Прими мою печаль

Мелинда Ли, 2021

Светлые волосы, красный плащ, безжизненный взгляд: Бри Таггерт находит тело девушки, прибитое к берегу реки. Записка, обнаруженная в ее машине, указывает на самоубийство, но вскрытие показывает, что Холли Торп уже была мертва к моменту падения с моста в реку. Бри Таггерт вместе со своим верным партнером Мэттом Флинном начинают вести расследование, погружаясь в темные секреты Хорли: муж, сестра, работодатель – все они становятся подозреваемыми. У каждого были мотивы для ее убийства. Но кто же все-таки решился? Только после того, как главный подозреваемый оказывается мертв, Бри и Мэтт, раскручивая паутину лжи, начинают понимать, какую коварную игру затеял убийца. Они должны поспешить, чтобы раскрыть преступление прежде, чем кто-то из них станет следующей жертвой.

Глава пятая

Бри размеренно бежала по проселочной дороге, а дыхание светлым облачком вырывалось из ее легких. Приближающаяся заря уже окрасила серый горизонт в желтоватый цвет. По правую руку был луг, укрытый утренним туманом: жить ему осталось недолго, первые же солнечные лучи развеют его прочь.

Бри бежала, яростно стуча пятками по тротуару, пока легкие не загорелись огнем. До дома оставался какой-то километр, но Бри пришлось замедлиться. Она перешла на шаг, все еще ощущая колющую боль в боку, и расстегнула куртку, позволяя холодному воздуху остудить ее разгоряченное тело.

Дом еще спал, только на кухне светились окна. Лучшая подруга и бывшая напарница, Дана Романо, уже встала, а значит, по возвращению Бри ждет чашка кофе. Дана ушла в отставку и переехала в Грейс-Холлоу вместе с Бри, чтобы помочь ей с воспитанием шестнадцатилетнего племянника и шестилетней племянницы.

Бри убыстрила шаг, и к тому времени, как она легкой трусцой добежала до дома, ее пульс уже вернулся в норму.

Оказавшись за дверью, она скинула кроссовки и поставила их на коврик для обуви, а куртку повесила на крючок у двери. Затем она наконец отправилась на кухню, влекомая великолепным запахом долгожданного кофеина.

— Доброе утро, — Дана стояла у кухонного стола и что-то химичила с дорогущей кофе-машиной, которую привезла с собой из Филадельфии. Дана всегда была жаворонком, поэтому в половину шестого утра она была уже полностью одета, ее светлые с проседью коротко стриженные волосы — уложены в стильную прическу, а губы — подведены ярко-малиновой помадой. — Как твоя пробежка?

— Неплохо, только холодно, — Бри растерла замерзшие ладони.

— Пройдет пара месяцев, и ты уже будешь ныть, что тебе слишком жарко, — Дана присыпала капучино какао-порошком и вручила чашку Бри. — Двойная порция.

Она ухватила горячую чашку обеими руками и отпила глоток, предвкушая ударную дозу кофеина.

— Не буду, если мне не придется так рано выходить на пробежку. Вставать еще до захода солнца — это не для меня, — но сегодня Бри просто нужно было сбросить пар, накопившейся после вчерашнего. Она отпила еще один большой глоток капучино. — Спасибо за кофе.

— Всегда пожалуйста, — Дана влила вспененное молоко в свою чашку. — Ого. Да ты бледная как смерть.

— Ночью Кайла снова просыпалась, — к счастью, Бри удалось успокоить ее и уговорить лечь спать в собственной кровати.

— Ух. Я думала, у нее это уже в прошлом.

— Они вчера в школе делали открытки ко Дню матери, — затаившаяся боль разгорелась с новой силой.

— Черт. Бедняжка.

— Да уж, — Бри вздохнула. — Было бы просто замечательно, если бы меня предупредили. Я бы хоть ее подготовила.

Дана кивнула.

— Она неплохо со всем справляется. Небольшие откаты — это абсолютно нормально.

— Знаю. Но каждый раз это разбивает мне сердце. Вчера я должна была быть дома, должна была уложить ее спать. Но меня тут не было, и теперь Кайла не может спокойно спать.

