Свадьба. В плену любви

Любовь Попова

Она мне в любви признавалась. Она за меня замуж хотела. Ребенка завести. А теперь… Теперь она чужая невеста в пышном белом платье. … Осталось всего полчаса, и из чужой невесты она превратится в чужую жену. Осталось всего полчаса, и я потеряю ее навсегда. Уехав пять лет назад, я просто поставил все на паузу, оставил душу в этом доме, в этой девушке, а через полчаса она мне ее вернет. Кинет в меня простым «да» у алтаря. А если я не хочу ее забирать?

Глава 7.

Выхожу из машины и закрываю. Рядом прохожий удивленно замирает, смотря на мое платье. Примерно та же реакция у вахтерши бабы Августины.

— Ты же, вроде, замуж поехала выходить.

— Ну, так и есть. Я даже вышла, — показываю кольцо, которое Демьян нехотя нацепил мне на палец. Не забыл ведь сказать, что это полная безвкусица.

Она молча провожает меня, а я плетусь по лестнице, подметая ее дико длинным подолом. В комнате никого. Люба и Олеся остались на моей свадьбе. И ни с кем из них я толком не поговорила. Просто уехала. Они, наверное, меня ненавидят. Успокаивает лишь то, что их покормят и спать уложат, если потребуется.

Падаю на свою кровать, раскинув руки. Я думала, не вернусь сюда. Все вещи в чемоданах вон стоят. Даже полку мою Люба заняла.

Дверь вдруг открывается и входит Люба. Лицо заплаканное. И страдала она точно не по мне. Своих проблем хватает.

Она прикрывает двери, прижавшись к полотну и смотря прямо на меня. Даже свет не включаем. Просто слушаем тишину. Я в свадебном платье. Она в своем зеленом, что так идет к ее глазам.

— Я даже не знаю, что тебя спросить, Ась. Наши все в шоке. Теперь мне кажется, я тебя совсем не знаю. Пять лет бок об бок жила, дни рождения, Новый год с твоей семьей проводила, а оказывается, ничего о тебе не знаю.

— Ты из-за этого плакала?

— Нет, конечно. Из-за Распутина. Но мне нужна твоя история, чтобы не сдохнуть от собственных переживаний, — она открывает сумку и достает оттуда две бутылки шампанского, что взяла со стола. Ловко открывает одну из них и садится на кровать. Наливает в кружки напиток и протягивает одну мне. — Кто такой Демьян Одинцов?

— Мой муж? — смеюсь я неловко, а она кивает.

— Ну, теперь-то да. А помимо этого?

— Мой бывший одноклассник.

— Ася!

— Люба! Я не могу! Не могу! Я даже психотерапевту не смогла сказать вот так прямо.

— Да и пошла ты! Подруга называется. Я тебе про себя все рассказываю!

— Это не рядовая история отношений! — захлебываюсь паникой. Она нарастает, сковывает, вынуждает стряхивать затекшие руки. Люба тут же подлетает, обнимает, подносит к дрожащим рукам кружку с шампанским. И вдруг выдает тихо, словно про себя.

— Ты постоянно следишь за всеми пропавшими в вашем городе. Постоянно мониторишь новости. И диплом писала про жертв насилия. Вот я дура… Тебя похитили и насиловали.

— Обычно так и происходит, — выпиваю шампанское, меня колотит, перед глазами чертов желтый подвальный свет, который горел всегда. — Но на нас разыграли другой сценарий.

— Какой? — Люба берет меня за руку. — Ася…

Я выдыхаю шумно, слезы градом, в горле ком. Как объяснить-то? Смех рвется из горла. Истеричный немного.

— Похитили не только меня. Демьяна тоже. Нас вдвоем. Нас заперли в подвале. Мы там с тобой были… На исследовании.

— Ты тогда отравилась. Тебя рвало дня два.

— Да. В общем. Нас держали неделю. Там.

— Его тоже насиловали?

— Нет же! — торможу поток Любиной фантазии. — Нас кормили только при определенных условиях.

— О, как? Каких?

— Если мы будем заниматься сексом, — выдаю лайтовую версию, остальное оставляю себе.

— Ого… И вы…

— И мы очень хотели есть.

— Такого в учебниках еще не написали.

— Я напишу… Когда найду его. И его жертв.

— Ты думаешь, вы были не одни? Серьезно? Почему ты так решила? Да его бы давно нашли! Как можно снова и снова похищать подростков и…

Задираю платье, показываю шрам. Я не сводила. Не смогла. Две ровно вырезанные двойки на бедре.

— Мы были двадцать вторые… И я почему-то не уверена, что последние.

— Андрей в курсе? — подозрительно щурится Люба. Ей все равно, вместе ли мы с ним, ей важно, чтобы она была той, кому я доверилась впервые. А так оно и есть.

— Нет. Никто не знает.

— И что? Тебя переклинило на свадьбе, что ты решила за Демьяна этого выйти?

— Меня переклинило, когда его увидела. Мы там… — отвожу взгляд. Оказывается, заниматься сексом проще, чем о нем говорить. — Ну, это…

— Да ладно? Переспали? Так вот что там был за шум! И Андрей вышел с синяками. Охренеть. Не так… ОХРЕНЕТЬ! Да кто бы рассказал, я бы не поверила!

— Я бы тоже хотела, чтобы мне кто-то это рассказал.

Мы смеемся, пьянеем. Снимаем узкие платья и ложимся спать. На свои кровати, к которым так привыкли.

— Спасибо, ты меня хоть отвлекла от Данте…

— А что с ним?

— Да ничего. Уезжает в свой Новосибирск. Учеба же закончилась… — сажусь на кровати, ловлю ее взгляд в полутьме, иду к ней на кровать. Она тоже садится. Еще себе наливает.

— У вас же все хорошо было!

— А все… Он сказал, что знакомить такую, как я, с семьей он не будет. Жениться, тем более. Учитывая, как начались наши отношения, наверное, он прав. Я грязная.

— Перестань! Уж грязнее того, что я творила в том подвале точно не придумаешь. Твоя история с ним легкая эротика, а моя — жесткое порно.

Мы пьяно смеемся. Вздыхаем тяжело. У каждой своя боль. И я рада, что мы можем ею поделиться друг с другом.

— Да и пошел он. Лучше будем твоего маньяка искать. Лучше уж приключенческий роман, чем долбанная драма.

— Главное, чтобы она в трагедию не превратилась.

— Это уж точно. Давай спать, — наливает она еще по стакану, и мы чокаемся.

— За нас. За самых лучших!

— За нас. За достойных нормальных отношений! Уважения. Любви!

— Поддерживаю!

— Точно. Мы найдем нормальных парней, которые не будут знать нашего прошлого, и будем счастливы.

Пью последние глотки шампанского, обдумывая ее слова. Я попыталась, да. Попыталась. Вопрос, получится ли у Любы? После Распутина.

— А знаешь, давай, может, квартиру снимем? Ну, поближе к отделению, где работать теперь будем. А то чего мотаться на метро по два часа?

— Согласна. Только небольшую.

— Ну, ты можешь своего мужа попросить, конечно.

— Он уже завтра перестанет им быть, так что губу не раскатывай.