице, не совсем осознавая, куда и зачем идёт. Ноги шли сами, а глаза смотрели и не видели. Как я такая заявлюсь к бабушке? Она поймёт, что-то не так. А зачем ей всё это рассказывать? Нет бы просто уволил, сославшись на сокращения или на что угодно, но без этого: «ты говно, а не журналистка». Садист. Как они стоят друг за друга, защищая свои деньги! Получайте, Варвара Сергеевна, за ваше непонимание законов природы. Но не расстраивайтесь так уж — все дорожки, по которым суждено пройти, даны не напрасно. Мужайтесь, наливайтесь соками, питайтесь правильно!

Варя стояла на Смоленской площади, с противоположной стороны от устремлённого ввысь праздничного здания МИДа. Кто-то ей говорил, что на шпиле гнездится сокол-сапсан, но она почему-то пожалела, что не орёл. В рюкзаке забренчал мобильный.

— Антон? Мухин? — воскликнула Варя, — только тебя мне сейчас не хватает.

Откуда он взялся вообще? Влюблённый в свою любовь. Может, женился? На учительнице литературы, и ему нужно что-то другое? Почему не спросила? Написал непроверенную отсебятину про отношения Бунина и Горького, но кто ж такую тоску издаст? Да ещё сейчас, когда читают про кровь и бабки, если читают. Она назначила ему встречу на Старом Арбате у развала. Объявился! Не знаешь, чего от него ждать. Идти было совсем ничего, и она неспеша двинулась к подземному переходу. Почти прошла нарядный Смоленский пассаж, но вернулась, сделав три шага назад, — увидела в витрине ботинки. Ценника не было. Купить, что ли?

— Осталась последняя пара на витрине тридцать шестого размера, — сказали в магазине, и Варя пошла к выходу. Посмотрела на эскалатор в вестибюле, который ехал вверх. Нет! Это была она, ехала, не держась за поручень, в синем платье с белым воротником, прямая спина, от головы исходили лёгкие блики… Девушка повернула голову и встретилась глазами с Варей. Птица в голове уже пела. Кто ты?

— Девушка, встали на дороге, невозможно в магазин попасть. Отойдите немного! — возмущалась тётка в кашемировом пальто.

Варя вздрогнула. Что-то опять случится. Она приходит перед тем, как что-то случается.

Например, кто-то заболевает или выгоняют с работы.

Продавец у развала на Старом Арбате, лет семидесяти, еле шевелился, но внимательно осматривал каждого, кто подходил и листал книги. Он не продавал детективы, любовные романы и детские сказки с сумасшедшими картинками, у него были словари, справочники, научно-популярная литература советского периода и немного прозы на выбор. Девчонка в кепке со звездой была его давнишней клиенткой, специально для неё он доставал старые, книги, преимущественно о литераторах-эмигрантах начала прошлого века и их произведения в оригинале.

— Добрый день! Я не могла прийти в субботу. А книга Нины Берберовой ещё есть? — спросила Варя.

— А-а-а! — кивнул продавец в знак приветствия, — её же купили! Купили, да, в прошлое воскресенье и купили. Я вас ждал, но, сами знаете, уговор был на субботу.

— Я очень постараюсь тебе её достать, — услышала она знакомый голос и обернулась.

Перед Варей стоял Антон. Наглаженный, волосок к волоску, стрелки на брюках, начищенные ботинки, трость в руке.

— Мухин? Почему с палкой? — бестактно спросила Варя.

— Э-э, авария! — махнул рукой Антон, — не обращай внимания! Мне намного лучше. Я поэтому и пропал, собственно.

— Пошли где-нибудь сядем, — предложила Варя.

— Знаешь, я сейчас шёл к своим друзьям, они одну прикольную пьесу собирались читать, немецкую, хочешь со мной?

— Прямо сейчас? — Варе хотелось и не хотелось. Можно пойти и забыть про увольнение, а можно не ходить, потому что удовольствия от пьесы не будет, а будет звучать в ушах мерзкий голос Зиновия, — не знаю. Меня только что с работы уволили.

— Ну, ничего нового, узнаю друга Петю. То есть Варю. Когда ты по этому поводу горевала? — Антон не скрывал улыбки.

— В этот раз из меня сделали козла отпущения.

— Я так и подумал.

— Заткнись, Мухин! Ты зачем звонил? Из-за пьесы? Там, что Брехт* обещал явиться к вам на читку с того света, и ты про меня вспомнил?

Антон растерялся. Мало того, что он весь вспотел и почти дрожал от того, что видит её впервые после универа, так ещё и это враньё про пьесу, которое плохо придумал. План был дать сигнал Лёне, тот бы перезвонил на полдороге и сказал бы, что пьесу отменили, и пригласил бы их в ресторан.

— В другой раз. Звони, сходим пиццу съедим. Расскажешь, что с ногой на самом деле.

Варя поцеловала Антона в щёку и пошла от развала. Почувствовала, что не могла сейчас его слушать. Кого угодно, но точно не Мухина.

––

* Берто́льт Брехт (1898-1956) — немецкий драматург, поэт и прозаик, театральный деятель, теоретик искусства, основатель театра «Берлинер ансамбль».