Второй шанс. Его дочь

Марика Крамор, 2022

– Вы ошиблись, я вас не знаю, – грубо бросаю в лицо мужчине. И крепко придерживаю детскую ладошку. – Мама, этот дядя знает, как тебя зовут, – Анюта с интересом смотрит на незнакомца. Он бросил меня пять лет назад. Сказал, что по-настоящему у нас с ним никогда ничего не будет. А теперь он приехал. Потому что случайно узнал о дочери. Нашей дочери. – Дядя обознался, – запинаюсь, наблюдая, как он зло стискивает челюсти, опасно прищуривается. – Впервые его вижу. Пусть понимает: в нашей жизни ему нет места.

Глава 11

АДАМ

Встреча с юристом по семейным делам закончилась два часа назад.

Сижу в кабинете, словно в трансе, и тупо втыкаю в стену. На улице уже начало темнеть.

— Адам Булатович, — сбоку раздается осторожный голос секретаря, — вы… вы просили вас… если дословно… «выпнуть из офиса, чтобы я до ночи в бумагах не просидел».

— Да-да, Маш, спасибо. Ты на сегодня свободна, хорошего вечера.

Не слышу ее ответа. Потому что я на самом деле не здесь. Я все ещё в гостях у Юли и Анюты. Все ещё обалдевший от тяжёлого вздоха Юли и её примирительной спокойной фразы:

— Анют, хочешь печенье Адаму предложим? А то швейцарам нелегко приходится… — от ее взгляда реально захотелось вжать голову в плечи. Но я от такого щедрого предложения, конечно, не отказался.

— Да! Тогда я помогу тебе налить чай! А ты, — вздёрнув носик и, как это ни странно, каким-то чудом посмотрев на меня свысока, слишком нравоучительно и строго заметила, — не забудь вымыть руки!

Да я готов был их даже продезинфицировать! Я и предположить не мог, что меня мирно и по-доброму пригласят.

Я смотрел на эту прекрасную девочку, которая мне, оказывается, родная… и я… честное слово, не знаю, как такое возможно, но у неё мои повадки. Она прикусывает нижнюю губу. Чуть поворачивает голову набок и, хитро прищурившись, смотрит на собеседника. Смешно морщит нос. Я реально видел! И я это не придумал!

Я просто сидел за столом и наблюдал за ней. Как зачарованный. Периодически выполняя детские поручения: чай попить, печенье попробовать, что-то ещё. Юля со мной вообще почти не разговаривала, только с дочкой. Нет, я не думаю, что со зла. Просто она так же, как и я… да в шоке, короче, все. Че уж там говорить…

Спустя полчаса настал момент, когда мы с Юлей остались в кухне одни. Анюта убежала найти какие-то свои рисунки.

Я как будто и не уходил никуда, все ещё там сижу, с ними…

— Ты меня удивил очень, — поднимаю глаза на Юлю. Чувствую напряжение. Давненько я так не волновался… дочь. Реально моя дочь! А я ещё брата подкалывал, ага… — Спасибо, что ты сказал… то, что сказал.

— Правду. Юль, мы с тобой не с того начали. Извини меня. Известие как головой об стенку. Да я до сих пор в проросте! — Юля улыбается, она всегда снисходительно относилась к подобным словечкам. — Слушай, она славная.

— Да. Она замечательная, — опускает взгляд на кружку и сжимает ее ладонями. Нервничает.

— Юль, я не хочу ничего ломать в твоей жизни. И в ее. Я просто ещё не понимаю, что делать. И как. Я бы хотел для начала пообщаться. Ну там… куда-нибудь сходить, съездить. Я не хочу тебя заставлять. Ну Юль, она ж дочь моя. Ты ж не станешь мне запрещать, да?

— Вы с ней хорошо поладили. И так быстро, — последний вопрос она пропускает мимо ушей.

— А чего с ней не поладить? Она внимательно слушает, с интересом, нормально отвечает.

Юля почему-то улыбается… кривовато, будто мои слова вызывают в ней чувство горечи. И она все ещё на меня не смотрит.

— А чего не сказала-то, Юль? Испугалась?

