Храм Крови. Легенды Пурпурного Города

Маргарита Кристэль

Кристабель – воплощение темных желаний стремящегося к запретному плоду человечества. Она – вампир, королева Пурпурного Города, который давным-давно отринул Бога. Когда Кристабель влюбляется в Кристиана, они понимают, что встреча их неслучайна. Вампиры из тайного общества Храм Крови мечтают уничтожить Пурпурный Город, и помешать им, согласно пророчеству, могут лишь двое влюбленных друг в друга бессмертных. Докажут ли герои, что Любовь способна победить Смерть, ведь «… смерти нет, когда любишь»?

Глава 8

«I have waited for you always»

«Тот, кто любит, всегда в выигрышном положении. У него нет выбора — любить или нет. Он в согласии со своими чувствами. Надо только победить свой страх».

А. де Куатьэ «Поединок со смертью»

Почувствовав отвращение к себе и своей слабости, она остановилась. Отмывшись и отчистившись, лежа на своей широкой кровати с бокалом вина в руке, Кристабель Темпл снова стала воплощением аристократического декаданса. Но затишье длилось недолго. Мысли о его крови делали вино безвкусным. Зверь и не думал сдаваться. Она оделась и устремилась в пригород.

На город спускалась ночь. Она шла быстро, стараясь не смотреть по сторонам и не думать ни о чем. Миновав Переулок Ангелов, она вдруг почувствовала запах — самый сладкий, самый дурманящий, самый прекрасный запах, какой когда-либо вдыхала. Она знала, что таким манящим может быть только запах свежей крови…

Окутанная мраком, она ступила на Поле невинности — именно оттуда шел притягивающий аромат. Пройдя вдоль ряда могильных плит, она обнаружила поваленное дерево, на котором сидел Кристиан. Ее острое зрение сразу выхватило сверкавшее в его руках лезвие, которым он наносил себе неглубокие раны на запястье. Сочившиеся из них капли крови и издавали тот дурманивший запах, который она почуяла по дороге в пригород.

И тут ей открылась истина. Она так жаждала его крови только по одной причине — Кристиан любил ее, любил самой страстной, всепоглощающей, жертвенной любовью, на какую только было способно его пылкое сердце. Именно это чувство она уловила в «Серебре и метале». При встрече именно оно плескалось в самой глубине его глаз, но она не распознала его, потому что оно было забыто ею много лет назад. Так неожиданно подтвердилось давнее открытие — вкус крови зависит от чувств, которые испытывает жертва. Это знание определяло предпочтения Кристабель, заставляя выбирать не бездушную охоту на незнакомцев, а изящное соблазнение красивых юношей, в глазах которых читалось обожание.

Однако даже их кровь никогда так не пьянила ее одним своим запахом, ибо они испытывали влюбленность, а не любовь. Теперь она была уверена, что по сравнению с кровью Кристиана их кровь была водой. Они использовали ее не меньше, чем она их, видя в ней ту, кто могла бы скрасить их одиночество на ближайшую ночь. Кристиан же любил ее по-настоящему.

Она боялась даже представить, какого это — попробовать на вкус настоящую любовь, ощутить сначала на своем языке, а затем и внутри себя жар влюбленного сердца; восторг и обожание, переполнявшие душу; страсть, распарывавшую вены. Ощутить, как сама любовь пульсирует на кончике языка, а потом разливается по всему телу. Вероятно, нет ничего слаще крови тех, кто любит тебя, потому что эта кровь и есть сама любовь.

Лихорадочно прокручивая в голове эти мысли, Кристабель не сводила глаз с сидевшего среди могил юноши. Странное же занятие он себе избрал. Она ведь была уверена, что он не склонен к мазохизму. Что заставило этого милого парня заниматься самоповреждением? Неужели безответная любовь?

Кровь на запястье Кристиана искрилась тысячами маленьких молний. Кристабель сглотнула. Правильней всего сейчас было бы продолжить путь в пригород, но она была не в силах пройти мимо. Бесшумно приблизившись сзади, она тихо проговорила:

— Весьма интересное занятие, особенно для такого места и времени.

Кристиан вздрогнул и обернулся. Чистыми голубыми глазами смотрел он на нее, силясь что-то сказать. Она легко перелезла через поваленное дерево и села с ним рядом.

Кристиан боялся пошевелиться. Он разглядывал ее лицо, не в силах отвести глаз. Он любовался пушистыми изящно изогнутыми ресницами, бросавшими длинные тени на бледные щеки; тонким изгибом бровей; правильной формы носом и четко очерченными бледно-розовыми губами. Вероятно, сама Афродита запечатлела на этих устах божественный поцелуй, отчего они стали такими совершенными и соблазнительными. Это лицо казалось ему таким родным и близким, как будто он знал его всегда, и вместе с тем оно было настолько божественно прекрасным, что могло принадлежать только ангелу или эльфу.

