Брат мужа

Мария Зайцева (2024)

Мой муж попал в беду, оказался на больничной койке, и мне пришлось забыть о себе, работая на двух работах и помогая ему проходить реабилитацию, чтоб вернуть любимого к жизни. Я знала, что справлюсь, должна справиться! Но время шло, и сил становилось все меньше. А долгов и проблем все больше. И я не знаю, что бы делала, но тут в нашей жизни появился брат моего мужа. Он помог. Вот только теперь мне страшно подумать, чем придется расплачиваться за его помощь…

11

Следующим утром, стоя у закрытой двери в туалет, я понимаю, что вот она, моя новая реальность, все объемней и многогранней становится.

Как-то вчера, после безапелляционного заявления Ивана о том, что он будет таскать Севу в туалет и вообще заботиться о нем серьезно, я не предполагала такого развития событий…

А Иван, не получив от меня никакой внятной реакции, да и какая может быть реакция, когда все настолько неожиданно, развил серьезную деятельность. Оказалось, что в той сумке, оставленной в коридоре, все его вещи. И имеется там спальник, который Иван совершенно спокойно бросил у окна, с другой стороны от кровати Севы.

Саму сумку пристроил там же, неподалеку. Вытащил из нее небольшой кофр с принадлежностями для личной гигиены, унес в ванную.

Обжился, короче говоря.

И все это — в течение десяти минут!

Я только и успевала, что ресницами хлопать на такую резвость.

Иван не спрашивал моего разрешения, не договаривался по условиям проживания, словно наш недолгий диалог в кухне был определяющим, и после него ничего не требовалось больше.

И я не понимала, как действовать дальше. Отказываться от его помощи? Так, вроде, согласилась уже. Выгонять? Как-то это неправильно… Он же помощь предложил… И за Севой ухаживать… Понятно, что это будет удобней делать, если Иван здесь останется. Но все равно скорость и размах поражали.

Наша, и без того небольшая квартира стала неожиданно еще меньше, оказалось, что присутствие еще одного взрослого человека значительно сгустило атмосферу. К тому же, у Ивана были такие габариты, что сложно оставаться незаметным…

В итоге я, так ничего и не придумав, ушла в другую комнату, прилегла на диван, который обжила после несчастья, случившегося в нашей семье, и закрыла глаза, чтоб хоть как-то отгородиться от всего.

Присутствие в моей квартире постороннего человека неосознанно напрягало. Постоянно тянуло прислушаться, понять, что именно сейчас делает Иван. Старый скрипучий пол выдавал его с головой.

Вот тяжело и натужно запели доски, когда мужчина прошел на кухню. Там чем-то гремел, что-то переставлял. Такая бесцеремонность… Не спрашивая меня… Возмущения не было, только вялый, невнятный протест. Больше формальный, чем реальный.

Вот протопал обратно. Тихий бубнеж, в котором едва различались слова «Севка», «брат», «давай, попробуй…»

И надо было бы встать, сказать, что Севу кормить пора. И что у него есть специальная кружка-поильник… И что он может все выплюнуть, а потому нужно держать под рукой полотенце и влажные салфетки…

И где-то между этими мыслями я и уснула. Самым позорным и странным образом отключилась, словно в кому впала.

Без сновидений, только с каким-то постоянным неопределяемым полностью ощущением неправильности происходящего. Тревоги.

И проснулась от этой тревоги, словно по лицу кто-то ударил!

Подскочила, прижала ладонь к пылающей щеке, пытаясь унять тяжело бьющееся сердце.

Огляделась, с недоумением отбросила плед, который, я совершенно точно знала, лежал в шкафу. А теперь оказался на мне. То есть… То есть, Иван заходил сюда, смотрел на меня, спящую… И потом полазил по шкафам, нашел плед и укрыл!

Это уже была какая-то незамутненная наглость, простота, которая хуже воровства!

Нахмурившись, я встала с твердым намерением высказать Ивану все, что думаю о его поведении. Всему есть предел, в конце концов!

Мог бы меня просто разбудить. Тем более, что надо Севу кормить и менять ему памперс, вовремя это не сделаешь, и сразу будет масса дополнительных забот…

Но на пороге комнаты я остановилась, глядя на широченную спину Ивана, сидящего возле кровати Севы.

— И вот прикинь, брат, я выхожу и вижу, как над буровой дым…

Иван говорил, похоже, уже давно, рассказывал какую-то странную историю про пожар на буровой платформе, и я, пораженная мирной теплотой картины, хотела отступить обратно в коридор, но тут Иван обернулся.

Каким образом он услышал меня, не знаю, ведь это его скрипучий пол выдавал с головой, а меня-то — нет. И подошла я совершенно беззвучно.

— Привет, Алина, — кивнул Иван, скользув взглядом по моим босым ногам, — выспалась? А мы тут болтаем…

— Да… — ответила я, как-то разом растеряв весь свой боевой запал, — спасибо, что укрыл. Но не стоило…

— Ты прости, я не лазил, просто первый попавшийся шкаф открыл, а там плед, — пробасил Иван, поднимаясь с табуретки. Я проследила, как макушка его едва не задела люстру. Боже, какой же у него рост? Сева тоже был высоким, гораздо выше меня, но все же не настолько. Этот словно медведь гризли, честное слово.

— Ничего страшного… — пробормотала я, хотя совсем недавно была полна намерения серьезно высказать незванному гостю все, что думаю о его бесцеремонности, — как у вас дела? Севе кушать пора. И памперс…

— Он поел, — ответил Иван, — там я кашу нашел в холодильнике, разогрел. И кружку его нашел, это же она?

Он продемонстрировал мне Севину кружку-поильник.

— Да…

— И памперс поменял я, — продолжил Иван спокойно, словно вообще в этом нет ничего такого, менять памперс взрослому мужчине, — а еще в туалет его сводил.

— Сводил? — я с надеждой кинула взгляд на Севу, безучастно смотрящего мультфильмы, — и он шел? Сам?

— Оттащил, — признался Иван с легкой досадой, — но ничего, скоро сам пойдет.

— Спасибо… — это все, что я могла ответить, обескураженная бешеной активностью Ивана.

Надо же, в самом деле помогает… Надолго ли его хватит? Хотя… Какая разница. Пусть хоть чуть-чуть, мне и это в радость.

— Ты, наверно, голоден… — внезапно вспомнила я об обязанностях хозяйки, но Иван пожал плечами:

— Да нет… Я там картошку нашел у тебя, пожарил. И окорочка замороженные разморозил и тоже пожарил. Не знаю, ешь ты такое или нет?

— Ем, почему нет? — я все больше удивлялась, в этот раз тому, что мужчина умеет готовить. Нет, я знала, что такие редкие экземпляры есть где-то, но мне до этого дня не встречались. Мой Сева мог только сварить яйца и жутко пожарить яичницу. Мыть посуду, готовить что-то хоть чуть более сложное он не был способен.

Конец ознакомительного фрагмента.