Вина ела Бри заживо. Она была совершенно не готова к тому, чтобы быть матерью, и сейчас она чувствовала себя так, словно ее выпустили на бейсбольную площадку, а она даже не знает, с какой стороны надо держаться за биту. Даже когда она изо всех сил старалась сделать все правильно, то все равно неизбежно где-нибудь ошибалась.

— Ты не можешь быть с ней сутками напролет, — сказала Дана. — Да никто не может проводить со своими детьми все время.

— Я знаю, — но Бри все еще осталась при своем времени. Она развернулась к двери. — Я в душ.

— Не забудь про помаду! — крикнула Дана ей в спину. — Выглядишь как труп.

Чашку Бри унесла с собой и допила кофе уже в ванной комнате. Подсушив волосы феном, она натянула темно-коричневые брюки карго и фирменную рубашку, затем достала пистолет из защищенного биометрией сейфа и убрала его в набедренную кобуру. Второй пистолет, поменьше, отправился в кобуру, надежно крепящуюся на лодыжку.

Наконец, она села на край кровати и надела носки.

— Тетя Бри, — произнес тоненький голосок. Бри подняла голову: на пороге стояла Кайла, и глаза у нее были заплаканные. Упитанная черно-белая собака — помесь английского пойнтера с бог весть кем — сидела у ее ног, обеспокоенно глядя то на Бри, то на девочку. Кайла все еще была в пижаме, а за собой тащила большую плюшевую свинку, держа ее за розовую ногу.

Из глубин разума Бри немедленно всплыло воспоминание: ее сестре Эрин четыре, и она крепко прижимает к себе плюшевого зайца, вслушиваясь в громкую ругань родителей. Вскоре после этого отец застрелит их мать, а затем и себя.

Бри моргнула, прогоняя воспоминание прочь. Нельзя позволять прошлому утянуть себя назад, когда она нужна здесь, в настоящем.

— Ты рано встала, — заметила она, сосредоточив свое внимание на Кайле.

— У меня снова был кошмар, — девочка потерла глаза. — Мне снилось, что ты пропала.

— Ох, детка. Иди ко мне, — Бри встала и двинулась ей навстречу, чтобы заключить Кайлу в объятия и заодно потрепать Милашку по голове. Обычно та была больше привязана к самой Бри — к чему она уже почти привыкла — но Милашка, казалось, всегда знала, когда Кайла в ней по-настоящему нуждалась.

Несколько секунд Кайла дрожала всем телом, а затем она вздохнула и затихла.

— Я не хочу идти в школу.

В таком случае Бри рисковала получить еще один выговор от школьного директора. Зимой Кайла уже пропустила больше трех недель учебы — ей требовалось время, чтобы справиться с горем, но постепенно ей становилось лучше. В конце концов, прошло всего четыре месяца с того времени, как она пережила трагедию, способную сломить даже взрослого человека — не то что маленького ребенка.

Да черт с ним, с директором. Бри с ним справится. Она должна делать то, что лучше для Кайлы, а не для школы.

— Хорошо, — Бри пересекла коридор и постучалась в дверь Люка. — Пора вставать.

В ответ тот только застонал.

— Люк по утрам такой ворчливый, — Кайла снова потерла красные глаза.

— Я тоже, — заметила Бри. Вместе с племянницей они спустились вниз по лестнице. Дана подняла взгляд от чашки кофе и удивленно взглянула на часы.

— Что стряслось? — спросила она.

— У меня был кошмар, — сказала Кайла, и ее нижняя губа задрожала.

— Все хорошо, — Бри обняла ее за плечи. — Давай-ка нальем тебе соку.

— Яичница, тосты, бекон? — Дана считала, что еда может решить большинство проблем.

— Тост, пожалуйста, — грустным голосом попросила Кайла и опустилась на стул. Одной рукой она обняла свою свинку и прижалась к ней щекой.

Дана сунула хлеб в тостер, а сама занялась яичницей.

Сверху раздались тяжелые шаги. Через несколько минут вниз спустился Люк, уже одетый в джинсы и фланелевую рубашку.

— Доброе утро, — поздоровался он, наливая себе стакан молока.

— Доброе утро, — тут Дана поставила перед ним тарелку, и Люк принялся с уничтожать яичницу с невероятной быстротой. Казалось, что он сжигает калории быстрее, чем вообще может их усвоить, и это при том, что теперь он пил в неделю литров по десять молока. С января он уже успел вытянуться на пять сантиметров. Такими темпами ему нужно будет покупать новые джинсы каждые три месяца.