Кристабель, словно для того, чтобы ему было лучше ее видно, легким небрежным движением заправила за ухо длинную золотистую прядь волос, и он увидел, что в ее левом ухе три прокола — два внизу, где красовались небольшой черный крестик и череп с глазами из маленьких красных камушков, и один вверху, куда было вставлено серебряное колечко. Его охватило какое-то щемящее чувство всепоглощающего восторга.

Внезапно до него дошло, про какое именно занятие сказала Кристабель. Он покраснел до корней волос, быстро спрятал лезвие в карман и натянул рукава балахона до костяшек пальцев.

— Я и сам не знаю, что на меня нашло. Никогда раньше не резал себе руки. Я всегда ношу с собой лезвие, потому что ночью в Мертвом квартале небезопасно. Правда, никогда не доводилось пускать его в ход. Никогда, до сегодняшней ночи. Не подумай, что я суицидник-неудачник или позер, который пускает себе кровь ради поддержания готического имиджа, — попытался объяснить он.

— Знаешь, несмотря на весь твой мрачный имидж, ты самый светлый человек, которого я встречала, — сказала Кристабель, и на ее губах вдруг заиграла мягкая улыбка.

— Видимо, ты слишком много общалась с жителями Мертвого квартала, — иронично усмехнувшись, ответил Кристиан.

— Возможно. Но сейчас речь не о них, а о тебе. Несмотря на все твои старания казаться темным, на самом деле внутри тебя только свет, — уверенно проговорила она.

— Только никому не рассказывай. Пока что мне удавалось удачно маскироваться, — пошутил Крис.

— Просто остальные не так проницательны, как я, — то ли в шутку, то ли всерьез ответила Кристабель.

— Да куда уж им, — рассмеялся Кристиан.

— Возможно, они не в силах понять тебя при всем желании.

— Возможно, им просто все равно.

На несколько секунд повисло молчание. Чтобы нарушить его, Кристиан, пытаясь придать голосу как можно больше веселости, спросил:

— А тебе не страшно ночью ходить одной по кладбищу?

— Нет, — серьезно произнесла Кристабель, — здесь тихо и спокойно, особенно ночью. Трудно найти лучшее место для прогулок.

— Как говорится, бояться нужно живых, — помолчав, добавила она.

— Почему-то мне кажется, что ты никого не боишься.

— Не боюсь. Но и не доверяю.

— Мне ты можешь доверять, — неожиданно для самого себя выпалил Кристиан. — Я всегда буду охранять твой покой, словно паж прекрасной принцессы.

Она чуть слышно усмехнулась и быстро посмотрела на него. В этот момент к дереву подошла кошка. Кристиан погладил ее, и она начала тереться о его колени и мурлыкать. Ее лоснящаяся шерсть дымчатого цвета поблескивала в темноте. У нее были необычайно красивые глаза чистого голубого, как небо, цвета.

Кристиан любил животных. В своем районе он знал всех бездомных кошек и собак. Они с дядей Адлэем каждый день выносили им еду, гладили и ласкали их. Крис всегда был уверен, что в глазах кошек, как в зеркале, отражаются все их мысли и чувства, которые те, несомненно, имеют. Он готов был поверить, что души нет у некоторых людей, а у кошек она должна быть непременно. Иначе, как объяснить, что они понимают все, что им говорят? Кристиан решился озвучить эти мысли вслух, и Кристабель ответила:

— У меня никогда не было домашних животных. Я могу только поверить тебе. Тем более, понятие человеческой души всегда было для меня загадкой, и здесь я не могу спорить, так как сама ни в чем не уверена.

— В чем именно ты не уверена?

— Я не знаю, что можно считать непреложным доказательством того, что у того или иного живого существа есть душа. Все мы мыслим, испытываем чувства и эмоции, но разве это о чем-то говорит? Я согласна с тобой в том, что не у каждого homo sapiens есть душа. Если верить религии, то каждому из нас Бог дал бессмертную душу. Значит, в Его власти и забрать ее.

— Значит, ты веришь в Бога? — удивился Кристиан.

— Я верю, что мы не одни во Вселенной, и есть какая-то сила, которая способна зажечь искру в каждом из нас.

— И в судьбу ты тоже веришь? — спросил пораженный Крис.

— Да, отчасти. Но что такое судьба? Когда человек рождается, звезды находятся в определенной комбинации, предопределяя некоторые черты его характера и самые значительные события, которые с ним произойдут. Остальное зависит от самого человека, от тех самых заложенных черт. Кому-то везет — его характер идеально подходит для того, чтоб жить так, как ему хочется. Но чаще всего приходится много работать над собой. Да и что такое «как хочется»? Кому-то может захотеться так, отчего сотням других будет плохо. А все потому, что души в нем почти не осталось.

— То есть ты считаешь, люди поступают плохо с другими людьми, потому что у них нет души? — спросил Кристиан.

