Бывшие. Преодолевая сопротивление

Марта Заозерная (2025)

— Зачем ты пришла? — голос Димы неприязнью пропитан. — Желаемый биоматериал тобою получен. Бабло я тебе перевел. Ещё что-то надо? Если денег не достаточно много, могла бы написать, вопрос бы решился. Приходить из-за такой мелочи не стоило. Я стою и молчу. Что тут скажешь? «Я была не права, извини»? Нет, слишком убого и низко звучит. Быстро соображать не выходит. — Юль, ты меня отвлекаешь. Я такси тебе вызвал. Можешь спускаться. Черный Мерс, три девятки, уже ожидает. Передай секретарю, чтоб зашла. Если тебя это не затруднит, — взглядом на дверь мне указывает.

Глава 7

— Яра хочет на пикник! — вещает из телефонной трубки мой непутевый брат. Судя по голосу ещё и нетрезвый.

— Яра хочет, чтобы вы, алкаши, спать легли наконец-то. Дима, если они не уснут прямо сейчас, то я им вколю по двойной дозе феназепама. Тройной. Кони, блин. Тупоголовые. Вдруг что, моё уголовное придется тебе вести. Начинай освежать в памяти практику, — голос Яры звучит отдаленно, но четко. Представляю себе её, из последних сил сдерживающую в себе ударную волну. — Сережа, прощайся с братом. Пора ложиться спать, — нехилый откат лет на пятнадцать назад. Тогда мелкий слушался её безоговорочно, в рот заглядывал. — Дима, хорошего вечера. — произносит она громче и более томно. Как так тонко чуйка у этого человека работает, остаётся только гадать.

— Яр, а где…, — услышав голос Руслана, своего друга и воздыхателя Яры, пока безутешного и безуспешного, тут же сбрасываю, в страхе заржать.

Не хочется Юлю пугать нашим табором. Мой мелкий — сущий кровопийца. Увидит Юлю — вцепится мертвой хваткой. Расспросами замучает.

— Брат звонил, — коротко поясняю.

Она кивает, продолжая вилкой копошиться в содержимом тарелки.

— Младший? — уточняет.

Наш с ней ужин порядком затянулся. Но время до звонка летело со скоростью звука. С ней оказалось очень легко разговаривать, сходу любую тему поддерживает. Мягко улыбается, заслышав что-то веселое. Единственный минус — сама говорит очень мало и сдержанно. Ни толики лишней информации о себе.

— Да. Двенадцать лет разницы.

— Ты для него, наверняка, главный авторитет, — не слышу вопроса в её словах.

Возможно и так. А возможно я всё упустил. С раннего детства в качестве примера для подражания перед собой он видел только Яру. У меня времени не хватало. Да и желания, если быть честным. Уйдя с головой в работу, полностью поглощённый желанием заработать, я редко вспоминал о каких-либо его потребностях, кроме материальных. Одежда, еда, оплата обучения — это я всё контролировал. Но те небольшие отрезки времени, которые условно можно было назвать «свободными», я предпочитал проводить не с ним. Плохо ли, хорошо, можно говорить, что угодно, но у парня в восемнадцать, двадцать, двадцать два, хоть убейся, есть и иные потребности, нежели кудахтать над братом, хотя бы физиологические.

Сейчас удивляет другое. У девочки в пятнадцать они тоже другие, но каким-то образом Яра никогда его не оставляла, не позволяя погрузиться в одиночество. Брала его, когда шла гулять. Параметры, функции — что бы она не учила, он всегда был рядом с ней. Разбирала сама — объясняла ему. В десять он у нас уже был на уровне детей, как минимум года на четыре старше его, а то и больше.

Если спросить, с чем у меня ассоциируется Саяра, я скажу — вдохновляющая необузданностью. Такой колоссальной веры и поддержки я суммарно за всю жизнь так и не ощутил от других. Нельзя было её подводить. На подсознательном уровне хотел соответствовать.

Поднимаю глаза, ловлю взгляд Юли и смотрю испытующе. Она замирает. А когда я прохожусь по ней раздевающим взглядом, так и вовсе в спинку стула вжимается.