Она сейчас выглядит беззащитной. Хрупкой, маленькой. Слова ей даются тяжело. Я вижу, она бы предпочла не видеть меня никогда и уж точно не впускать в жизнь дочери.

— Я хотела, — пожимает плечами, но на меня смотреть отказывается все равно. — Я звонила тебе. Да какая разница уже…

Звонила?

— Нет, расскажи. Я хочу понимать.

— Я тебе звонила, когда узнала о беременности. Телефон был вне доступа. Я подумала, ты меня в чёрный список кинул.

— Ну что за глупость. Конечно, нет.

— Да я вижу уже. Через несколько дней приехала к тебе. Тебя не было. Потом ещё раз приехала. У меня тогда в семье проблемы были, и я испугалась. Честно, я хотела помощи попросить у тебя. В общем, рассказать не удалось. И я попросила Максима сообщить тебе, помнишь, твой друг?

— Рыжий. Ага. Мы с ним давно не общаемся.

— Ну вот, он сказал, что ты переехал за границу. Номер сменил. И я просто перестала стучаться…

— Ничего я не менял. У меня брат тогда в Брюссель переехал. Я с ним — за кордоном повялиться. Месяца полтора меня не было, да. А номер не менял. Телефон потерял просто. Может, вытащили. Не знаю. Ну короче, с местной симкой гонял. Контакта нового ни у кого почти не было.

— Понятно, — смотрит на меня, а я вообще не могу разобрать, о чем она думает.

— Ну капеееец… — провожу рукой по волосам.

— А если б ты узнал. Это что-то бы изменило?

Я честно как баран на неё уставился. Не понимаю, что сейчас ответить. Не знаю, как тогда поступил бы. Но говорю только то, в чем абсолютно уверен:

— Юль. Мы могли хотя бы обсудить вместе. И решать вместе. Я бы помогал деньгами, как минимум. Да и… блин… ну что значит изменило бы? Я не могу наверняка сказать, что было бы, если бы. Думаю, что я бы все равно присутствовал. Тебе было бы проще. Я бы с ней проводил время. Всем было бы лучше. Разве этого мало?

— Нет. Это огромная разница.

Хочу попросить рассказать об Ане что-нибудь, но не успеваю. Телефон вибрирует в кармане. Я пропускаю вызов намеренно. Сегодня не планировал вечерний променад.

— Адам, ты извини. Ей купаться скоро. Да и ко сну готовиться…

— Понял тебя. Пойду, конечно.

Спустя две минуты уже в коридоре раздаётся громкое:

— Анют. Адам уходит. Беги скорее сказать до свидания!

После короткого прощания мы с Юлей вновь остались вдвоем. Произношу ровное «До встречи», шагаю в подъезд. И только сейчас понимаю, что девушка последовала за мной, прикрыв за спиной дверь.

— Адам. Я бы не хотела, чтобы вы виделись, — крушит во мне зачатки спокойствия.

— Почему? — круто разворачиваюсь и смело встречаю ее взгляд.

— У нас с Аней сейчас сложный период. Она с характером. Я не всегда могу найти к ней нужный подход. А с тобой она легко пошла на контакт. И если вовремя не остановиться, то она будет ждать новых встреч. И лучше, чтобы их не было.

— Тебе лучше? А почему? — пытаюсь сдерживаться и не вспылить.

— Потому что ты очень ветреный человек. Ты просто сейчас растерян и сам не понимаешь, как реагировать на ситуацию и чего хочешь. Я же вижу. Ты… Адам… ты учитываешь только свои интересы и желания. Она для тебя как диковинный зверёк. Интересно за ним понаблюдать. Как игрушка. Но ее нельзя, наигравшись, поставить на полку. Она будет ждать. Она привыкнет. А потом, когда тебе надоест, она будет думать, что не понравилась тебе. Что с ней что-то не так. И винить в этом себя. Я ее очень люблю. Она самое дорогое, что у меня есть. И я хочу ее оградить от тебя и от твоих «мне надоело». От твоего равнодушия в будущем. Ей лучше будет без этого, поверь. Хоть один раз поступи так, как будет лучше для другого. Не приезжай больше.