Десятка мечей. Том I

Мария Игоревна Прокофьева (2024)

В столицу из Франции после многолетней учёбы в школе для благородных девиц приезжает Ставрогина София Григорьевна. Приезд молодой госпожи ждала вся золотая аристократия — без неё балы были не такими бурными и весёлыми. Род Ставрогиных подарил стране известных учёных мужей и гимназию, что была популярна по всей Европе. Дело семьи должна продолжить София, что так упорно от этого отрекается. Чтобы как-то привить Софии любовь к гимназии, управление которой в будущем перейдёт ей, отец Софии — Ставрогин Григорий Николаевич — предлагает ей отучиться год в выпускном гимназическом классе. София, видя в предложении отца не столько возможности для своей будущей карьеры, сколько возможность для обзаведения новых знакомств и связей, соглашается.

Глава 10.

Весь вечер Софию готовили к балу. Лучи закатного солнца проходили через тюль, что из-за ветра с улицы развивался и шёл волнами. Кровать девушки в выделенных ей покоях была застелена, хотя только пару десятков минут назад всё постельное бельё было измято, а одна из подушек вообще за несколько часов дневного сна переместилась на пол.

Все слуги вышли, и только Евдокия осталась с Софией. Она уже хорошо пообедала со всей семьёй, умылась, но так хорошо отоспалась, что до сих пор её лицо было опухшим, волосы растрёпанными, как гнездо, а действия развязными. Перед тем, как наводить причёску и делать макияж, сначала стоило бы приодеться.

София стояла лишь в нижних одеждах перед зеркалом у туалетного столика, а сзади Евдокия затягивала атласные ленты на корсете госпожи.

— Ай!

— Простите, госпожа! Что-то я перестаралась.

— Ничего страшного. Сильно не затягивай.

— А как же, ну… узкая талия, все дела?

— Я хочу сегодня хорошо покушать.

— Правильно, София Григорьевна! — Евдокия начала завязывать бантик на спине Софии. — Хрен с этим, Вам не надо себя изнурять, чтобы выглядеть хорошо.

— Ха-ха-ха! Давненько я от тебя приятных вещей не слышала.

— Что Вы такое говорите, я регулярно же Вас комплиментами одариваю!

— В последнее время ты стала более учтивой и даже ласковой, чего я обычно не замечала.

Евдокия усмехнулась, как вдруг помрачнела. Это в зеркале заметила София.

–Всё хорошо?

— Да, просто у Вас волосы тут как-то изменились. В Париже совсем другая вода, нежели здесь! Здесь она жёсткая и пагубно воздействует не только на Ваши волосы, но и кожу.

София закатила глаза. Евдокия и Яков никак не унимались, и, если Яков уже перестал говорить о своей любви к Парижу и ярому желанию туда вернуться, то Евдокия никак не унималась. Она намекала Софии, что в Париже гораздо лучше и что следует туда вернуться. Софию это уже порядком притомило — лучше бы Евдокия говорила прямо, а не чересчур жирными намёками.

— Ох, что мне с Вами двумя делать!

Евдокия отпустила ленты корсета и потупила взгляд, закусив губу.

— Мы приехали из Парижа пару дней назад, а ты и Яков так хотите туда обратно. Здесь же ваша родина, неужели вас тянет именно во Францию?

Евдокия молчала.

— Не понимаю вас двоих…

— Вы точно не хотите вернуться во Францию?

— Точно. Здесь мой дом.

— Хорошо. Я попыталась.

София обернулась, а Евдокия неосознанно отступила от госпожи.

— Что?

— София Григорьевна! — двери распахнула одна из служанок. — Наталия Владимировна попросила Вас поторопиться… Ох! Астерий пресвятой! Вы ещё даже не надели платье!

— Если маменька просит торопиться, то это действительно уже серьёзно.

Катерина и София шли по пустому коридору дворца — все гости уже были в бальном зале и танцевали. Не хватало только их двоих. София торопилась и хотела поскорее попасть на праздник жизни, но из-за спокойного шага Катерины не могла просто взять и добежать до бального зала.

— Боже, я так соскучилась по балам, которые устраивает Александр Павлович!

— Софи, держи себя в руках. В зале тебе повстречаются разные уважаемые люди, многие из них тебя знают, многих знаешь ты. Веди себя так, чтобы отцу завтра не было за тебя стыдно.

Катерина наклонилась к сестре и легонько поцеловала её в лоб.

