Литературный журнал «Ситуации»

Коллектив авторов (2024)

В коллективный сборник вошли реальные истории, жизненные ситуации, рассказанные или пересказанные современными авторами. Это автобиографические зарисовки и воспоминания, очерки о животных, борцовские байки и мистические были, а также рассказы о времени ВОВ и сражении на Халхин-Голе. Как и сама жизнь, сборник сочетает произведения юмористического жанра и драматические переживания о смерти, одиночестве, предательстве, обидах и недопонимании.

Александр Ефимов

Пьяный лес — Дубровка — Свинчус

Всю ночь дерево, под которым стояла палатка, протяжно скрипело на разные лады. Шумел лес. Сквозь сон казалось, что это шумит море, что это корабль качается на волнах и скрипит на нём мачта. Сколько раз читала я подобные рассуждения и пожимала плечами: «Не похоже». Оказалось, нужна ночь и сильный ветер. А ветер задул не просто так. Погода решительно изменилась, небо заволокло густой белой мглою. Из неё хотел и всё никак не мог пролиться дождь.

В пять утра в лесу не видно ничего, это вам не Приполярный Урал. Такая темнотища, что, выбравшись из палатки за водой, я минуту размышляла, в какую сторону идти. Безнадёжно включила фонарик. Точно такая же темнота наступает вечером, около половины седьмого в лесу и чуть позже в поле. Приходится беречь светлое время: вставать и ложиться рано; отбой был около половины девятого, непривычно. Когда руководитель похода проснулся среди ночи, я, как-то уже выспавшись, спросила, который час. На что руководитель с ужасом ответил, а я с ужасом услышала: только полночь! Ещё пять часов нужно спать!

Важной вехой сегодняшнего маршрута был Пьяный лес под Тырново. Ради интереса взяли восточнее деревни, чтобы выйти к ручью Шатор, протекающему по одноимённому оврагу (впрочем, на вид это балка; да, ведь есть ещё балка с донным оврагом!). В отличие от болот, балки и овраги мне нравятся: есть в них какая-то динамика.

По обочинам лесной дороги стоят грибы. Бездна мухоморов, опят и старых маслят. Маслята растут так, будто кто-то шёл с полной корзинкой и ровно их оттуда сыпал. Нашлись даже белые и горсть лисичек — на суп их. Шатор широк, борта его раздвигаются местами чуть не на сто метров, а в устье, должно быть, и того шире. По северному борту Шатора накатана дорога. Сама балка змеится огромной трещиной в лесу, дно её зарастает осиной и берёзками. Ручей внизу тёмен и тих, его можно перешагнуть в один шаг. Но ниже по течению уже целая котловина налита водой.

Незадолго до этой котловины дорога предусмотрительно делится надвое: одна ветка пересекает Шатор, другая отходит в сторону. Зачем она отходит, становится понятно позже, если двинуться вдоль борта без дороги. На этом участке от балки отрастают длинные и глубокие боковые лапы, в количестве небольшом, но достаточном для того, чтобы проложить дорогу где-нибудь ещё.

Эволюции с Шатором, повторюсь, совершались лишь из интереса. Быстрее и проще попасть к Пьяному лесу через Тырново. Пьяный лес — это несколько участков с хитро выгнутыми деревьями. Перед самым, видимо, зрелищным массивом устроено место для отдыха и повешены таблички. «Учёные и исследователи», что называется, доставляют. Патофизиологи и люди образованные выясняют, а что ещё искривляется в этой роще.

Научное объяснение произошедшему предложено (для данного конкретного места), как я понимаю, пока одно — движение грунта в связи с рядом чрезвычайно влажных лет. Подробнее можно прочитать в статье Людмилы Рубцовой и Алексея Водорезова «Пьяный лес». Да, эта версия не всё объясняет, но с ней можно работать.

Картошка в мундире

Начнём с довоенного времени. Шура (моя мама Александра Сергеевна, девичья фамилия Фомичёва) была младшая в семье. Мария была средняя, старшим был Виктор. Младшие, по своей Наташке знаю, самые озорные и всюду лезут. Главным образом из-за того, что их опекают старшие. Вот и Шура попадала во всякие истории: то ей во время игры в лапту нос расквасили, да так, что пришлось к врачу везти — кровь останавливать, то приходилось от быка спасать… Я об этом уже писал, но если не успел — напишу.