Девочка Юля, где же твой переключатель находится? От храбрости до робости за шестьдесят секунд.

— Мне нравятся твои пальцы, — чувствую, как она рассматривает каждую фалангу, ногтевые пластины. — Ровные, длинные… живые.

— Ворожишь, — усмехаюсь.

— Почему? — Юля вскидывает брови. В глазах интерес.

Искренность её комплимента не то чтобы подкупает, скорее согревает.

— Ты необычная.

Юля продолжает смотреть испытующе, всё еще не поняв, о чем речь идёт.

— Нам обязательно сегодня приступать к…, — Юля хмурится, ей явно говорить неудобно. — Ну, ты понял.

— К следующему этапу знакомства? — впервые маскирую слово «секс». Не хочется её в край смущать.

Юля кивает.

— Если ты не захочешь, то это вообще не обязательно. Юль, чтобы сексом заняться, не обязательно много усилий прилагать. Утолить потребности нынче нетрудно.

— Ясно, — произносит она, отвернувшись. Разглядывает на стене очертания теней, которые из-за приглушенного света имеют причудливые очертания. — Я, наверно, поеду уже домой. Два часа непрерывно еду поглощала. Наелась, как на Новый год. Спасибо, всё было очень вкусно. Ты прекрасно готовишь, — лукаво мне улыбается.

Плюс оплачиваемых отношений — полная ясность. Девочки делают всё, как ты только захочешь. В обычных условиях уловить суть происходящего сложно. Нам надо в лоб говорить, а тут произнесенные слова с языком тела расходятся. Уверен, как минимум мое возбуждение передается и ей, она его ловит и заряжается, при этом упрямо продолжает сопротивляться. Предложи ей банджи-джампинг освоить, согласится не раздумывая, а всего лишь занятие сексом заставляет заливаться краской лицо. Учитывая, что она младше меня всего года на три, это странно.

Стою в прихожей, руки скрестив, наблюдая за тем, как Юля поспешно одевается. Бравада её окончательно покинула: отводит глаза, смотрит исключительно в пол.

Ловлю себя на мысли, что всё равно ей ещё позвоню. И не раз.

— Я тебя отвезу, — мы даже не пили.

Прохожу мимо неё, слегка задевая ребром ладони бедро. Юлю словно током прошибает, то ли от слов, то ли от прикосновения.

— Я такси уже вызвала, — наклоняется ботинок свой застегнуть.

— Отменяй.

Вид даже сбоку потрясный. Тонкая талия, покатые бедра, на ягодицы так и вовсе больно смотреть. Стояк разрывает. Твою мать! Что я творю?

Юля выпрямляется. Глубоко вздыхает.

— Сделай что-нибудь, чтобы я не ушла, — тараторит, прикрыв глаза. Попросту жмурится.

В этот момент совершенно плевать на причину ее душевных качелей. Важнее то, о чем я ранее говорил — она меня улавливает на невербальном уровне. Дорогого стоит.

Не дав ей шанса опомниться, в два шага рядом оказываюсь и под бедра подхватываю, в стену вжимаю, попутно стаскивая верхнюю одежду. Юля сама целовать начинает. И хочу вам сказать — это вау! Очень нежно, при этом с максимальной отдачей. Приоткрывает рот, позволяя языком проникнуть внутрь. Цепляется за плечи, сжимает их. Тонкий слой хлопка не мешает почувствовать, как её пальцы дрожат.

Не помню, когда я в последний раз целовался столько. А чтобы мне это так по душе было, похоже впервые. У обоих дыхание спирает.

— Подожди, — произносит, немного закашлявшись. Выгибается как-то немыслимо и поочередно стаскивает ботинки, всё также находясь в моих руках. — Теперь руки надо помыть.

Бог ты мой.

— Ты серьёзно? Я себя сейчас сдерживаю изо всех сил, чтобы прямо здесь сексом с тобой не заняться. Руки помыть, говоришь?

