Его пленница

Маша Малиновская (2024)

Самир Албаев, по прозвищу Алабай, — крупный бизнесмен, чьё слово в нашем городе — закон. И о том, что мой брат крупно задолжал ему, я узнала лишь когда люди Албаева ворвались в наш дом и перевернули всё вверх дном, брата избили и дали короткий срок на возврат долга. А в качестве гарантии забрали… меня. И теперь я — пленница самого опасного мужчины из всех, кого я знаю. Я в его власти, и он может сделать со мной всё, что угодно…

Глава 9

В себя я прихожу окончательно где-то день на третий. Слабость уходит, просыпается нормальный аппетит, а желудок перестаёт жить своей жизнью и перестаёт напоминать о себе тошнотой и периодическими спазмами.

Спасибо Азизе за её заботу, за замечательный куриный суп и мятный чай — она просто мастер ставить на ноги болеющих. С неё бы, кстати, получилась отличная медсестра, жаль, что с её социальным положением образование для неё оказалось недоступным.

Албаев, как сказала Азиза, куда-то уехал на пару дней по делам бизнеса, а ей приказал присматривать за мною и моим здоровьем. Но двор его дома по-прежнему напичкан охраной, так что мысли о побеге я отметаю. Я так-то сейчас и ста метров не пробегу, чтобы не свалиться с коликой в боку, чего уж говорить про заборы и прочее. Тем более, думается мне, тут жутский пёс никуда со двора не делся.

Стараюсь помогать Азизе на кухне, потому что она теперь осталась одна, и Албаев пока никем её не заменил, обещал отпустить, когда вернётся. Она меня каждый раз пугает, когда останавливается отдышаться и хватается за живот: в моей голове сразу судорожно начинают вспыхивать картинки из учебника по акушерству.

Меня больше не запирают в комнате и даже позволено пользоваться интернетом, но без соцсетей — куда я захожу и что просматриваю, контролируется удалённо.

Сегодня Азиза уезжает пораньше, едва закончив готовить обед.

— Мне нужно к врачу успеть, — обнимает она меня перед уходом. — Поешь, Диана, ты уже восстановилась почти, а ешь по-прежнему мало.

— Я поем, — киваю ей. — Обещаю.

Проводив Азизу, я действительно заставляю себя съесть творог с клубничным вареньем и даже выпить заваренный ею ромашковый чай, а потом поднимаюсь в свою комнату. Включаю выделенный мне ноутбук и едва сдерживаюсь, чтобы не потроллить тех, кто отслеживает мой сёрфинг в сети, написав в поисковике что-то типа “как вырубить пять человек охраны и сбежать из крепости”, но всё же сдерживаюсь, потому что тогда у меня заберут эту возможность вообще.

Забиваю в поисковик обновлённые рекомендации по вакцинации детей по национальному календарю. Заняться всё равно нечем, так что я использую это время для усовершенствования своих профессиональных знаний. В планах ещё курс по организации медсестры приёмного отделения. Он недорогой, но девочки из группы отзывались, что очень пригодился для устройства в стационары.

Зачитываюсь до вечера, и не замечаю, как засыпаю, а когда открываю глаза, то едва ли не слетаю с кровати с перепугу.

В комнате, напротив постели в кресле, закинув пятку на колено, прямо в кедах, сидит парень и пялится на меня.

— С добрым утром, спящая красавица, — растягивает рот в улыбке, которая больше походит на хищный оскал. Лицо парня кажется очень знакомым, потому что он весьма похож на Самира Албаева. Только моложе и без бороды. И волосы длиннее — торчат беспорядочно, но удивительно как органично это смотрится.

Я судорожно вспоминаю, что их двое — братья алабаи, как их называют в городе. Это, по-видимому, Албаев-младший.

— Сейчас, вроде как, вечер, нет? — сажусь на кровати с ногами и отодвигаюсь подальше. — Ты Булат, верно?

— О, ты в курсе, — снова расплывается в улыбке.

Улыбка у него красивая. Как у вампира в кино. Если Албаев-старший своим присутствием выкачивает из комнаты весь воздух, то от младшего буквально мороз по коже. Особенно, когда улыбается. Улыбка его эта глаза абсолютно не затрагивает, взгляд такой, будто он прямо сейчас бросится и сожрёт тебя.

— Ты откуда тут, красота? Меня ждёшь?

— Нет, — мотаю головой. — Я жду, когда мой брат отдаст долг твоему, а твой меня, наконец, отпустит.

— Оу, — парень откидывается назад в кресле, и я вдруг буквально кожей чувствую, как уровень наэлектризованности в комнате ощутимо снижается. — Так ты гостья Самира.

— Гостья — слишком обтекаемое слово в этом случае. Думаю, тут больше подходит пленница.

— И как зовут эту прекрасную пленницу?

— Диана, — отрезаю твёрдо, чтобы он понял по моему тону, что я не особенно стремлюсь к поболтать за жизнь.

— Знаешь, Диана, это уже риторика, — вскинув брови, пожимает плечами, словно у нас светская беседа. — Ты придираешься к терминологии. Ведь быть гостьей куда приятнее, чем пленницей, правда?

— Допустим, — отвечаю уклончиво, надеясь, что он свалит из комнаты наконец.

— Слушай, — он всё же встаёт. — Ты не в подвале заперта, и дверь у тебя была не на ключ закрыта, так что я продолжу считать тебя гостьей. И раз уж ты тут скучаешь, спускайся часа через полтора во двор, у нас туса намечается, ко мне друзья придут. По пиву там, по текиле. Что предпочитаешь?

— Спасибо, я обойдусь. Не пью.

— Да не ссы, — ухмыляется, взъерошив пальцами смоль волос. — Я предупрежу всех, что ты Самира. Ну… гостья.

— Я поняла. Спасибо за приглашение, — киваю, желая, чтобы он уже всё же откланялся.

— Но вообще, Диана, если собираешься спать, то это… дверь изнутри запереть не забудь, окей?

— Конечно.

Булат уходит, а я падаю на кровать и облегчённо выдыхаю.

Наблюдать, а тем более принимать участие в пьяной тусовке друзей братца Албаева никакого желания нет. Тем более, что это для меня весьма небезопасно.

Кто я такая?

Ну подумаешь, кто-то зайдёт слишком далеко из пьяных мажорчиков. Делов-то. Кто такая эта левая тёлка, которую держат в плену за долги брата? Ещё и поделом, как говорится.

Так что да, последний совет Албаева-младшего я приму к сведению.