Виктор купил велосипед. Шура, естественно, его угнала. Знаете, как младшие ездят на больших велосипедах? Они не садятся на сиденье, а продевают правую ногу через раму. Так, скособочась, и едут. Управлять только неудобно. Село Юрятино состояло из двух улиц, расположенных буквой «Г». Обе улицы выходили к мосту через реку Протву, а посередине улицы, где был дом Фомичёвых, находился пожарный пруд. Вот Шура в него и въехала. Остановиться не могла, не умела, да и Виктор бежал за своим сокровищем — ругался и размахивал пучком крапивы. Шуру из пруда выловили, повели сушиться, а велосипед вытащили багром.

Семья переехала в Москву, Мария и Виктор обзавелись семьями, а Шура осталась у родителей Марии Васильевны и Сергея Кузьмича. Так что хозяйством занималась её мама, а Шура училась: сначала в школе, а потом в училище на чертёжника.

После начала ВОВ стала переучиваться на медика и, одновременно, работать в Госпитале им. Бурденко. Готовить только так и не научилась, всё под маминой опекой жила…

Закрепили за мамой уже немолодого раненого солдата. Он уже был не «тяжёлый», но ходить ещё не мог.

Подзывает он к себе маму:

— Дочка, вот тебе три картошины, ты на кухню сходи и отвари их в мундире.

Мама картошины взяла, спустилась на кухню и стоит: не знает, что делать.

Повариха увидела и подошла к ней:

— Тебе чего?

Мама:

— Вот раненый три картошины дал, сказал, чтоб в мундире отварила. А я не знаю как. Мне что, рукав от шинели оторвать и в нём варить?

Кухня смеялась не менее часа.

Поварихи потом объяснили — нужно просто картошку не чистить, а так, в кожуре, и варить. Лишнее доказательство, что сестрички совсем девчонки были. Дома мамы готовили.

Петарда, или Жажда познания

Клубные ребята — замечательный народ! Каждый выдающийся. Но особенно замечательный А. К.

Например, удивительно способен по изучению языков. Сейчас знает почти все европейские языки. А способность проснулась неожиданно. Вообще-то он прирождённый гуманитарий, но убедил себя, что технарь.

Вот шёл как-то на экзамен по математике и из любопытства заглянул в мусорный бак. И — ба! Да там шпаргалки по математике! Он туда и забрался.

Забрался, а крышка бака взяла да и упала. Упала и стукнула его по голове.

Вот с тех пор способность к языкам и проснулась.

Так, про петарду.

К. А. и А. Р. захотели повзрывать петарды. Сначала взрывали в холе лестничной клетки. Но их оттуда погнали.

Стали взрывать на лестнице, погнали и оттуда.

Тогда А. Р. сказал: «Давай запрёмся в туалете».

Пошли к К. А. Заперлись в туалете. Подпалили петарду. А бросить ту куда?

Да вот же — в унитаз.

Бросили. Спустили воду. Петарда скрылась из глаз и… Взорвалась и разнесла унитаз.

Бесценный опыт! Только проверить не пытайтесь.

Коротко, но познавательно.

Байконур–1982

В 1982 году моя эксплуатационная практика проходила на Байконуре. Расположились мы на 72-й площадке в гостинице. Как мы туда добирались, рассказывать не интересно, вот и не буду. А само прибытие было очень знаменательным — просто сказочно повезло!

В этот день стартовал экипаж в составе Рукавишникова Н. Н. и венгра. Как звали венгра, я не помню, но посмотрю, должна газета сохраниться со статьёй, посвящённой полёту. Полёт был особенный, но об этом ниже. А сейчас — мы приехали в гостиницу и стали выбирать место, откуда будем смотреть старт. «Союз» стартовал со второй площадки, а «Двойка» — «Гагаринский старт» — была в 10 км от 72-й. Выбрали мы балкончик в торце дома. И не прогадали. Было нас человек эдак 12–20, но на балкончике решили разместиться я, Богайсков Вадим, Кимыч и Кабан (зашифровал на всякий случай, вдруг ещё нельзя рассказывать). Ещё вроде бы Татьяна из параллельной группы.

Старт был ночной. И это была ещё одна удача. Потому что такого великолепия никто из нас не ожидал. Команд мы естественно не слышали, а вот момент старта пропустить было просто невозможно! Появилось зарево, которое очень быстро переросло в солнце, и это солнце поплыло в небо, а по ушам ударил грохот. Если я правильно помню, то даже ударила в лицо волна воздуха.

Конец ознакомительного фрагмента.