— Сегодня я буду поздно, — проговорил он в перерыве между запихиванием яичницы в рот.

— На бейсбол пойдешь? — спросила Бри.

— Угум, — Люк отставил пустую тарелку в сторону, схватил куртку и направился к выходу. — Я покормлю лошадей.

Люк все еще выглядел подавленным, но кажется, он постепенно привыкал к своей новой жизни. Впрочем, с прошлой недели он был непривычно тихим.

Бри быстро обулась и вышла вслед за ним на улицу, а затем и на конюшню, где пахло лошадьми, зерном и сеном. У стойла Тыковки она остановилась, чтобы почесать его по покатому лбу. Тыковка, конь породы хафлингер, был ростом с пони — хотя Кайла как-то и уведомила Бри, что технически все-таки это была лошадь. Как и все хафлингеры, он был послушным, дружелюбным и выносливым созданием.

В отличие от Кайлы, Люк был не особенно разговорчив, но Бри и не собиралась насильно лезть к нему в душу. В последнее время она обнаружила, что лучший способ общаться с подростком — это быть честным и откровенным.

— Кайла сильно переживает из-за Дня матери, — она облокотилась на дверь стойла и подождала.

Люк вышел из соседней комнаты, неся перед собой три пластиковых контейнера, затем по очереди обошел все три стойла, насыпая лошадям гранулы корма. Конюшня наполнилась хрустом и фырканьем.

Затем пришла очередь ведер с водой, а Бри тем временем раздала лошадям сена.

Люк резко остановился посередине прохода.

— Я просто стараюсь чем-нибудь себя занять.

— Грустить — это нормально. И когда тебе плохо, это тоже нормально.

— Я знаю, — он вздохнул. — Дело в том, что я просто устал. Я не хочу больше грустить, — он свел вместе брови. — Но из-за этого у меня такое чувство, что я, не знаю… — он никак не мог подобрать верное слово. — Предатель.

— Это естественные чувства. Но ты знаешь, твоя мама хотела бы, чтобы ты был счастлив. Она хотела бы, чтобы у тебя была хорошая жизнь. Самым главным для нее всегда было ваше счастье, — от подступающих слез у Бри перехватило горло. — Мы никогда ее не забудем. Она всегда будет жива в наших сердцах. Но это не значит, что мы не должны двигаться дальше и жить своей жизнью.

— Я не знаю, как это вообще сделать, — потерянно сказал Люк.

— Я тоже. Может, мы сможем понять это вместе, — Бри откашлялась. — Может, нам стоит подумать над тем, чтобы развеять пепел твоей мамы. Где-нибудь, где ей понравилось бы.

Деревянный ящичек с пеплом Эрины стоял в шкафу с января. Тогда дети были не в силах принять это решение, но может быть, сейчас уже настало время дать ей обрести покой? И может быть, тогда Люку будет легче справиться с чувством вины и двинуться дальше.

Его глаза затуманились.

— Да. Как-то неправильно, что она лежит в этой коробке. Ей бы это не понравилось.

— Подумай, где это можно сделать.

Люк вытер лицо рукавом.

— Мама хотела бы оказаться под открытым небом.

— Согласна, — Бри направилась к двери, и пройдя мимо Люка, положила руку ему на плечо. — Я не давлю. Спешить некуда. Думай, сколько тебе понадобится. И я всегда буду рядом, если тебе понадобится поговорить.

Он кивнул, и Бри вышла, чтобы дать ему побыть одному. Он все-таки был подростком, и в отличие от Кайлы, нуждался в том, чтобы его оставили в покое.

Она вернулась на кухню через заднюю дверь, скинув ботинки у порога.

Кайла съела уже половину тоста, но затем отложила его на тарелку, соскользнула со стула и ушла вместе с плюшевой свинкой в гостиную. Бри попыталась придумать, как бы ей перетасовать свое расписание, но быстро плюнула на эту идею: свободного времени у нее не было. Она провела рукой по волосам, заправляя влажные пряди за уши, подождала, пока Кайла включит телевизор, и тихо рассказала Дане о своем разговоре с Люком.

— Это будет для Люка большим шагом вперед, — заметила Дана. — Но стоит за ним приглядывать. Кто знает, как он это перенесет.

