Немимолётный роман. Книга вторая

Марина Повалей (2024)

Жили они долго и счастливо… обычно так заканчиваются хорошие истории. Наша история с этого начнётся. Что бывает, когда судьба приводит к тебе того единственного, рядом с которым бьётся твоё сердце? И кажется, вот оно счастье… если бы не законы страны и короля, которым каждый из них обязаны служить по праву рождения и долга присяге.

Глава 1.

Не поговорили. Не то, чтобы эта ночь была особенной, — такой же как и сотни других. Но сегодня, раз за разом отдаваясь ласковому и надёжному любовнику, я словно сама для себя ставила точку в том, старом деле. Теперь их нет в сфере моих интересов.

Проснувшись утром, глянула на артефакт-следилку. Убедилась, что Эстер ещё спит.

— Лиззи, — полупрозрачная блондинка проявилась тут же. Не удивлюсь, если была здесь, капала призрачной слюной на спящего Сибаира.

Ей ведь запрещено входить только когда мы бодрствуем.

— Кофе? — спросила домашний дух, не сводя взгляда с мужчины, что лежит на животе в моей постели.

Лиззи подёргала бровями. Я пальцами ноги подцепила простыню, потянула её вниз. Теперь ей видны и крепкие ягодицы, вместе со спиной.

— Если тебя не затруднит.

— Что вы, герцогиня. Разве я могу вам отказать, после такого…

Призрак растворилась в воздухе, чтобы появиться через несколько минут.

— И что? Ты правда всё забыла? И знать о нём больше ничего не хочешь? — шёпотом спросила нахалка.

— Эльжбетта! Ты что подслушивала?

— Я? — деланно удивилась девица и отпрянула, хоть и только что присела на край кровати. — Кто ж виноват, что у нас стенки тонкие?

Понимаю, что глупость, но я не удержалась и покосилась на замковую стену, вымощенную из булыжника с меня весом.

— В этих стенах отлично помещаются тела девиц, — я сделала глоток кофе и забрала с тумбочки стопку вестников, появившихся, стоило открыть глаза.

— Ну знаешь! Это уже жестоко. В следующий раз за кофе спускайся сама.

— Без проблем. Но тогда… — сгрузила бумажки на колени и потянула простыню. На этот раз вверх. Так, что осталась видна только короткостриженная макушка.

— Это нечестно! — надула губы красотка.

— Кто бы говорил. Ты первая начала меня шантажировать!

— Эээй, ну хватит… — хрипло проговорил Сибаир, закидывая руку мне на бедро.

— Ладно, будет тебе кофе. Ладно…?

— Ладно, — я дёрнула простыню снова вниз.

— Лиззи, и мне, будь добра, — вряд ли была необходимость Сибаиру просить. Не прошло бы и пяти минут, как блондинка появилась бы сама с чашкой для него.

Лиззи ретировалась. А на меня посыпались вестники и для Сибаира.

— Разбирай свою почту.

— Успеется.

— Сир, мне они мешают.

С тяжёлым вздохом он протянул руку, в которую я охотно вложила письма.

Грешно жаловаться, но как ни хороша связь ведьма-маг, есть у неё существенный минус: когда мы рядом магия не различает нас. Сила одна и вестники, мои и его, вечно путаются.

Лиззи уже притащила кофе и тарелку с сэндвичами для своего любимчика.

— Аннабель?

— Угу.

— Что пишет?

— Что отправила финансовые отчёты для визирования, об успехах нашей малышки во дворце. О леди Хэтар, жалуется, что та суёт свой нос везде, где можно и нельзя. Но Роберт пока держит оборону и независимость отдела, ну и всякое, по мелочам… А у тебя?

— Нет, ничего.

Я быстро глянула сбоку, не поверив такому поспешному ответу. И правда, задумался.

— От кого письмо?

— Это? Да так… — хотел увильнуть, но сдался под моим взглядом. — От графа.

— И?

— Да ничего особенного. Сказал же.

Вскочил и ринулся к камину. Бросил бумагу, поджёг артефактом. Я следила за напряжённым мужчиной. Обнажённый, смуглая кожа, словно обтянула оголённую стрелу, готовую стрельнуть.

Артефакт, следящий за Эстер, издал шум, похожий на шум волн. Проснулась моя малышка.

Бросила почту и поспешила облачиться.

— Давай, милый, Эстер проснулась, — напомнила Сиру, что утро не резиновое и хватит наслаждаться огнём.

А рыбка уже сидит на кроватке, в форме морской ракушки и сонно трёт глазки.

— Мамоцка! Доблое утло! — маленькие ручки потянулись с намерением задушить маму в объятиях.

— Доброе утро, моя красавица! — поймала озорницу в прыжке. Только в её возрасте это возможно: прыгать и точно знать, что тебя поймают.

Миллионы (кто б мне дал), ладно несколько поцелуев.

— Хватит, мама. Посли колмить птичек.

