Кошмар кошмара

Мария Фомальгаут

А вы знаете, что кошмарам снятся кошмары, каждому лету полагается свое собственное лето, а у каждого уважающего скелета в шкафу есть свой скелет? Как не знаете? Может, вы еще не слышали, что юность пытается обзавестись собственной юностью? Ну хоть из чего делают легенды, вам известно? Верно, из глины. А сколько ветвей у параболы? Неправильно, не две, а три. На одной ваша судьба, на другой ваша судьба, а на третьей?

Дорогой друг, должны сообщить вам…

…Наконец, начинаю понимать: разрозненные фрагменты — это кусочки информации, самый первый что-то вроде начала контакта, потом…

–…а «Я» — это вы?

Информация мнется, не знает, как ответить:

— Не я… тот, кто меня послал…

— А «дорогой друг»…

–…это вы.

— Нет, я так не называюсь.

— А… а как?

— Э-э-э… никак.

— Тогда вы дорогой друг…

Пытаюсь понять, что это значит, дорогой, в смысле, что кто-то меня давно знает и я кому-то давно нужен…

— Но я не могу быть никому дорогим… и тем более, другом… я один… Так что вы меня с кем-то перепутали…

— Нет, я искала именно вас…

— И как долго?

— Четыре тысячи лет.

— Лет?

Послание пытается объяснить мне, что значит — лет. Пытаюсь представить, сколько это, и был ли тогда вообще я…

— А что такое «наследство»?

Послание терпеливо объясняет, потом еще раз объясняет, потом еще и еще, — я отчаянно пытаюсь понять, не могу…

— Но… это невозможно.

— Что невозможно?

— Я не могу быть ничьим наследником… для этого нужно, чтобы у меня были предки…

— А у вас…

…на этот раз настает мой черед терпеливо объяснять века и века — прибрежная глина, морская грязь, первые попытки выбраться из воды на сушу, которой не было, попытки расправить крылья, которых не было, попытки понять мир, который был…

–…так что до меня никого не было… я первый… вы…

–…послушайте, я так больше не могу… — если бы я знал, что значит «плакать», я бы сказал, что письмо сейчас разрыдается, — я так не могу… четыре тысячи лет… путь в никуда… Наконец-то вы нашлись… хоть кто-то нашелся… и говорите…

— Но я… не я…

— А пусть вы будете вы? Ну пожа-алуйста…

— Но я не…

–…вы хоть понимаете, что вам полагается?

— А что мне полагается?

— Поместье… родовое поместье… простите… я не все помню, я растеряло само себя… но поместье… вам полагается… замок… сад у дома…

— А что это?

— Я… я не помню… или не знаю… или и то, и другое вместе…

— Вот как…

— Только… вам нужно еще что-то сделать…

— Что сделать?

— Я… я не знаю… или не помню… или и то, и другое…

–…может… отправиться в поместье?

— Да, да, наверное… вы… пойдете?

Смотрю на умирающую землю под умирающей звездой, расправляю крылья, которых нет, поднимаюсь к небу, которое есть…

Четыре тысячи лет…

Мой путь займет намного больше времени…

–…это здесь.

Смотрю на причудливое нагромождение камней, окутанное порослью, пытаюсь понять, что я вижу…

— Вы… поместье?

— А?

— Вы поместье?

— Я не… я не знаю…

— Поместье, поместье, по координатам должно быть здесь, — оживляется послание.

Прячусь в лабиринтах поместья, пытаюсь представить, каким оно было, когда было, выстраиваю ходы и залы так, чтобы разместиться каждым своим всполохом, сливаюсь с нагромождением камней воедино, вживляюсь в заросли, начинаю чувствовать мир тонким дыханием травинок…

— Вы… вы точно поместье?

— Я… я не знаю… наверное…

–…я очень благодарен вам…

Послание смущается.

— Я… простите…

— Что такое?

— Произошла ошибка…

— Какая еще ошибка?

— Понимаете… поместье…

— Что поместье?

— По координатам…

–…вы сказали, оно находится здесь…

— Это ошибка… тысячи лет… звезды и земли ушли бесконечно далеко… Это не та земля и не то солнце…

— И не то поместье?

— Это… это вообще не поместье… эта груда камней и заросли…

— А поместье…

–…боюсь, я никогда его не найду…

— Вот что… а вы можете не говорить поместью, что оно…

–…что оно ненастоящее?

— Верно… не говорите… пусть оно не знает…

…начинаю понимать, что стал чьим-то другом, дорогим или нет, не знаю. Сейчас, когда у меня появилось поместье и письмо…

–…я вспомнило…

— Что вы вспомнили?

— Что вы должны были сделать… или я… или вы… или мы оба… чтобы получить поместье…

— И что же?

— Перевести отправителю сто тысяч единиц.

— Единиц чего?

— Не помню… что-то связано с золотом…

— Так давайте отправим…

…смотрим, как исполинский золотой астероид направляется куда-то в никуда, в бесконечную даль. Ночью приходят какие-то сны, странно, раньше их не было, я вижу, как огромный слиток золота падает в мертвую пустыню, ударная волна разносит в прах истлевшие кости перед навсегда погасшим экраном…