— Все не так просто. Если человек все еще жив, значит, какая-никакая душонка в нем сидит. Другое дело, жива ли она, осталась ли в ней та искра, которая была зажжена при его рождении. Свобода выбора на самом деле подчиняет нас, делая рабами своих страстей и заставляя забыть о душе. Так что судьба не такая уж плохая штука. Я просто верю, что всегда возможны несколько вариантов развития событий. Например, сейчас мы сидим с тобой на этом кладбище, хотя наша встреча является случайностью. Возможно, события начали развиваться так только потому, что кто-то очень сильно этого захотел.

Кристиан вздрогнул. Ему снова показалось, что Кристабель читает его мысли.

— Думаешь, я этого захотел?

— Думаю, да.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу?

— У тебя глаза, как у кошки.

Кристиан не знал, что значили эти слова, и никак не мог подобрать правильный ответ на них. Кристабель тем временем продолжила:

— Давно я не встречала в Мертвом квартале таких, как ты. Да и не только в Мертвом квартале. Если ты хочешь сохранить свою душу такой же незапятнанной, как сейчас, то беги от меня. Пока все не зашло слишком далеко, у тебя есть возможность сказать «нет».

— Все уже зашло слишком далеко, — едва слышно проговорил Кристиан. — Ты сейчас говорила про свободу выбора, но у меня ее нет. Как только я увидел тебя, поговорил с тобой, у меня не осталось возможности сказать «нет». Ничто не заставит меня отказаться от тебя. Я был обречен с самого начала. Может, это тот случай, к которому подходит выражение «от судьбы не уйдешь».

— Если я твоя судьба, то тебе не очень повезло, — горько усмехнулась Кристабель.

Кристиана ранила эта усмешка, но тот факт, что она не пыталась отрицать очевидного, не делала попыток уйти, приободрил его.

— Я ничего не могу тебе обещать, — продолжала Кристабель. — Я живу одним днем и не знаю, что будет завтра. Сейчас я с тобой, и мне не хочется уходить. Я знаю, что рассуждаю как законченная эгоистка, поэтому подумай еще раз, надо ли тебе все это.

— Ты, кажется, не поняла, — ответил Крис. — В отличие от тебя, я уверен в том, что и завтра, и послезавтра буду хотеть лишь одного — видеть тебя, говорить с тобой, быть с тобой. Я откажусь от тебя, только если ты сама попросишь меня об этом.

— Договорились, — улыбнулась Кристабель, заглядывая ему в глаза.

Все его тело вдруг охватил трепет от сладкого чувства, вызванного тем, что он находился так близко к этому прекрасному божеству. Кристиан закрыл глаза, нашел в темноте руки Кристабель и нежно сжал ледяные пальцы. Он поднес к своему лицу ее изящные ладони и начал согревать их дыханием.

Кристиан мог бы сидеть так до утра. Да что там до утра, хоть до скончания времен. Он зарылся лицом в чудесные мягкие волосы Кристабель, пахнувшие ягодами и дымом. Никогда в жизни не ощущал он такую близость ни к одному человеку. Он чувствовал себя настолько защищенным и укрытым от всех бед, что не понимал, как жил раньше, рассуждал о чем-то, считал себя взрослым и во всем разбиравшимся, не познав этого чувства. Внутри него поселился какой-то дурацкий оптимизм, что все будет хорошо.

Постепенно из его головы исчезли все мысли. Он знал только, что никогда не забудет этой ночи. Есть такие моменты в жизни, которые остаются в памяти навсегда. Кристиан перестал рассуждать, он только чувствовал. Чувствовал надежность, покой и наслаждение. Никогда до тех пор не испытывал он эти чувства одновременно.

Это была лучшая ночь в его жизни. Все те ночи, когда он сидел в своей комнате, глядя в окно и чувствуя непонятную тоску и томление по чему-то заведомо несбыточному и далекому, были лишь предисловием к ней. Все те одинокие часы, проведенные в, казалось, химерических мечтах обрести что-то ценное, что-то такое, что останется с ним навсегда, были платой за то счастье, которое он испытывал сейчас, — близкое и осязаемое, но в то же время такое хрупкое и от того еще более драгоценное.

Он осторожно вставил один наушник в ухо Кристабель и включил плеер, в котором продолжала играть Katatonia. Грусть исчезла из его сердца, но он решил, что музыка любимой группы — самый подходящий фон для такого момента.

So I found you,

Found a way all through

The quiet cold of inner darkness.

And now that you’re here,

It becomes so clear,

I have waited for you always,

— пел меланхоличный голос, и глаза Кристиана увлажнились, потому что эти слова как нельзя лучше выражали его чувства и мысли, — он действительно ждал Кристабель всю жизнь. Во всех прочитанных книгах и просмотренных фильмах он видел ее образ, который всегда витал над ним, погружая бытие в сумрачную тень своих черных крыльев. Он искал эту тьму, которая слилась бы с его собственной, с его одиночеством и страхами. Он искал этот холод, который соединился бы с его собственным, с его оледеневшей в вечной тоске душой. Теперь, найдя все это, он знал, что минус на минус дает плюс, и только рядом с такими же тьмой и холодом, его собственные смогут превратиться в свет и тепло, которых хватит для того, чтобы согреть их обоих.