Трагедия антигероя

Лорен Джу (2024)

Скарлетт — студентка-художница, имеющая историю неприятного общения с мужчинами. Когда в университете случается убийство, Скарлетт уверена, что виной всему тому её молодой преподаватель, который вызывает у всех женщин вокруг лишь чувство великого обожания. Она не понимает, почему испытывает к нему столь сильную ненависть, но вскоре приходит осознание, что он — ключ к решению её внутренних травм. Он — антигерой, вокруг которого происходит трагедия. Является ли он тому причиной?

Глава 1. Присоединяйся

«Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!»

У. Шекспир «Буря»

Перед взором плыли круги, пока я в очередной раз пыталась вникнуть в тему лекции. Или уже даже не пыталась — сон оказался сильнее, и я прикрыла глаза, свесив голову. Мозг словно обвивали стальной проволокой.

Вчерашняя подработка вышла достаточно изматывающей: клиент оказался придирчивым и потребовал правки картины. Это вызвало во мне жгучее негодование, ведь указывать художнику, как творить, — что может быть хуже? И дело в том, что заказчик только портил результат, убивая все мои старания и творческие порывы. Так что, помимо гнева, я испытывала и разочарование. Затем были долгие разговоры про возврат средств, проклятья, и ещё раз — недовольство. Хотя я старалась быть максимально этичной.

Заказчик оказался довольно мстительным, в тот же вечер мне позвонил другой мой клиент и отказался от недавнего предложения. Я прорыдала весь вечер и заснула лишь под утро.

Всё это казалось бредом. Я старалась быть вежливой, старалась исправить эту чёртову картину, только всё испортила, клиент сам не знал, что хотел, и вылил злость на меня.

Я осталась без денег. Я потратила много времени.

— Мисс Блумфилд, а вы что скажете?

Из бередящих мою душу воспоминаний меня вырвал голос преподавателя истории Древней Греции. История не являлась профильным предметом, поэтому я и несильно заморачивалась ею. Однако преподаватель был довольно интересным — он нравился абсолютно всем студентам и своим коллегам — в основном, женского пола, но это и неудивительно. Он невероятно хорош собой: пронзительный взгляд серо-голубых глаз, тёмные волосы, аристократические черты. Леон Рейнольдс словно сошёл со страниц женского романа. Этакий представитель голубых кровей. По совместительству Дон Жуан — про него ходили разные разговоры, и в эти сплетни я даже не старалась вникнуть. Знала лишь, что у него есть кружок воздыхательниц, которые ходили к нему ставить театральные пьесы.

— Я прослушала, извините. — Сильно нахмурилась, пытаясь окончательно проснуться.

Ощущала, как все взгляды в аудитории направлены на меня, и от этого было не по себе. Особенно от взгляда преподавателя — он был такой холодный, льдистый, оценивающий.

— Мы говорили о мифах Древней Греции. Можете что-нибудь про это сказать?

— Вы про эти сказочки? — Я усмехнулась. — Думала, что мы здесь о фактах говорим, а не о легендах.

Он осторожно мне улыбнулся, а девочки — его главные фанатки — недовольно зашептались. Готова поспорить, они меня там сейчас проклинали, но мне на это наплевать.

— Люди часто придумывают себе богов, чтобы было на кого надеяться. Так было и так будет всегда, — ответил преподаватель. — Цикличность истории. Мисс Блумфилд, очень жаль, что вы нас не слушаете. И это повторяется из раза в раз. Садитесь.

Я по инерции опустилась на сиденье, ощущая саднящее чувство в груди. Меня будто опустили в чан с кипятком — кожа горела от стыда. Снова не слышала, что говорит преподаватель. В голове роились мысли о моих неудачах в работе, о том, как я вновь не успевала по учёбе.