Перехватываю её резко, она охает и тут же за шею меня обнимает.

— Ты не представляешь, сколько микробов на них. Трогать тебя не могу после обуви, — сводит ладони в замок, касаясь моей шеи сзади запястьями.

Отрываю её от стены и делаю шаг в сторону ванной.

— Высоко. Страшно, — произносит, прижимаясь лбом к моему. — Я сама бы могла дойти.

— Убежишь ещё, с тебя станется. Малыш, ты же понимаешь, что теперь всё? Своей просьбой ты выбор сделала.

— Да, — тихо шелестит. — Можно я в душ схожу? Я ведь после работы. Мне неловко.

В любом другом случае я бы уже или перегорел, или трахнул и забыл, но её хочу адски. Если она скажет, что ещё хочет поесть, попить, позвонить на работу, пописать, я всё равно буду ждать. Вот такой вот осёл. Если мужик хочет женщину, то его мало что оттолкнуть может. Волосы на ногах, будучи похотью опьяненными, мы точно не замечаем, а если от этого падает, то тут явно проблемы с башкой.

Оставляю Юлю одну. Принимать душ вдвоем она ещё не готова. За это время сам успеваю ополоснуться в своей ванной комнате. Как только у неё стихает звук льющейся воды, распахиваю двери и вхожу.

— Я думала, ты полотенце принёс, — смотрит растеряно на меня, вошедшего с пустыми руками.

— Да, конечно. И тапочки, — усмехаюсь.

Возвращаю её в то положение, на котором мы остановились. Только теперь всё острее. Кожа к коже. Чувствую, как она вся мурашками покрывается, напрягшиеся соски мне в грудь упираются. Умопомрачительная девочка дыхание задерживает, при этом её сердце на разрыв колотится, будто мне в грудь ударяясь.

— Пожалуйста, можно мы без света, — просит, когда я порог спальни своей переступаю.

Я ведь поплыл, готов на всё согласиться, лишь бы мы друг от друга не отрывались. Покусываю нежную кожи её шеи, слегка, и искорки счастья перед глазами взрываются. Довела.

Опустив Юлю на кровать, отрываюсь на пару секунд, чтобы упаковку презервативов достать, при этом костяшками пальцев одной руки вожу по её груди. Зубами приходится дернуть краешек упаковки, дабы не разрывать контакта с её телом. Оно настолько ладное и женственное, что дух захватывает. Красивая грудь, осиная талия, стройные и на удивление длинные ноги, одеждой она это скрывает. Свет попадает только из коридора, но всё, что нужно, я могу и так рассмотреть.

Юля проводит ладонью по моему бедру, поглаживает. Старается смотреть только в район груди и живота, ни выше, ни ниже, вызывая этим мою улыбку.

Справившись с упаковкой и раскатав защиту, наклоняюсь над ней и касаюсь губами плоского живота. При первом же соприкосновении с её кожей Юля выгибается дугой. Дико отзывчивая. Веду языком до груди и губами начинаю её покусывать под Юлины стоны. Глубокие и мелодичные. Эмоции долбят, просто взрывают. Понимание, что прелюдия с ней очень важна, забивается в самый дальний угол сознания.

Как только касаюсь клитора, из её рта вылетает гулкий стон, от которого она сама же и дёргается. Отрывает мою руку и тащит наверх, накрывая ею губы свою, перед этим успев прошептать:

— Пожалуйста…

Интерпретирую просьбу по-своему. Переступив черту.

Спустя какое-то время Юля лежит у меня на груди, покрывая её мелкими лёгкими поцелуями. Я же продолжаю мять её упругое тело. Зависимость с первой секунды. Оно естественное, без каких-либо посторонних вмешательств, безусловно манящее.

— Мне, наверное, надо ехать домой? — изрекает несусветную глупость.

— После близости, ночью, отправлять девушку домой будет только козёл. Запомни это, малышка, — касаюсь губами её волос.

Чтобы было доходчивее, беру ладонь и на пах свой опускаю.

— Так понятнее? — переворачиваю ее на спину и сверху нависаю.