Сын врага отца

Маша Брежнева (2024)

Тимофей Шумский тренируется в команде моего отца. Он прилип ко мне с нашей первой встречи, но есть проблема: папа точно не одобрит эти отношения.Когда-то наши отцы дружили, но уже давно считают друг друга врагами.Нам опасно быть вместе, но Тима ничего не останавливает. Он не собирается отказываться от меня, даже если все вокруг против нас.

Глава 6

Шумский

— Шум, где тебя носит? Еще минута, и получил бы очередной нагоняй от Левы, — умничает Ковалевский, когда я влетаю в раздевалку чуть ли не за одно мгновение до выхода на поле.

— Ух, успел! — улыбаюсь и бросаюсь срочно переодеваться.

— Успел, успел. Шлялся-то ты где? В универ что ли сходил?

Коваль у нас как святой, честное слово. В универ прилежно ходит на те пары, которые по расписанию успевает посещать до тренировок. Так-то мы все, разумеется, на индивидуальном плане. С ним мы учимся на одном курсе, но в разных группах.

— Сходил, — это я говорю честно, потому что в стенах вуза реально был. Две пары правда отсидел.

— И как оно?

— С первого курса ничего не изменилось. Я потом к рыжуле заехал.

У Андрюхи глаза на лоб лезут. Он быстро понимает, о какой конкретно рыжуле идет речь, и видимо, его происходящее пугает больше, чем меня.

— Офигел ты, Шум, еще пойди тренеру расскажи. «Знаете, я чуть не пропустил тренировку, потому что поехал к вашей дочери». Он очень обрадуется.

— Да расслабься, что ты паришься, как будто это твоя проблема? Я сам разберусь.

— Смотри. Только начали играть за основу, а ты уже нарываешься на проблемы.

Люблю Коваля. Вот правда, вместо того, чтобы влюбившегося друга поддержать, начинает драматизировать. Уже представил в своей голове, как меня тренер Левин поджопниками из клуба выпирает.

— Пойдем на поле, Андрюшенька, пока ты слезами не полил мой потенциальный уход из команды, — отшучиваюсь и быстрее друга покидаю раздевалку, шустро двигаюсь по подтрибунному помещению и сразу же оказываюсь на нашем тренировочном поле.

Ничего необычного, никаких конфликтов. Да и вообще это меня курица-наседка Ковалевский накрутил! Главный ничего не знает о моем поцелуе с его дочерью. Думаю, Мила ничего не рассказала, даже не потому, что верю ей, просто так чувствую. Не будет она жаловаться папе на меня. Как минимум потому, что я тоже ей понравился. Откуда такая наглая самоуверенность? От папы с мамой.

Кстати, о Шумском-старшем. Давно я не был в Министерстве физической культуры и спорта и не строил глазки его милой секретарше, из-за которой мама устроила скандал год назад. Вот надо же, люди уже двадцать лет вместе, а до сих пор друг друга ревнуют! И даже сложно сказать, кто страдает ревностью больше — мама или папа, оба хороши.

Офис папиного министерства расположен в многоэтажном здании в центре города, где находятся и другие ведомства, управления и так далее. Администрация региона буквально напротив, но отец говорит, что даже рад не в ней самой работать, чем реже видит высоких начальников, тем лучше. Тут с ним не поспорить.

Захожу в нужный подъезд, поднимаюсь на второй этаж и открываю дверь в спортивное крыло. Запах кофе на весь коридор. Стенды, диванчики, столик с раскладкой тематических журналов. Свернутый баннер, который, наверное, к ближайшему мероприятию придется отпаривать. Стена с бесконечным множеством фотографий и автограф-карт известных спортсменов — эту фишку завел еще папин предшественник, а батя продолжил.

Уверенной легкой походкой двигаю к кабинету Романа Сергеевича Шумского и в приемной подмигиваю источнику семейных скандалов.

— Шеф на месте?

— Привет, Тимофей. Да, Роман Сергеевич на месте, свободен, — быстро отвечает милашка, имени которой я не помню. Говорю же, редко здесь бываю.

Я прохожу в папин кабинет, спрятанный за двойной дверью. Удивительно, но из своей рабочей обители он не сделал зал хвастовства: разумеется, у него есть тут некоторые кубки, медали, почетные грамоты, но все стены этим не увешаны и шкафы не заставлены. Зато фоток много, и в том числе со мной и мамой тоже.

— Тим? Привет. Не ждал, что ты заедешь, — батя при виде меня отрывается от компьютера и откатывается в кресле чуть назад от стола.

— Привет, начальник. Решил наведаться, почему бы и нет?

— Тим, ты мой сын, а не чужой мальчик. Я в курсе, раз ты приехал, то что-то случилось. Ну, что? С Лёвой поругался? Тебя обратно в молодежку сослали? Обещали на лавку засадить?

— Мне казалось, ты не считаешь тренера каким-то монстром, — я плюхаюсь на один из стульев за длинным столом для переговоров и закидываю ногу на ногу. — Ничего такого не случилось, бать, не выдумывай.

— Но ты явно хочешь что-то сказать, раз до дома дотерпеть не мог.

— Да ты с подготовкой к своему триатлону домой в ночи приезжаешь!