Призвала силу и глянула сквозь стену. Сибаир одет, сидит на диване.

— Конечно, солнышко.

Малышка сама потянулась к тумбочке за своими стёклышками. Надела очки и готова моя лапочка.

Смежная дверь и мы вышли в моей спальне.

Сонные объятия с Сибаиром и мы на зелёной террасе, куда Эстер без взрослых ходу нет.

Из шкафа с садовым инвентарём достала банку с зерном, отдала её малышке. Закрыла глаза и позвала вьёрнов.

Очень быстро птицы заполнили большую террасу. Глядя, как дочка забавляется, ловя птичуг, сама я слушала вьёрнов.

Картины передо мной сменяли одна другую. Сначала общие. Вьёрны — соглядатаи. Они должны показать хозяйке, что всё в их вотчине хорошо. Чужих нет, земля спокойна.

Дальше то, что интересно лично мне: приехавший из столицы поезд. Я внимательно вглядываюсь в лица, убеждаясь, что меня не ждёт неприятных сюрпризов. Церковь, на крыльце которой старый священник беседует с городскими. Табор, в нём жизнь течёт своим чередом. Большие дороги, немногочисленные экипажи, почтовый дилижанс, одинокие всадники…

В Эстесадо новый день!

Минут через десять Эстер наскучили птички. Змей подхватил красавицу умываться, мне тоже не мешает привести себя в порядок.

Когда я спустилась в столовую, не хватало только герцогини. Папа и Сибаир о чём-то тихо переговариваются, стоя у стеклянных дверей на террасу. Оба собраны и слегка расстроены. И если грусть отца понятна — мы сегодня снова уезжаем по службе, то вот Сибаир… к жизни в Итвозе он относится, как к неизбежному злу. Он и не скрывает, что в его идеальной картине мира, мы живём втроём, отдельно. И ему не приходится ночью нырять под кровать, когда в спальню приходит Эстер…

— Что-то случилось? — я присоединилась к мужчинам, пополнив число зрителей за тем, как моя дочка управляет бумажным голубем.

Открытая улыбка, глаза сияют так, что линзы очков словно умножают этот блеск.

Пичуга приземлилась прямиком в мои волосы, отчего я"ужасно испугалась". В притворном страхе пришлось замахать руками и попросить самую главную волшебницу избавить меня от чудовища.

Птичка медленно растаяла в воздухе, Эстер отмерла. Если поддерживать свои же проделки она может легко, то вот сосредоточиться и сконцентрироваться на новой задаче для неё пока сложно.

— О спасибо! Великая волшебница! Ты спасла меня от летающего чудища!

— Пожалста, — Эстер едва кивнула. Полностью прижать подбородок ей не дало выпирающее самодовольство. Мать-Земля! Я когда-то думала, что в их семье оно ещё на её отце закончилось, а гляди-ка: на всех хватило!

Минут через пятнадцать, как мы принялись за за завтрак, спустилась герцогиня. Ярко-синие волосы, такого цвета не встретишь в природе. Они, словно светятся изнутри. Яркими, гладкими локонами рассыпались по спине и плечам, а длиной до талии.

Птичка тут же позабыла про кашу, словно не видя никого и ничего, ринулась на ба. Была подхвачена на руки и усажена на коленки. Лиззи тут же, материализовалась на соседнем с ними стуле. Герцог подвинул ей тарелку Эстер. Вот что называется: слаженная командная работа!

— Когда вы едете? — спросила хозяйка, перекидывая синюшную копну, чтобы Эстер было удобнее играть.

— Лиззи, вещи готовы? — уточнила у духа.

— Немного осталось, — ответ и очередная ложка каши всё же попала в маленький ротик.

— Тогда сейчас и поедем, Мелани ещё не приходила?

— Всем доброе утро! Ваша светлость, ваша светлость, — легка на помине. В столовую вошла Мелани. В одной руку о неё был кувшин с молоком, — мать передала гостинцы, — кувшин ненавязчиво стал рядом с герцогом. Каждый итвозец знает — наш хозяин человек простой, к изыскам не привыкший, в еде не привередлив. Но что папа обожает, так это молоко. Удивительно, но при всей этой его любви, нам никогда не приходило в голову держать корову. Мы даже не разу не купили молока. Если не миссис Эндден, так кто-нибудь другой угостит обязательно. — А где моя маленькая белочка спряталась? — Мелани упорно"не видит"затаившую дыхание Эстер. Секунда… малышка засмеялась так громко и заливисто, что улыбнулся каждый взрослый.

— Спляталась от лисички! — продолжила хохотать.

— А лисичка встретила зайчика, — шейка Эстер вытянулась, — зайчик торопился к своим деткам, но попросил передать для Эстер гостинчик.

Синие волосы были позабыты, а рыжеволосый вихрь, замаскированный в белое платьице неумолимо двинулся на свою няню.