Наконец, сделав ещё пару шагов по коридору, София из тихого тёмного коридора попала в сияющий бальный зал. Музыка, что играл лучший оркестр Гесцарии, лавиной упал на неё. На улице стемнело, и в зале горели люстры, хрусталь которых переливался от яркого пламени, канделябры, свет отражали золотые лепнины на стенах, которые занимали большую часть стен и из-за которых почти не было видно побелки. А на потолке, что был высоко-высоко, красовался эпизод сражения Рарда и его врагов, что напали на некогда маленькую общину, вокруг него летали ангелы, что помогали Рарду в нелёгком сражении, а на заднем плане на коленях стояла Оана, что молилась. Напротив дверей, в которых стояла изумлённая София, на ступенях, возвышаясь над гостями, и под балдахином с бордовыми тканями и золотым гербом Гесцарии стоял трон императора. Трон пустовал, а значит, Александр Павлович был где-то среди гостей. Только сделав по блестящему паркету пару шагов, София почувствовала на себе множество взглядов, что несомненно тешило её самолюбие. Но перед тем, как здороваться со всеми знакомыми и вливаться в коллектив, София хотела найти Михаила.

— Кать, — Катерина удивлённо взглянула на свою сестру, ведь та далеко нечасто называет её именно так, — а ты не знаешь, где Михаил Александрович?

— Он из-за лёгкого недомогания решил ближайшее время избегать особо большие скопления людей, поэтому предпочёл балу охоту. Всеволод поехал вместе с ним.

— Всеволод?

— Всеволод и Михаил Александрович сумели стать товарищами за этот день. Они успели даже пофехтовать.

— Понятно…

Катерина заметила понурое лицо Софии. Ей были ясны чувства Софии, немудрено — он её близкий друг детства, которого она долго не видела, и который превратился из маленького мальчика в красивого молодого человека. Софии несомненно хотелось провести время с Михаилом, станцевать с ним пару раз, но случилось так, что её надеждам не суждено было осуществиться.

— Это не последний бал, на котором будет присутствовать Михаил Александрович, вы ещё успеете натанцеваться. Если что, то я могу передать Всеволоду, чтобы он как-то повлиял на Михаила…

— Не стоит. Спасибо за заботу и понимание, я от тебя иного и не ожидала.

— Хорошо, оставляю тебя одну. Софи, помни, о чём я тебе говорила.

София разрешила себе проигнорировать мазурку и пошла в меру подкрепиться к накрытому длинному столу, где увидела пару знакомых фигур. Одной из них была Апофема Игнатьевна — пышная женщина, что строила из себя умную и образованную особу, но неуместно использовала умные слова, значение которых не знала. Вторым был Аркадий Аркадьевич — убеждённый нигилист, который любил поспорить с «обычными людьми» и высказать своё мнение, благо, оно у него было на всё. Он как раз спорил со Степаном Родионовичем — пожилым худощавым мужчиной, у которого была аптека, известная на весь Рардбург. Он тоже любил спорить, но гораздо сильнее Аркадия Аркадьевича, казалось, это было его хобби — горячо спорить с кем-то около двух часов, а когда Степану Родионовичу приходило осознание, что его мнение неправильно на корню, он хватался за сердце и притворялся больным. Отменная компания!

— Bonsoir!

Апофема Игнатьевна дёрнулась от испуга, но, увидев Софию, улыбнулась девушке.

— Ah! Bonsoir, ma chère. Je ne t'ai pas vu depuis si longtemps.¹

— Sofia Grigoryevna, ravie de vous voir. Tu as tellement grandi au fil des ans², — Аркадий Аркадьевич поклонился Софии.

Степан Родионович не знал французский язык и был против всей этой «французовщины», поэтому начал диалог на гесцарском.

— Добрый вечер, София Григорьевна. Как я Вас давно не видел, Вы так выросли за годы отсутствия в столице! Помню Вас ещё вот такой, — Степан Родионович показал ладонью на уровне своего пояса.

Апофема Игнатьевна и Аркадий Аркадьевич переглянулись.

— Вы пришли вовремя, ещё бы чуть-чуть, и Степан Родионович и Аркадий Аркадьевич натиформично устроили бы тут драку.

— Я не поднимаю руку на старших, — голос Аркадия Аркадьевича на гесцарском звучал совершенно по-иному — он был грубее и ниже.

— Удивительно с Вашей стороны проявлять хоть какое уважение к другим. Это не противоречит философии нигилизма?

— Нигилизм не про уважение, а про ценности и идеалы. Я бы Вам, Степан Родионович, посоветовал изучать темы перед тем, как говорить на них.

