Моя единственная

Лина Коваль (2024)

— Я хочу с тобой развестись. — Снова женишься? — выпаливаю на эмоциях. Мой муж Иван Соболев, которого я не видела почти два года, засунув руки в карманы строгих брюк, игнорирует мой выпад и ждет ответа. Расслабленный, мужественный. Все такой же красивый, но чудовищно равнодушный теперь. — Хорошо. Я согласна. — У нас нет ничего общего, — он добивает меня своей правдой. — Ни имущества, ни детей, слава богу. Нас быстро разведут, и мы больше никогда не встретимся. Все как ты мечтала, Таисия. — К-конечно, — запинаюсь, тяжело дыша. — Ничего общего… Ни имущества, ни детей, — с силой прикусываю губу, чувствуя противное жжение в глазах. — Слава богу, Вань… Первая часть называется «Мой однолюб»; Хэппи-энд; Нецензурная брань, сцены 18+

Глава 4. Таисия

Человек никогда не бежит от любви.

Но если не чувствует взаимности, если в один момент вдруг понимает, что его не любят или любят не его…

Боже…

Тогда он уносит ноги на другой край земли, оставляя следы из слез и осколков.

Осколков разбитого вдребезги сердца…

Таисия Соболева (Валеева)

— Ты ж моя девочка, — с нежностью смотрю на дочь.

— Ма-ма, ма-ма, ма-ма, — лепечет Алиса безостановочно. Бьет ладошками по столику на детском стульчике, выкидывает с него поильник, вслед за которым на пол с грохотом летит разноцветная игрушка-повторюшка.

Малышка удивленно хлопает длинными ресницами и разводит руки, делая расстроенное лицо. Материнское сердце замирает от умиления.

Самая настоящая шкода! Хитрая, как лиса Алиса, и всегда добивается своего, как…

— Элли, детка, — смеюсь, возвращая вещи обратно и целуя пухлую щечку. — Ты тоже считаешь, что маме нужно похудеть, да? Зарядку мне с утра устраиваешь?

— Ма-ма, ма-ма.

Каждый звук ее звонкого голоса бьет током в сердце и распускает по телу мерцающие вибрации. Никогда бы не подумала, что это настолько приятно. Знать, что тебя любят просто так… Да и вообще. Любят.

В моей душе ощущение безграничного поклонения к дочери. На светлой, просторной, недавно отремонтированной кухне нашей с сестрой квартиры вкусно пахнет завтраком, а за окном — самое начало теплой осени.

Несмотря на все это, казалось бы, благополучие, я чувствую себя беспокойно. И всему виной утреннее сообщение от Максима.

Соболев все же принял решение сотрудничать с нами.

Почему-то в том, что это была его инициатива, я не сомневаюсь. Мир еще вчера был настроен позитивно. Сегодня же наберусь смелости и свяжусь с Мией. В последнее время мы совсем редко созваниваемся.

Моя белокурая, пахнущая карамельками тайна, которую я прячу как самый настоящий клад, многое в моей жизни изменила. В первую очередь пришлось отдалиться от близких.

— Ма-ма…

— Боже, да сколько можно? — пропевает Адель, заходя на кухню. — Ребенок, ты меня с ума сведешь. Мама-мама, мама-мама…

— Не завидуй, — смеюсь, убирая кашу с плиты.

Сестра зажмуривается и зевает, потягиваясь. Усевшись на стул, дуется.

— Просто «тетя» говорится труднее. А «Адель» она вообще только к пяти годам выучит. Дал Бог имечко.

— Ну скажешь тоже. Алиса умная девочка, даже невролог на последнем приеме похвалила. Развивается правильно, — прищуриваюсь. — И вообще, ты почему дома? Разве пар в колледже с утра нет?

— О боже, ты как надзиратель, Тайка. Мне молоко должны выдавать за вредность. Сегодня же день первокурсника, со второй смены учимся. А где наша Мэри Поппинс?

— Ярослава придет через полчаса, — сообщаю.

Найти хорошую няню в Москве — задача не из легких. Та, которую отыскала я, в буквальном смысле нарасхват, поэтому пришлось довольствоваться малым — плавающим графиком и почти неподъемной стоимостью за час. Правда, приобрела я тоже много: профессионализм, пунктуальность и отличное отношение к самому дорогому, что у меня есть.

Телефон моргает вспышкой, и я проверяю мессенджер.

— Бабушка приезжает, Алиса, — улыбаюсь. — На следующей неделе будет в командировке. Какая отличная новость с утра.