Невольно опять посмотрела на толпу обожательниц Рейнольдса, а затем на него самого — он был невероятно самоуверен и увлечён тем, что рассказывал. Он никогда не зачитывал лекции с листочка, не пользовался канцеляризмами или излишними заумностями. Он рассказывал так, что хотелось слушать (тем, кто не работал, как я, до потери пульса). У него была какая-то магическая аура — и этому можно завидовать. Хотелось взять кусочек его уверенности и забрать себе — так я бы точно уже нашла нормальных клиентов и не работала за жалкие центы, совершенно не ценя свой труд.

Однако после пары не удалось уйти, как обычно, незамеченной.

— Мисс Блумфилд, вы останьтесь на пару минут.

Я застыла на месте, не зная, чего ожидать, а затем резко развернулась. И зачем только пришла на лекцию, могла бы поспать дома!

— Вы совсем не заинтересованы в моём предмете, — сразу же произнёс он, наблюдая, как последние девочки выходили из аудитории.

— Я не выбирала этот предмет, он был включён в программу, — запинаясь, ответила я. — Да и просто… Просто загружена подработками. Да и не одна я не заинтересована. Почему вы спрашиваете сейчас только меня?

Ощущала себя жутко неуютно и переступала с ноги на ногу.

— У вас хорошая успеваемость по другим предметам, вы умная девушка. Не понимаю, почему вдруг проблемы с историей Древней Греции.

Протёрла глаза, забыв, что накрасилась. Похоже, размазала тушь по лицу. Чёрт.

— Мисс Блумфилд, вам нужно большее погружение в историю. Предлагаю присоединиться к нашей театральной труппе. Пока только в роли наблюдателя.

Я криво улыбнулась. Ну уж нет, я не пойду в эту секту.

— А потом подберём для вас роль.

— Спасибо, но у меня вообще нет времени. — Я поправила лямку рюкзака и плотно сжала губы. — Извините. Наверное, мне лучше просто прийти сразу на зачёт, чтобы не тратить ваше время.

Внезапно раздался стук, и я обернулась к двери — там стояла одна из фанаток Рейнольдса — Кристи. Симпатичная шатенка — мы даже были с ней чем-то похожи.

— Мисс Уинтер, проведите экскурсию по нашему театру. А потом мисс Блумфилд примет решение.

Девушка мило улыбнулась, когда взглянула на меня.

— Я не буду участвовать в этом. Я не актриса, — взвыла я сразу, как только мы покинули кабинет. Меня трясло. Не понимала Рейнольдса.

— Ты просто ещё себя не раскрыла, — послышалось позади меня.

— А он тебя уже раскрыл, да? Извини, грубо вышло.

Она вдруг смутилась, и я тут же пожалела о своих словах. Чёртова прямолинейность и саркастичность. Неудивительно, что у меня нет друзей. Кому нужна такая язва?

— Я имела в виду, что у тебя… Ну, главная роль же, — быстро исправилась я.

Она кивнула. Из всех фанаток Рейнольдса Кристи была наиболее адекватной. По крайней мере, мне так казалось.

— Пойдём, покажу тебе зал для репетиций.

Я закатила глаза. Согласилась, зная, что дальше экскурсии не зайдёт. Мне очень хотелось спать. Кристи вела меня по холлу университета в актовый зал. Там обустроили сцену, водрузив античные статуи. Смотрелось всё это как-то гротескно.

Я слушала Кристи вполуха — мне не было интересно, что у них за пьеса, кто задействован, кого как зовут, зачем тут валяется эта пилястра. Да какая разница! А вот белый порошок в гримёрке меня напряг. Я остановилась как вкопанная. Интуиция подсказывала мне, что это не соль и не сахар. Однако внимание тут же переключилось.

— Кристи, ты такая сучка! Это моя роль! — завизжала рыжая, чьё имя я не помнила. — Переспала с Леоном, чтобы заполучить её? А ты знаешь, скольких он трахает?

— Что же не у всех главная роль? — язвительно ответила Кристи. — Может, потому что не в сексе дело?!

Всех? Он со всеми спит, что ли? Я не успела обдумать это, потому что все мои мысли занимало другое.

