Сделаю тебя любимой

Любовь Попова

— Отпусти меня. Мой отец хорошо заплатит. — Деньги меня не интересуют. У меня их предостаточно. — Тогда что? Что тебе от меня нужно? — Для начала прибери тут. Потом пожрать приготовь… Ну а дальше ты знаешь… — Что знаю? — Детка, я только что сбежал из тюрьмы, как ты думаешь, чего мне так большего всего не хватало? *** Беременная и всеми брошенная я еду к бабушке, но мои планы круто меняет авария и бандит, который принимает у меня роды и забирает с собой.

Глава 10.

Солнце довольно быстро скрылось. Радует, что мы успели поесть и отнести кашу в погреб, потому что вскоре начался дождь. Он бил по листьям, создавая белый шум, расслабляя и даря некое успокоение. В домике, где теперь пахло чистотой, я сразу легла в свою постель, прижав малыша к груди. Его держал сон, а вскоре и меня взял в свой плен. Я лишь краем уха слышала, как ходит по дому Булат, а потом и его шаги стали совсем неслышными.

Проснулась в сумерках, слыша стук и мат. Покормила Юрку, поменяла пеленки и пошла посмотреть, чем занят мой похититель. Он что — то делал под навесом. Я кутаюсь в свою простынь, смотря как ладно его руки создают из деревяшек нужные детали. И судя по форме, для кроватки.

— А я еще не придумала чем отплатить.

— А ты только оральные курсы посещала? — поднимает он тяжелый взгляд, быстро оглядывая мое замершее тело. — В печку дров подкинь. Вон они, сзади тебя.

— Еще кулинарные, — вспоминаю я, взяв парочку полен и относя их в дом. Вкладывая в печку. Смотрю на шевелящего ногами и руками Юрку, которому очевидно совсем не холодно в своем комбинезоне. Возвращаюсь к Булату, невольно любуясь тем, как работают его руки, как напрягаются вены. — Я бы пирог приготовить могла, или блины. Но нужна мука.

— Сгоняю как дождь кончится. И для кого ты старалась? Для сыночка Самсоновых.

— Вот опять. Ты знаешь это из соц сети?

— Конечно. Ты же отмечала его.

— Для него да. У них очень влиятельная семья. Так что, если хочешь остаться в живых, то лучше отвести меня к дороге и отпустить.

— А как же пирог? Кто мне тогда его приготовит? Или отсосет так, что в ушах звенеть будет?

— Что, прям звенело?

— Конечно.

— Есть такие девушки, которые делают это за деньги.

— Мне ты нравишься. Да и пихать письку в мусорное ведро мне не улыбается.

— А ты лицемер.

— Немного.

— А если у меня тоже мусорное ведро! Ты же не знаешь, может я каждый день меняла парней?

— Любой кто в это поверит, полный придурок или слеп, как крот.

— Это еще почему?

— Потому что видно, что ты слишком ценишь себя и свое тело, чтобы пускать туда левых мужиков. Только избранный может посетить этот храм.

— Вот именно! — шиплю, а у самой по венам патока растекается. Еще никто не говорил мне столь приятных вещей. Каждый был уверен, что я чуть ли не с каждым вторым сплю. — А ты в этот храм вламываешься без разрешения!

— Еще не пытался даже, так заглянул на пол шишечки.

— У меня от твоей шишечки горло до сих пор болит.

— Да? У меня есть лекарство от боли в горле.

— Держи свою сперму при себе, понял? — тут же тычу пальцем, а он хохочет. Да так завораживающе, что у меня щекотит в животе.

— Я про чай с медом. Будешь?

— Буду, — бурчу, чувствуя себя извращенкой. Отхожу к Юрке, лаская его животик, смотрю как Булат чай делает. Оглядываю комнату, замечая в углу шкаф с книгами. Иду туда, рассматривая корешки.

— Садись, пей.

Одни детективы. Пара ужастиков. Даже классика имеется.

Беру детектив. Бросаю на кровать и иду к погребу.

— Давай поедим, может.

— Тогда в печку надо поставить, а то уже остыло.

Каждый делает свое дело. И что удивительно, мы почти не сталкиваемся в узком пространстве.

Едим тоже почти в полной тишине, сопровождаемой тихим гулением Юрки. Я иногда рассматриваю его, такой он красивый.

— Ты бы правда его продал? — спрашиваю, смотря в темные глаза Булата. — Или просто пугал меня. Мне просто кажется, вся твоя агрессивность напускная и на самом деле ты никого обидеть не можешь.

Он улыбается. Это хороший знак, да?

Есть ли шанс, что он отпустит меня, доведет до дороги…

— Ого, а курсы психологов ты не посещала?

— Еще не успела. Так что?

— А вот если бы ходила, то знала бы, что у мужчин отсутствует материнский инстинкт, даже отцовский, если это не касается их ребенка. Но я вполне спокойно могу ухаживать за младенцем, опыт был. А продать я его могу тем же Самсоновым, которые за внука отвалят приличную сумму, а тебя убить. Судя по тому, что ты была одна на трассе, никто даже не расстроится особенно.

— Да пошел ты! — вскакиваю задетая его словами. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— Зато знаю, что твой парень, ради которого ты так старалась, уже давно влюблен в другую, а это, — кивает он на ребенка. — Жалкая попытка его вернуть. И как, получилось?

— Получится! — рявкаю я, опрокидывая кружку. — Не тебе меня судить, ты вообще уголовник! Где твоя жена, про которую ты говорил! Она здесь должна быть, а не я. Позвони, пусть приедет и сама будет тебе отсасывать и пироги готовить!

— Все сказала? — отодвигает он тяжелый стул. — Прибери, что разлила.

— Сам убирай! — отворачиваюсь я и тут же вскрикиваю, когда он дергает меня за волосы и к столу лицом прижимает, макая щеку в сладкий чай. — Отпусти, больно!

— Я добрый, Вася, когда мне это выгодно. Как в принципе и все люди. Не надо мне рассказывать про своих друзей и родственников. Здесь нет никого, кто тебе поможет. Только я и моя доброта, которую нужно заработать.

Он дергает меня наверх, слизывает чай с щеки и толкает меня на пол.

— Булат, тут малыш, давай в другом месте…

— Не еби мне мозг, Василина, ему сейчас плевать, что с его мамой происходит. Но ты ведь не хочешь, чтобы ему было плохо? Чтобы он, например замерз или промок на дожде. Не смотри так, рот открывай и соси, — сдергивает он штаны цвета хаки и пихает мне головку члена в губы. — Вася…