Радуюсь за себя и за ничего не понимающую дочь, но тут же вспоминаю про вчерашнюю встречу века.

— Ты какая-то расстроенная, — замечает внимательная Адель.

Я сосредоточенно кормлю Алису, отвлекая игрушкой.

— Вчера с Ваней случайно встретилась, — коротко смотрю на сестру.

— Твою мать! Тая! — кричит она на всю квартиру.

Алиса вздрагивает и отшатывается, испуганно прижимая ладошки к груди. Серо-зеленые глаза округляются от страха, взгляд растерянно мечется по кухне в поиске опасного источника.

— Тш-ш, тише, моя девочка, — глажу ее по голове и шикаю на сестру.

— Прости, Эл, — извиняется Делька и шепотом продолжает: — Надеюсь, ты вдарила этому козлу за меня?

— Никому я не вдарила и вовсе не собираюсь, — закатываю глаза.

Прячу взгляд в тарелке с кашей.

— А надо было, Тая. Ну… хотя бы ты не растеклась при виде него тряпкой?

— А-дель! — повышаю на нее голос.

Сестра вскакивает и упирает руки в бока.

— Ты снова его простишь, тут и на «Битву экстрасенсов» ходить не надо, — злится она.

— Мне не за что его прощать, — тихо признаюсь. — Невозможно заставить человека любить, даже если сам его любишь.

— А ты любишь? Все еще его любишь? После всего, что мы тут пережили?

Сжав зубы, мягко толкаю еще одну ложку каши в ротик дочке и слабо мотаю головой.

— Нет, — тихо отвечаю. — Я Ваню больше не люблю. Все прошло.

— Ну сла-ава Богу.

Оставив Алису играть с Адель, принимаю душ и по просторному коридору иду в свою спальню, чтобы собраться.

Когда папа оставил наследство, по завещанию поделенное пополам, между нами, мы с Адель решили вложить свои деньги в недвижимость в столице. Мама хотела оспорить волю отца через суд, поэтому ее долю, как супруги, я отдала собственной квартирой в родном городе. По-моему, мать осталась довольной.

Эти решения были очень важными. С сестрой мы познакомились сразу после смерти отца. До этого даже не представляли о существовании друг друга. Не знаю, родная кровь или сильное желание обрести близкого человека, но что-то из этого позволило нам действительно стать сестрами. Самыми настоящими.

Дождавшись Ярославу и попрощавшись у порога с моей Элли, я заезжаю на заправку и по утренним пробкам добираюсь на первой скорости до работы.

Офис «Формулы строительства» крутой. Мне не нужно пребывать в слепой иллюзии, чтобы понять: устроиться на работу в такое место без протекции Макса я бы не смогла. С ним мы познакомились на отдыхе. Я тогда была полностью поглощена завязывающимися отношениями с Ваней, поэтому на Янковского не особо обращала внимание, но мы успели обменяться контактами.

Максим периодически поздравлял с праздниками. Несколько сообщений за год. Не больше. Я вежливо откликалась, благодарила и отвечала ему тем же. Как-то переписка затянулась, он узнал, что я в Москве, и предложил встретиться. Я спросила, не будет ли он против, если мы погуляем в парке с коляской?

Так я обрела хорошего друга и руководителя в одном лице.

В моей жизни, наполненной тоской, сожалениями и мамскими буднями, наконец-то началась светлая полоса, которая, как я понимаю, сегодня… закончилась.

Потому что в ультрасовременном, разграниченном стеклянными перегородками помещении, отведенном для отдела дизайна, меня дожидается Соболев.

Мой муж собственной персоной стоит, отвернувшись к окну и разглядывая утреннюю Москву. Одна лишь мысль, что мы ночевали в одном городе, но в разных местах, бьет мне под дых. Больно и безжалостно. Все, от чего я бежала, все равно меня настигло.

Горько усмехаюсь. Хоть что-то у нас с Ваней осталось общее.

Мы оба спим… с Алисами.

Вихрем залетев в свой закуток, роняю сумку на стул и прикрываю полароидную фотографию дочки кейсом для хранения канцелярии. Бросив взгляд на стену, замечаю время.

Десять минут одиннадцатого. Просто прекрасно.

— Доброе утро, — здороваюсь первая с широкой спиной, снова запечатанной в классический пиджак. Сегодня серый, как и чуть помятые брюки.

Ваня оборачивается и резко вскидывает руку, чтобы рассмотреть циферблат на запястье. Затем смотрит на меня и, делая шаг навстречу, строго спрашивает:

— Доброе. Я так понимаю, королевы не опаздывают, королевы задерживаются?..