На это отцу ответить нечего. Действительно, буквально через неделю в городе в нашей области, где батя когда-то играл в футбольном клубе во время аренды, состоится турнир по триатлону. Стоит жара, почти как летом, поэтому этап с плаванием тоже в программе. И все это сейчас составляет папину головную боль.

— Ладно-ладно, да, поговорить хотел, — сознаюсь. — Учти, я бы не стал с тобой это обсуждать, я уже не маленький. Но мать сказала, что надо.

— И что же такое?

— Я втрескался в дочь тренера.

Батя мгновенно выпрямляется в кресле, словно в его спину забили кол, руками хватается за край стола и подтягивается к нему. Ребром ладони сносит в бок документы, которые только что лежали перед ним, и сдвигает по поверхности клавиатуру.

Вот это реакция. Да что с ними такое, с ним и с мамой?

— Ты что сделал? — спрашивает голосом, полным удивления.

— Втрескался в Левину. Ну что непонятного-то?

— Охренеть. Карма какая-то, — вздыхает отец.

— Пап, ты объяснишь, может?

— А что сказала твоя мать? — смотрит, ожидая моего ответа. Обожаю, когда он называет свою жену «твоя мать». А мама-то как обожает…

— Она тоже округлила глаза, удивилась и отправила к тебе.

— Хорошо. Раз она не решилась рассказать, скажу я, — он снова откатывается от стола и растягивается в кресле, пытаясь придать себе ощущение расслабленности. Но у него не получается. — Ты просто послушай и сделай выводы, надо тебе это или нет. Мы с Левиным были близкими друзьями, когда играли в «Салюте». Я был капитаном и самым ценным игроком в клубе. Все шло замечательно. Тогда мы были вместе с моей первой женой, а Левин познакомился с твоей мамой.

— Чего? — настает мой черед удивляться.

— Даниил Алексеевич наш встречался с Аней. Однажды я приехал к нему в гости и увидел там ее. Больше моя жизнь не была прежней. Я влюбился в Аню и влюбил ее в себя. И я бы отбил ее у Левина, но я был женат. Понимаешь? Все чертовски запуталось и усложнилось. Мы отдыхали все вместе… Я с первой женой и Даниил с Аней. Вернулись мы заклятыми врагами, а Левин расстался с твоей мамой. Позже я развелся и уже сделал эту женщину своей, но Даня, хоть мы давно все выяснили, никогда не сможет этого забыть. Представляешь теперь? Ты — сын его врага и женщины, которая выбрала другого. И ты влюбился в его дочь.

— Твою ж… А вы что, не могли раньше рассказать?

— Мы с Аней скоро уже двадцать лет как женаты, к чему было это рассказывать? Кто же знал, что тебя так угораздит…

— Кто же знал, что Милу угораздит притащиться на нашу тренировку!

— Да уж. Смешная вещь — судьба, прикалывается над людьми, как хочет.

— Ну и что, ты мне запретишь с ней общаться? — решаю спросить прямо, хотя переварить сказанное в своей голове все еще не могу.

— Я? Шумский-младший, ты с ума сошел? С чего бы это я должен запрещать тебе общаться с девочкой? Хотя она младше, да… Головой думай, пожалуйста, что делаешь. А то хрень творить — это у нас семейное.

— Да знаю, знаю, как вы меня с мамам заделали, — закатываю глаза под самый потолок отцовского кабинета.

— Тим, мне было уже под тридцать лет, у меня была своя квартира, машина, контракт с «Авангардом». Я был готов к этой ответственности, а тебе девятнадцать сейчас, вон на второй курс всего перешел. Еще раз повторяю — я тебе ничего не запрещаю, я прошу думать головой вовремя и помнить, что она младше. И помнить, ее отец, если что, отправит тебя далеко и надолго из клуба, и даже я не смогу ничего сделать. Минспорт не имеет права указывать главному тренеру клуба, кого в основной состав брать и как распоряжаться игроками. Так что не надейся, что в случае чего я прикрою твою задницу. В случае с его дочерью — тем более не прикрою. Решай сам, хочешь ли ты ввязываться в это.

— Мы с ней как будто Ромео и Джульетта, получается? — соображаю, что действительно попал в какую-то книжную или сериальную историю. В жизни такое разве бывает? Хотя жизнь порой любой сценарий сериала уделает.

— Мы не смертельные враги с ее отцом, но все равно. Любить того, кто женился на твоей бывшей… К сожалению, это невозможно.

— Представляю, как Милу теперь против меня настроят, — докатываюсь до этих мыслей и очень им расстраиваюсь.

Отец кивает.

— Ты сам выбираешь этот путь. Я тоже в свое время легких путей не искал, когда влюбился в девушку лучшего друга. Видимо, ты еще больше похож на меня, чем я думал.

— Это точно, бать. Может, домой поедешь? Уже конец рабочего дня.

Батя смотрит на часы и видит, что время действительно приближается к официальным 18:00.

— Еще часок поработаю и приеду. Передавай маме привет, — он сейчас улыбается той улыбкой, которая передалась мне по наследству. Правда, после этого разговора мне не хватает сил улыбнуться в ответ, и я лишь киваю и машу ему.

Офигеть. Просто офигеть.