— Дорогая, — обратилась Апофема Игнатьевна к Софии, — Как там во Франции? Я сто лет там не бывала… Прекрасная страна, породившая великих людей! Чего стоят одни только Виктор Гюго и Иоганн Штраус!

София улыбнулась и уже было хотела поправить Апофему Игнатьевну, но решила, что не следует этого делать. Вдруг её замечание оскорбит женщину?

— Прекрасная страна, и правда. Мы с классом частенько гуляли по улицам, я будто была главной героиней сказок и романов. Ох уж этот ампир — лучшее, что могли придумать французские архитекторы.

— А удалось ли Вам побывать в Нотр-Дам-де-Пари?

— Естественно, это первое место, куда мы пошли с экскурсией. Я получила положительных эмоций на всю жизнь вперёд.

— Надо будет как-нибудь наведаться во Францию, пока жива ещё.

— Обязательно! Как надумаете — киньте весточку. Составлю Вам компанию.

Апофема Игнатьевна и София вместе засмеялись. Аркадий Аркадьевич еле заметно улыбнулся и сделал глоток шампанского, а Степан Родионович отвернулся.

— Алексей Николаевич, какими судьбами!

— Полонез уже закончился, и я решил подкрепиться перед французским вальсом в два па.

— Здравствуйте, Алексей, рада повстречать Вас где-то ещё, помимо гимназии.

Алексей повернулся к Софии и сделал удивлённое лицо — будто только что её здесь увидел и будто подошёл именно сюда не из-за Софии. Он был одет особо празднично, но не слишком вызывающе. Свой синий фрак под цвет глаз с золотыми узорами он купил сегодня утром в ателье у отца Ивана. Алексей же всё никак не мог оторвать взгляд от розового платья Софии. Конечно, ведь его на заказ шили для неё специально в Милане! Жемчуг эсквалажа на её шее органично смотрелся вместе с платьем девушки.

— София Григорьевна! — София сально улыбнулась молодому человеку. — А я-то уж думал, что Вы не придёте, я Вас не видел на полонезе — обязательно бы попытал удачу и предложил бы Вам встать в пару. Вот, протанцевал всё с Аделиной.

Алексею почему-то казалось, что София ревнует его именно к Аделине. С чего он это взял? А кто его знает. Он сам иногда не понимает своих умозаключений и всегда полагается на интуицию.

— Как мило. Мой кавалер всё равно отсутствует на этом балу, так что я бы с радостью приняла Ваше предложение.

Улыбка Алексея дёрнулась. Он понимал, что у такой завидной девушки кавалеров — хоть отнимай, но он не ожидал это услышать так прямо. Мгновенное смятение на лице у Алексея заметила внимательная София.

— Что ж у Вас такой немощный кавалер, который даже не может свою даму сопроводить на бал в её честь?

— Да вот знаете, Михаил Александрович всегда был человеком со слабым иммунитетом. Я его прекрасно понимаю и совершенно на него не обижена. Главное, чтобы он поскорее поправился.

— Верно, — подметил Степан Родионович и взял со стола бокал шампанского. — За здоровье Его Высочества! — и залпом выпил содержимое.

Алексей стоял, не зная, что сказать. Второй удар подряд и прямо на поражение! У Софии поднялось настроение от её умелых манипуляций. Она понимала, что Алексея поразило и то, что её кавалером, который должен был танцевать с ней сегодня, был Михаил Александрович, и то, что он назвал немощным кавалером Его Высочество.

— Алексей, вот-вот начнётся вальс. Как Вы смотрите на то, чтобы встать со мной в пару?

— Боже, София Григорьевна!

— София Григорьевна!

В голос крикнули Апофема Игнатьевна и Степан Родионович.

— Где это видано было, чтобы дама кавалера на вальс приглашала?

— Это всё эти ваши Франции!

— Вот они ваши устаревшие манеры, — вступился за Софию Аркадий Аркадьевич. — Какая разница кто кому предложил? Ваши, простите за грубость, глупые условности давно уже канули в прошлое.

— Нет, так не пойдёт! — вышедший из равновесия Алексей замахал рукой. — София Григорьевна, разрешите мне пригласить Вас на вальс. На все два па.

— А Вы столько выдержите? — София усмехнулась.

— Естественно!

Алексей подал Софии руку, и та положила свою в его. Они вдвоём прошли ближе к центру, где уже собирались пары, дабы начать танец. Они поприветствовали друг друга: София сделала неглубокий реверанс, а Алексей наклонил корпус.

Примечания

1

Ах! Добрый вечер, дорогая. Я так давно Вас не видела!

2

Софья Григорьевна, приятно Вас видеть. Вы так выросли за эти годы.