В ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОМ ЦЕНТРЕ
— Пообщался?
— Пообщался. Паренек занятный и умница. Кажется, удалось его зацепить — звуковоспроизведение, микрофоны и прочее. Вытащить его надо из его склепа.
— Пойдем, покажу тебе центр. Тем более — сняли печати с информхранилища старых работ — а что там лежит, не знает никто.
— Давай оттуда и начнем.
Они спустились на этаж и вошли в зал, где все было покрыто густым слоем пыли. Пыльные плафоны с трудом освещали шкафы, заваленные какими-то папками столы. На толстом слое пыли уже появились рожицы и веселые надписи.
Проход им перегородила чья-то согнутая фигура. Передняя часть туловища была внутри металлического шкафа, а проход перегораживала задняя часть. Обтянутая джинсами очень аккуратная и соблазнительная попочка, оголенная полоска тела над джинсами.
— Не будем торопить — обладательница столь прекрасной части тела сама покажется нам!
— Изволите издеваться, Анатолий Иванович!
Из шкафа показалась Валентина Суковицина, стряхивая пыль и отдуваясь. Очень умеренно накрашенная она производила значительно лучшее впечатление.
— Приветствуем археологов. Что раскопали?
— Раскопать-то раскопали, да дискеты старые, размером 13 дюймов, а у нас дисководов таких не осталось. Потап Потапович, не помните, где последние 13-ти дюймовые дисководы были?
— Поищем. Должны быть. На старых установках машины не снимали? Так там такие дисководы должны быть.
Они походили еще.
— Что искать, ты знаешь, учить тебя…
— Только портить! За Владиславом я пригляжу.
— Так почему все так уверенно говорили, что это невозможно?
— Потому, что там дело не только в мощности. Это — разработка Владислава.
— Он — такой гений?
— Ну, такой, не такой… Ну, помог я ему… Но идея — его… Бедный парень, такая голова…
— Бедный — дурак, умный бедным не бывает, даже если он беден. Список посмотрел? Отметил?
— Да. Забери его. Там плюсики — это мне нужны люди сюда и на работы по систематизации. А кружочки — на установки.
— Давай, разберусь.
— Ты как Лену думаешь использовать? А то она уже мандражировать начинает.
— Пусть не волнуется. Она — моя ученица, и я к ней неравнодушен. В этом, конечно, смысле!
— Ладно, до вечера!
