Моя прекрасная прабабушка

Мария Владимировна Устюгова (2024)

«Моя прекрасная прабабушка» — трогательная история о семье, памяти и любви, которая передается через поколения. Это увлекательное путешествие, где прошлое и настоящее переплетаются в рассказах о жизни ещё молодой, но сильной и необыкновенной девушки Анастасии. История начинается в конце 19 века в селе Лесково — удивительном месте на границе миров, где Забайкалье встречается с Маньчжурией, где русские традиции переплетаются с древними азиатскими обычаями, где само время, кажется, течёт иначе. Книга открывает богатый мир традиций, жизненных испытаний и радостей, с которыми столкнулась героиня, вдохновляя своих потомков сохранять семейные ценности и помнить свои корни. Это произведение заставляет задуматься о роли семьи в нашей жизни и о том, как история каждого человека становится частью большой мозаики. Эта историческая, но лёгкая для прочтения книга наполнена теплом и искренностью, идеально подходя как для семейного чтения, так и для тех, кто ценит глубокие и душевные истории.

Маленькая Настя. Становление

Лесково, тихое село на краю необъятной Российской империи, где земля дышит первозданной силой, а небо касается тёмно-зелёных сопок Забайкалья, было совсем не похоже на парадные картинки столичной жизни. Здесь каждый клочок земли был завоёван упорством и трудом, каждый день — борьбой за существование.

В самом начале лета 1904 года, когда черёмуха цвела белыми метёлками, а в нижних долинах таяли последние пятна весеннего снега, в семье Андрияна Петровича Колобова родилась девочка. Назвали Анастасией — в честь бабушки по материнской линии.

Андриян Петрович был человеком сурового склада. Высокий, широкоплечий, с резкими чертами лица, он напоминал корявый сосновый корень — крепкий, неломающийся. В его глазах всегда читалась твёрдая решимость и глубокое понимание законов сибирской жизни. Он умел всё: и землю пахать, и телегу чинить, и скотину держать. Мать Анастасии, Евдокия Михайловна, напротив, казалась истощённой и малозаметной, словно тень среди бесконечных домашних забот.

Маленькая Настя унаследовала от отца упорство, а от матери — мягкость и наблюдательность. С самого детства она была необычным ребёнком: темноволосая, с раскосыми зелёными глазами, которые выдавали какую-то далёкую, инородческую примесь в роду. Соседи исподтишка перешёптывались, что в их семье, наверное, есть китайская или маньчжурская кровь — слишком уж экзотичны были черты лица девочки.

Улица в Лесково была единственная — широкая, утоптанная телегами и конскими копытами. Деревянные дома с резными наличниками, крытые дранкой или толем, стояли плотно друг к другу. Каждый двор — это целый мир: куры, гуси, огородик с картошкой и капустой, небольшой сарай для скота.

Маленькая Настя обожала бегать босыми ногами по траве, её тонкие длинные косички, заплетённые матерью с утра, развевались на ветру. Холщовое платьице, выстиранное до белизны, всегда было в пыли и траве после долгих игр во дворе.

Особенно ей нравилось наблюдать за кроликами — пушистыми и осторожными. Она могла часами сидеть рядом с их клетками, придумывая невероятные истории об их жизни. Фантазия у девочки была богатая, воображение — безграничное.

Окружающий мир был для неё огромной загадкой. Китайцы и маньчжуры, которые жили по соседству и часто бывали в селе, казались ей существами из другой реальности. Их непонятная речь, странная одежда, манера общения — всё это восхищало и притягивало маленькую Настю.

Однажды отец взял её с собой в поездку на телеге. Они ехали через поля, заваленные душистым сеном. Настя помнила, как солнце припекало спину, как пахло разнотравьем и земляникой, как мягко покачивалась телега. В такие моменты она мечтала о будущем — большом, неизведанном, полном приключений.

Характер девочки складывался постепенно: упрямство отца, любопытство матери, и какая-то внутренняя, необъяснимая сила, которая позже станет её главным оружием в жизни.

Лето 1904 года было тревожным. Далеко на юге, где заканчивалась Российская империя и начиналась Маньчжурия, уже гремели пушки — шла война с Японией. Но в маленьком селе Лесково, затерянном среди забайкальских сопок, эта война казалась далёкой и призрачной.

Когда Настя подросла, война уже закончилась. Но на дальневосточных рубежах, на территориях, граничащих с Маньчжурией, всё ещё висело напряжение. Все разговоры в деревне были только о войне.

— Тата, а что такое война? — спрашивала маленькая Настя, теребя подол своего выцветшего холщового платьица.

Андриян Петрович, глядя куда-то поверх дочкиной головы, тяжело вздыхал:

— Война, дочка, — это когда мужики уходят защищать землю. Наши мужики сейчас на Дальнем Востоке охраняют рубежи нашей Родины. Земля наша больно уж богатая, вот и лезут чужаки.

Евдокия Михайловна, услышав разговор, добавляла тихо:

— Слава Богу, что хоть наше село далеко. Здесь нас война не достанет.

Настя была не просто любознательным ребёнком — она была настоящим маленьким лингвистом. Китайские и маньчжурские семьи, что селились по соседству, становились для неё настоящим языковым университетом. Она впитывала чужую речь, как губка.

— Мама, послушай! — восклицала она, услышав очередную фразу от соседских детей. — Nǐ hǎo! Это значит «Здравствуйте»!

Евдокия задумчиво улыбалась, качая головой:

— Ох, дочка, ты у меня совсем незвычайная. Откуда только слова берёшь?

Заселение Дальнего Востока шло полным ходом. Правительство всячески поощряло переселение крестьян из центральной России в эти далёкие земли. Андриян Петрович был одним из тех, кто приехал сюда несколько лет назад, получив от государства землю и надежду на лучшую жизнь.

Утра в Лесково начиналась рано. Ещё до восхода солнца Евдокия будила дочь:

— Настенька, вставай. Сейчас косички заплету, и будешь мне помогать.

Настя обожала эти утренние часы. Мать аккуратно расчёсывала её длинные тёмные волосы, заплетала в две тонкие косички, приговаривая:

— Будь умницей, дочка. Учись всему: и грамоте, и труду, и уважению.

Образование для девочки было редкостью в то время. Но Андриян и Евдокия понимали: их дочь особенная. Раз в две недели в село приезжал учитель — молодой семинарист из духовного училища. Он занимался с местными детьми, и Настя буквально проглатывала каждое его слово.

— Читать и писать будешь лучше всех, — говорил учитель, глядя на внимательные зелёные глаза девочки.

Отношения с соседями-китайцами были сложными, но мирными. Они селились компактно, занимались торговлей, огородничеством. Настя с любопытством наблюдала за их бытом: странные блестящие чашки, непохожая на русскую одежда, непонятная речь.

Однажды старик-китаец, живший по соседству, подарил ей глиняную фигурку дракона:

— Хорошая девочка, — сказал он на ломаном русском. — Умная.

Настя берегла этот подарок, как самое большое сокровище.

Война с Японией отзывалась в селе болью и тревогой. Несколько молодых мужиков ушли на фронт, некоторые не вернулись. Но жизнь продолжалась: поля ждали посева, скотина — ухода, дети — воспитания.

И посреди этого сурового, пограничного мира росла маленькая Настя — девочка с раскосыми зелёными глазами, впитывающая в себя дух свободы, знаний и надежды.