— Я не могу сегодня взять выходной. У меня встреча с окружным советом, — Бри заговорила еще тише. — И вскрытие.

— У-у. Политика, — с отвращением произнесла Дана: встреча ей виделась куда более тяжелым испытанием, чем посещение морга.

— Вот-вот, — согласилась Бри. — Но мне придется быть паинькой. Мы будем обсуждать бюджет, а департаменту отчаянно нужны деньги.

— Еще хуже, — Дана замахала на нее рукой. — Я посижу с Кайлой, не беспокойся. Занятие по фитнесу можно и пропустить, а на пробежку я просто пойду позже. Кайла сможет взять велосипед и поехать со мной.

— Спасибо. Я постараюсь прийти домой вовремя, — в последнее время Бри как никогда восхищалась матерями, которые умудрялись совмещать заботу о детях с работой. — Но если окажется, что это не простое самоубийство, то ничего обещать не могу.

— Ей нужно начать привыкать к тому, что иногда тебя может не быть дома, — сказала Дана. — Ты почти всегда возвращаешься вечером.

— Я знаю. Но мне все равно это не нравится.

Бри вышла в гостиную комнату и присела на колени рядом с Кайлой. Та свернулась на диване, одной рукой обнимая свинку, а другой — Милашку. По телевизору показывали мультики.

— Прости, милая. Мне пора на работу, — Бри поцеловала ее в макушку.

— Что-то плохое случилось? — глаза Кайлы расширились.

— Конечно, нет, — быстро сказала Бри. — У меня будет очень скучная встреча, на которой мы будем обсуждать бюджет. Но раз уж я босс, то мне приходится решать такие вопросы, — она снова чмокнула Кайлу. — Люблю тебя. Скоро увидимся.

Закрывая за собой входную дверь, Бри чувствовала, как вина сдавила ей сердце. Не успела она дойти до машины, как в кармане зажужжал телефон.

Она бросила взгляд на экран. Ник Вест, местный репортер. Конечно, звонит из-за найденного вчера тела.

— Здравствуйте, Ник, — сказала Бри в трубку. — Чем могу помочь?

— Слышал, вчера вы вытащили из реки тело. Я тут пишу об этом статью для нашего сайта. Хотите что-нибудь рассказать?

— Департамент шерифа расследует причины смерти, — Бри села в машину.

— Что, и все? — разочарованно протянул Ник. — Вы можете подтвердить, что имя жертвы — Холли Торп? Она спрыгнула с моста?

— Извините, Ник. По правде говоря, мы и сами еще не знаем. Официальная причина смерти еще не установлена, — Бри откашлялась. — Вчера вечером департамент шерифа получил сообщение о машине, брошенной у моста на дороге Мертвой лошади. При обыске прилегающей территории мы нашли в реке тело женщины. На данный момент причина смерти неизвестна. Департамент шерифа занимается расследованием. Ну что, лучше?

— Немного, — без особого энтузиазма сказал Ник. — Я так понимаю, вскрытие будет сегодня. Могу я попозже позвонить насчет подробностей?

— Позвонить вы можете, но я не могу обещать, что смогу что-либо вам рассказать, — Бри завела мотор.

— Ладно, — вздохнул Ник и повесил трубку.

До участка Бри добралась, даже не особенно обращая внимание на происходящее. Ее административный помощник, Мардж, ждала Бри в кабинете с огромной чашкой горячего кофе. Мардж было около шестидесяти, и работала она в департаменте дольше всех. Она всегда знала все и про всех.

— Спасибо, Мардж.

— На здоровье, — выглядела она как типичная бабушка, но ее невинная внешность была обманчивой: характер у Мардж был стальной, а ум бритвенно-острым. Обман она раскрывала так же быстро, как иные щелкали семечки. — Окружной совет отменил встречу.

Да твою ж…

— Они назвали причину? — спросила Бри вслух.

— Нет. Просто попросили перенести.

— Снова.

— Да, снова, — подтвердила Мардж. — Потому что пока им не нужно с тобой разговаривать, им не нужно принимать никаких решений.

Злая и разочарованная, Бри включила компьютер и принялась заполнять репорт о вечернем вызове.

Что ж, по крайней мере, теперь у нее было достаточно времени, чтобы подготовиться к вскрытию Холли Торп.