Найденыш. Мама для дракоши

Марго Арнелл (2024)

Отправляясь в экспедицию в другой мир, я и представить не могла, что встречу там своего бывшего, чародея-аристократа Леона Адамса. А еще — очаровательную белую дракошу, чью маму я теперь должна отыскать. Но что, если дракоша не так проста, как и связывающие нас узы? И как же непросто пытаться забыть Леона, когда он рядом и так отчаянно защищает нас…

Глава 9. Малышка-метаморф

В голове какое-то время царила звенящая пустота. Потом в ней заметались мысли — хаотичные, громкие, панические. Ребенок — здесь! В диком мире, начиненном всеми видами острых когтей и зубов! Ребенок…

На месте дракоши.

— Она — метаморф, — изумленно выдохнула я.

— Ты когда-нибудь слышала о таких? — тихо спросил Леон. — О драконах-оборотнях?

Я покачала головой. Метаморфов — магов, способных принимать как животное, так и человеческое обличье, в Ордалоне было предостаточно. И на любой вкус: волки и лисицы, орлы и вороны, кошки всех мастей — от обыкновенных, домашних, до тигров, пантер и львов. Но драконы…

До сегодняшнего дня я и не подозревала, что среди них есть метаморфы.

— Вот почему драконица показалась мне столь разумной, даже… мудрой. Она была наполовину человеком.

— Как и наша дракоша, которая сейчас, кажется, видит очень сладкий сон, — мягко, даже нежно сказал Леон.

Я подалась чуть вперед, отвела от лица драко… малышки белую прядь. Какое же милое личико: маленький курносый нос, длинные ресницы и пухлые губки… Я поймала себя на том, что улыбаюсь с той же нежностью, что звучала в голосе Леона. Куколка…

На вид ей было года четыре. Это объясняло то, что она могла передать мне образами лишь простейшие мысли и эмоции. Вроде страха, когда думала, что Леон — враг. К тому же, она понимала понятия “мама”, “защитник” или “защитница”, “добыча” (тут в ней явно говорили драконьи инстинкты) и “еда”.

— И что нам теперь делать?! — громким шепотом спросила я.

Склонив голову набок, Леон легонько погладил малышку по щеке.

— А разве ее сущность что-то меняет? Ты уже не хочешь найти для нее маму и дом?

— Конечно, хочу! Но неизвестно, насколько затянется путь до замка. И если она будет часто перекидываться… — Я жалобно взглянула на Леона. — Я совершенно не умею обращаться с детьми!

Он мягко рассмеялся.

— Я тебя научу.

Я отвела взгляд. У Леона было чуть ли не с десяток племянников — его братья и сестры оказались весьма… плодовиты. Но больше всех отличилась его старшая сестра Даника — у нее было пятеро детей.

Леон, кажется, уловил перемены в моем настроении, хоть и вряд ли мог понять их причину. Но стоило ему взглянуть на малышку, в глазах снова пробудилась нежность.

Он и правда безумно хотел детей. Теперь, глядя на него, я видела это совершенно отчетливо.

Меня захлестнул ураган противоречивых чувств: теплоты к Леону, вспыхнувшей с новой силой нежности и… горечи. Переполняющие меня эмоции были столь сильны, что малышка проснулась.

И открыла золотистые с изумрудными крапинками глаза.

— Ох, прости, я тебя разбудила… Послушай… — Неловко кашлянув, я выбралась из спального мешка. — Мы тут выяснили, что ты — метаморф.

Малышка сонно похлопала глазами. В мою голову постучалось что-то вроде растерянного: “А?”. Я послала ей образы человека, чья форма менялась на животную и наоборот. Девочка кивнула.

— Ага, убедились.

Легче, правда, не стало.

— Как тебя зовут? — мягко спросил Леон.

И правда, не можем же мы продолжать называть ее драконышем…

Малышка продолжала непонимающе смотреть на него. Я попыталась достучаться до нее мыслями: “Назови нам свое имя”. Подумала об образах… и крепко завязла. Как вложить в них понятие “имя”?

— Ладно, можешь сказать… ну, хоть что-нибудь?

— А вы точно педагог? — насмешливо хмыкнул Леон, но посерьезнел под моим испепеляющим взглядом.

Если малышке, по людским меркам, три-четыре года, она уже должна связно говорить. Вот только она упрямо молчала.

— Кажется, у ее защитницы не было времени заниматься ее развитием — во всяком случае в том, что касалось человеческой личины, — задумчиво проговорила я. В каком же возрасте она покинула дом? И почему? Из-за войны с вивернами? Но неужели ее собственная мать просто взяла и отпустила ее? — Мне кажется, она немного… одичала.

— Так не должно быть, — тихо заметил Леон. — Утрата одной из личин чревата для метаморфов.

— Знаю. Но это не единственное, что меня смущает. — Я присела рядом с малышкой, чтобы наши лица оказались примерно на одном уровне. — Нам нужно разорвать связь, милая. Это опасно для твоего развития. Ты должна познавать мир самостоятельно…

Я передала это послание мысленно, отчасти — с помощью образов. Малышка, протестующе заворчав, вцепилась в мою руку. Я вздохнула.

Леон покачал головой.

— Что? — нахмурилась я.

— Все мои знакомые ментальные маги, драконологи и зоологи душу бы продали за шанс оказаться переплетенным сознанием с драконом.

Я понимала, почему. Подобная возможность изучить столь уникальное сознание изнутри дважды не выпадает. Но решительно ответила:

— Скоро я уйду в свой мир, а она останется здесь. И если я нарушу что-то в этом хрупком разуме, нарушу нормальный процесс ее взросления, и из-за меня она не вырастет полноценным, сильным драконом… Я никогда себе этого не прощу.

— Даже если никогда об этом не узнаешь?

Вспыхнув, я открыто взглянула на Леона.

— Я сделаю все, чтобы мне и не нужно было узнавать. Достаточно просто не вмешиваться в естественный ход событий.

Он кивнул, словно получил желанный ответ. Воцарившуюся тишину разорвала телефонная трель. Но, вопреки ожиданиям, эта была не мама.

— Радочка, ну как ты? — спросил папа.

Признаю, у меня самое диковинное имя из всех возможных — Рада Джой. Виной всему родители-земляне, которые говорили на двух разных языках. Мама-англичанка хотела назвать меня Джой, что значило “радость”. Папа — традиционным русским именем вроде Алены и Златы. Но и жену он до безумия любил, а потому согласился на такой оригинальный компромисс. Хотя сам называл меня исключительно Радой.

Я даже рада, что ордалонский они выучили, уже когда я родилась. Иначе ходить мне с тройным именем.

Когда на Земле открылся портал в Ордалон — центральный мир Паутины Миров, эти великовозрастные авантюристы спешно уволились со своих работ, продали дом, схватили меня в охапку и переселились в другой мир. О чем и по сей день не жалели.

И у меня, мироходицы с дипломом ментального мага, на это не было никаких причин.

— Все хорошо?

Как тебе сказать, пап…

Видишь ли, я застряла в чужом мире со своим бывшим, в которого, кажется, влюблена до сих пор. Мы с ним стали невольными защитниками дракоши и неожиданно выяснили, что она может обращаться в человека. Очень маленького человека, который, кажется, по какой-то причине ментально прикипел ко мне.

Я подавила обреченный вздох.

Ложь во спасение — и не ложь вовсе.

— Все в порядке, папа. Все просто замечательно.