Подарок холодной ведьмы

Лина Андреевна Славянова (2024)

Его опять пытались убить, в этот раз на костре. За сотню лет, Волк уже привык к тому, что охота на него не прекратится, пока лютый зверь хозяйничает в его теле. С проклятием он получил и дар бессмертия, чтоб вечно страдать от своих деяний, и везде быть чужим. Но однажды колдун в корчме предлагает сомнительную сделку. Он обещает помощь, взамен на опаснейшую услугу: Волк должен спасти ребёнка. Возвращение в Вергой — мир где правят князья, а колдуны благословлены слышать волю Духов-творцов. Прошло немало лет, и не только Волк изменился за это время, но весь мир. Продолжение книги Лины Славяновой «Зови меня Волком».

Глава 7

Зверь то обезумев метался в клетке, тщетно пытаясь проломить тонкие прутья, то, обессилев, засыпал, то снова бился, покуда не падал в бессилии на полу своей клетки. Казалось бы, прутья не толще рыболовной сети, а никакая сеть за сотню лет не удержала его, даже стальная, а тут серебро, да тонкие ветки, а жжётся, что угли в печи, и не перевернуть заговорённый короб, не сломать…

— Тише, тише, — шептал, прямо в уши, низкий женский голос. — Успокойся, милый. Я жду тебя, и ты подожди. Не лютуй, ещё немного, и найдёт твоя душа покой, перестанет ранить решётка твоего плена.

Голос звучал где-то рядом. Голос совсем близко, но никого не было. Только лес и прутья клетки, что серебряными иглами пронзают взгляд, так и норовя глаза выколоть. И снова мерещится заговорённая роща, успокаивающее шуршание листвы и отдалённо знакомые голоса далеко за лесом.

Небо уже крепко укутало землю тёмным пологом ночи, когда Волк проснулся. Осенние тучи клубились над лесом грузными сизыми тенями уставших водоносов, того и зацепятся за острые еловые макушки, да опрокинут на земь полные бочки воды.

Распряжённые, стреноженные кони спали, шагах в десяти. Волк просунул руку между прутьев и открыл засов. Игельд сидел у небольшого костра, а Добрыша видно не было.

Волк подошёл к мальцу. Лицо его было не-по-детски серьёзным, брови сдвинуты в линию, а губы крепко сжаты.

— Где отец? — поинтересовался Волк, усаживаясь рядом.

Игельд ответил не сразу, точно дремал, и нужно было время, чтоб проснуться:

— Что? — переспросил он, и тут же поняв вопрос, ответил, — А… Добрыш ушёл в лес.

— Давно?

— Прилично. Что-то его насторожило, решил проведать, точно ли никакой зверь близ нас шарится.

Волк грустно ухмыльнулся:

— Какой уж зверь может быть страшнее того, что с вами? Жрать охота, есть что? Батька твой обещал еды нашарить в городе. И попить бы, в горле точно угли таскали.

— Ты так кричал, ещё бы горло не содрал. Я никогда не слыхал такого крика, ни у зверя, ни у птицы… Страшно было и жалко. Но больше страшно. Я бы убежал, да в лесу куда денешься? — Поёжился Игельд протягивая Волку небольшую баклажку, — держи.

Волк припал к горлышку, и сморщился:

— Это вода?

Игельд горделиво задрал нос:

— Да. В ключе набрал! Вкусная, правда? Такую редко встретишь, то тухлая, то жестяная…

— А покрепче есть чего, — перебил его Волк.

Игельд насупился:

— Где я тебе крепче возьму. Глядь, вон, в сумках, может там чего будет.

Волк подошёл к повозке, там на козлах стояли сумки Добрыша, из одной дразняще пахло рыбой и хлебом, в другой нашлись два кувшина кваса, и крупный закупоренный мех. Вот только не успел даже горла смочить. Тихо хрустнула ветвь, зашуршала листва, и снова хруст, только чуть в стороне.

Волк резко оглянулся на Игельда, тот спокойно ковырял палкой угли, напевая какой-то странный мотив.

— Малой, — шёпотом позвал Волк, — малой, слышишь?

Игельд обернулся.