Поцелуи, щекотки, шутливые укусы. Только после экзекуций тарелка с малиной была отдана ребёнку.

— Ну мы пошли?

— Да, секунду, — я вытерла губы салфеткой, — малышка, иди ко мне, — мама сегодня уезжает ненадолго, отсыпь и мне поцелуйчиков на дорожку.

Быстро доела и столь же быстро собралась. Главное правило — быстрей уедем, быстрей вернёмся.

Нам предстоит долгий путь. Маленькая деревенька на западе. Почти у самой границы.

Чаще всего именно такие места я посещала по службе. Вопреки моему давнишнему заблуждению, в нашем мире живёт немало ведьм. Среди них нет единства. Они, как и я когда-то, боятся, прячутся по деревням. Интуитивно или осознанно считают, что вдали от городов им безопаснее.

Бывает, что так и выходит. А случается и так, что великий дар оборачивается проклятьем для женщины.

Чего только я не видела за четыре года службы, два из них, считай, провела в седле. Но каждая поездка до сих пор особенная. И очень сложная.

Четыре дня верхом. Шутка ли? Почти полстраны проехали. И каждый раз боюсь не успеть… опоздать и приехать в тот миг, когда вчерашние добрые соседи, носившие на руках"магичку", которая их лечила и помогала, сегодня, толкаясь, спешат — кто первый успеет поджечь сухие ветки под ведьмой, наславшей неурожай или потравившей скот.

Прогрессивный век! Время расцвета магии и техники, а способа передвижения быстрее, чем верхом, как не было, так и нет. Собрали мобили, но, кроме как ездить по гладким городским улицам, те больше ни на что не годны…

Здесь, в западных лесах, темнеет позже, чем на юге.

— Часа три осталось до места. Давай поспешим.

— Таша, не видно ни зги. Не хватало ещё… Разумнее сделать привал до рассвета.

— Нет. Поспим в деревне.

Ведьму нельзя почуять. Если после магов и их заклятий остаётся след, сила его зависит от силы заклинания, то от силы ведьмы останутся только последствия. Единственный мой определитель ведьма ли женщина — Змей. И тот уже побывал на месте, распробовал вкус силы семнадцатилетней девушки, которая обратила на себя внимание группы.

Это дело прошло гладко, в кои-то веке. Хирена оказалась девушкой разумной. Она, как и её мать, всеми силами скрывали свою природу. Только шило в мешке не утаишь.

Сила не может спать, ей нужен выход. Добрые дела, или злые — по всякому, но ведьма, рано или поздно обратит на себя внимание людей. Особенно, когда люди ищут ведьму.

Дальше стандартная процедура — приехавший из Келса стряпчий остался улаживать дела: продать дом, где прожила всю жизнь Хирена с родителями и братом, их переезд в Итвоз. Как бы не сложилась дальше жизнь этих двух женщин, вся их семья должна находиться под защитой герцогини Эстесадо. Ни у церкви, ни у короля не должно быть ни единого рычага давления на ведьму. Хирену и её мать ждёт обучение, а после договор с короной и государственная служба.

Дорога домой всегда занимает больше времени. Это с Сиром мы хорошо сработались и можем гнать во весь опор. Деревенские девушки, женщины и девочки чаще всего не приучены к седлу.

"Где тебя демоны носят?" — рявкнула, пусть и мысленно, на Змея. Три часа прошатался где-то. Пропадает, но против обыкновения, не рассказывает, где был. Тем страннее это от Змея, готового без конца скабрезничать о своих подвигах.

Я бы и сейчас не узнала, если бы не проснулась от странного чувства тревоги.

"Звезда моя…"

"Не пояснячай! Знаешь же, что в работе без тебя мне никак. Что окрестности?"

"Тишь и благодать, чисто рай. Чего тебе не спится?" — друг бросил камушек по воде.

Лесное озеро, у которого мы сделали привал, отражает полную луну и бесшумное, завораживающее полотно её бесконечной дороги. Если долго смотреть на неё, возникает уверенность, что только шагни, сделай шаг и сможешь пройти по этой дороге, куда пожелаешь…

"Слетай домой, погляжу на Эстер. Что-то неспокойно мне".

"Нет нужды лететь… Я думал рассказать позже…" — кончики пальцев онемели, дыхание застопорилось в груди. Слушаю, чувствую, как тело парализует от ужаса. Что-то случилось! В последний раз, четыре месяца назад, Эстер прокралась на террасу, пока родственнички отвлеклись, если бы не Лиззи… — "Сегодня в Итвоз приехал инженеришка…" — ноги стали ватными… я оперлась о дерево, — "шесть часов назад он уложил спать Эстер и сам остался в её комнате", — Мать-Земля! Как такое возможно?! Как они позволили ему к ней приблизиться? — "Это не всё. Он вызвал твоего отца на магический поединок. Требует сатисфакции, что тот не сообщил ему о дочери".