— Девочки, вы тут на героине сидите, что ли? — не сдержалась я, продолжая смотреть на стол с порошком.

— А ты ещё кто? — прокричала рыжая. — А, новенькая Леона.

Она вдруг расхохоталась, и мне стало не по себе.

— У нас пополнение, — пропела она. Мне всё больше казалось, что она наркоманка.

Оказалось, что до драки оставалось совсем немного. Рыжая только и выжидала момент, когда накинуться на Кристи.

— Ненавижу тебя, шалава!

В гримёрку вбежала брюнетка — я моментально вспомнила её имя — Грета — и стала оттаскивать брыкающуюся рыжую наркоманку. Не думала, что Грета тоже в этом участвует.

Я застыла на месте, не веря во весь этот цирк.

— Неужели это всё из-за одного мужика? — пробурчала я.

— Не какого-то мужика. Он для нас бог, — пробормотала рыжая, когда Грета всё-таки её оттащила. Она была совсем слабая и худая.

— Пф, бог, — рассмеялась я. — Всего лишь смазливая мордашка и член в штанах. Что в этом уникального?

Услышала движение за спиной и обернулась.

— Что здесь происходит? — спросил Рейнольдс, не сводя с меня взгляда.

Я будто глыбу льда проглотила — неужели он слышал мои слова?! Чёрт, как я теперь буду у него учиться? Он же затаит обиду…

— Августа немного разнервничалась, — произнесла Кристи впервые за долгое время. Она выглядела как белоснежная статуя. Ей будто было очень нехорошо.

— И разнесла тебе нос. — Рейнольдс неодобрительно посмотрел на Августу. Точно, вот как её зовут! — Придётся исключить тебя из постановки.

Августа вдруг завыла и бросилась на колени перед ним, окончательно меня напугав.

— Леон, я просто хотела главную роль!

— Но мы же это обговаривали, проводили пробы… — ласково говорил он, беря её за руку. Он потянул её на себя и обнял.

Я посмотрела на Кристи и Грету: они выглядели растерянными, но в то же время я чувствовала незримую поддержку — хоть какие-то адекватные люди в этом дурдоме.

— Но ты же не можешь кидаться на Кристи… Это уже случалось… — Рейнольдс кивнул нам, давая понять, что контролирует ситуацию.

Я вышла в актовый зал вместе с девушками.

— Не, спасибо, я не хочу к вам, — со смешком ответила я.

— Зато весело, — усмехнулась Грета.

— Спасибо за «приятное» общение. — Я криво улыбнулась и направилась к выходу, не оглянувшись. Мне просто нужно выспаться после вчерашнего. А в итоге я стала свидетелем ссоры перед убийством.

Жизнь не переставала меня «радовать».

Сначала были лишь перешёптывания, слухи, обрывки разговоров. Затем объявили — Кристи нашли мёртвой с перерезанным горлом. Я помню её красивую, улыбающуюся, а самое главное, нормальную.

И, хоть я её практически не знала, но ощутила горечь утраты. Больно, что так. Непонятно, почему так.

Все подозрения пали на Августу. Ко мне тоже пришла такая мысль в голову сразу же. Однако было кое-что ещё. Интуиция.

Я не знала, что делать. Не знала, чем могу помочь. Но ощущала дикое желание наказать убийцу. А для начала — найти его. И этот убийца наверняка в театральной труппе.

Я вызвалась участвовать в этом дурдоме спустя неделю после объявления о смерти Кристи. Надеюсь, меня не найдут с перерезанным горлом.

Не верила фальшивой улыбке Рейнольдса, его мнимому страданию. Все его любили, но не я. Похоже, только я не зомбирована им.

Он заставлял меня согласиться на театр ради зачёта, будто это усилит мой интерес к античной истории. Бред какой-то. И я ему подыграла — ведь так «занимательно» присоединиться к труппе.

Когда слухи ещё не обросли подробностями, я предчувствовала, что могу знать убитую. И это оказалась Кристи. Меня вывернуло прямо в столовой, когда я поняла это.