— Сейчас тихо кладёшь свою палку, и бегом под телегу.

— Зачем? — от удивления мальчишечий голос Игельда сорвался в крик.

— Да тише ты, — в два шага подскакивая к Игельду, прошипел Волк, — сюда кто-то идёт. Я слышу троих, но может и больше. Точно не меньше. Давай быстрее, что ты телишься?

Он выхватил у Игельда палку, бросил её в костёр, схватил мальчишку в охапку, развернулся к телеге и замер. Из темноты на них вышли трое: две высоких тёмных тени, с головой укутанные в тёмные плащи, вели под локти Добрыша.

— Мать! — прошипел сквозь зубы Волк, и бережно поставил Игельда на землю.

— А вы куда собрались? — произнёс незнакомец по правую руку Добрыша.

Вместо ответа, Волк согнулся в поясном поклоне:

— Доброй ночи, мил человек.

На поклон незнакомец не ответил, но произнёс:

— И вам добра, — голос его звучал отстранённо бесчувственно, словно железный лязг. — Ступайте-ка назад, к свету.

Незнакомец едва заметно указал рукой в сторону костра. Игельд замер, точно истукан. Влаксан, не сводя глаз с незнакомцев, потянул Игельда за руку, и медленно попятился назад, нащупывая поясной нож.

— Не нужно бояться, мы худого не сделаем, коли вы сами не лихие, — всё так же невозмутимо произнёс незнакомец, подступая к костру.

— Ой, — взвизгнул Игельд, прижимаясь к Волку.

Волк дёрнул Игельда за рукав, пряча за собой.

— Не там вы лихих людей ищете, — произнёс он, рассматривая собеседника.

Незнакомец был выше него, одет во всё чёрное, так что ночью не и углядишь. Поверх одежды чёрный дорожный плащ с покровом для головы. Чёрные брови и волосы, а вот глаза красные, даже ночью, в свете огня виден их насыщенный кровавый цвет.

— Вот и славно, — красноглазый сделал шаг к Волку.

От этого навозмутимого безразличного голоса становилось не по себе, и эти червоточины глаз… и второй стоит там во тьме, точно прячется. Разговорить бы их, хоть выведать, что.

— Что же вы? Заблудились? Добрыш, так познакомь с гостями. Может выпьем, хлеб разломим, — Волк указал в сторону костра, с досадой отметив, что голос его звучит фальшиво, едва не дрожа от волнения.

В три шага красноглазый оказался впритык к Волку, казалось он не прошёл, а пролетел это расстояние и замер, точно принюхиваясь.

— Мы не есть пришли, — медленно отрезал он. — Как я сказал, мы ищем лихих людей.

Руки так и чесались ввалить непрошенным гостям, Волк попытался сжать кулки, но пальцы не слушались: тело оцепенело, точно стало чужим.

Красноглазый не сводя с Волка взгляда, поднял руку, и потянул тонкий шнур на его шее:

— Или не людей, — произнёс он. — Занятная вещица. Что скажешь? — обратился он к Волку.

— Не трогай это.

— Отчего же? — красноглазый поднял бровь, — Брат, гляди-ка, тут лунная роса. Пожалуй, нам не хватает солнечного света, есть у тебя солнечный платок?

— Есть.

— Давай сюда, того оставь, он с места не сойдёт.

Красноглазый вытащил у Волка из-за пояса нож и срезал им шнур с лунной росой.

— Это очень дурная затея, — прорычал Волк, — Не надо этого делать. Игельд, уходи!

— Отчего же не надо? Как раз может и надо. Аль знаешь, что мы ищём здесь? Аль уже нашли?

Волку показалось, что в глубине красных глаз мелькнула самодольная насмешка. Он чувствовал, как закипает от злости, но не мог пошевелиться, только лицо не предало его.

— Верни мне мой камень!

— Чем же он особенный? Ну-ка брат, брось нам солнце о земь.

— Не надо.

Мелькнул в темноте белый лоскут и мягко упал на землю. Ночь лопнула, разлив по небу яркий белый свет.

Волк только успел крикнуть:

— Игельд, беги! Прячься! Уходи!