Срывая маски. Берсеркер

Мелисса Рингрент

У меня была интересная работа и любящая семья, мне казалось, что моя жизнь удалась. Я так думала, пока не начали приходить письма из магической Академии. Я верила, что это шутки моих коллег по работе, ровно до тех пор, пока за мной не пришли из Академии Римстрон, чтобы сломать и сделать очередной пешкой в руках Комитета Перекрестка. Я обычная девушка родом с Земли и только мне решать, как жить. Вы ждёте, что я сдамся? Ждите, а пока моя история пишется, я буду бороться изо всех сил.

Глава 4. Реальность снов

Утро понедельника я встретила в ванне. Стоило встать и кубики льда приятно заскользили по коже. Интересно, когда я полюбила холод? Наверное, в тот момент, когда первый раз он спас меня от горячки, помог погасить пожар в теле, не дав ему разгореться толком.

Полотенце и халат висят на ручке двери. Всё как обычно. Такое чувство, что живу я здесь не неделю, а целый год.

А в комнате слышится звон кружек. Габиэл заваривает чай.

Посмотрела на себя в зеркало. Хм. А веснушки смотрятся интересно на такой бледной коже. Надеюсь, они не исчезнут совсем. А вот над бровью шрам. Он родом из детства. Я не знаю, откуда он, но он был всегда на моем лице. Вот эти розоватые шрамы на скуле и виске появились недавно. Точнее вчера, но Риз сказал, что ничего не останется.

Вышла из ванной.

Риз, сидевший на моей постели, увидев меня, быстро вскочил.

— Слава, Создателям! Ты очнулась. — он сжал меня в объятиях.

— Хм. Дружище, мне кажется или ты стал более материальным? — спросила я, разглядывая друга.

Теперь только свет мог показать, что Риз не совсем человек. Солнечный свет частично проходит через тело друга, словно через густой туман.

— Заметила да? — обрадовался он. — Это произошло вчера, когда я проник за второй слой земли. В подземные тоннели замка.

Габиэл кивнула.

— Это было странно. Мы только прошли первый слой и он засветился. — фея посмотрела на меня, словно ожидая какого-то подтверждения своих догадок.

Но вот о чем она догадалась? Девушка взглянула на Риза и её щёчки покраснели. Я сделала вид, что не вижу. Не хочется смущать малышку. Пусть она и боевая фея, но все же она женщина.

С пятницы они уже вдвоем обыскивали все помещения замка. Все чаще я замечала, как они обсуждали «ту статую» или «того рыцаря». И мне нравится, что у них все так складывается. Очень за них рада.

Риз так долго был один, он заслуживает счастья. Особенно такого маленького и жизнерадостного. Яркого и тревожного. Беспокойного и умиротворяющего, как целая Вселенная звезд.

— Маргарита! — Габиэл обиженно надула губки. — Я тебя уже четвертый раз зову.

— Прости, я немного задумалась. — сказала и взглянула на стол. — А в честь чего тортик?

— Ты прошла первое испытание. — с гордостью заявила фея, словно сама была там и мчалась на всех ногах к краю леса.

— Ты заслужила. — подтвердил Риз.

И смотрят оба. Восторженно и гордо. Приятно.

Я засмеялась. На душе сейчас легко. Всегда бы так. Без снов, без страха и без боли. Надо маме с папой написать, что «удачно сдала первый зачет». Они будут рады. И очень хорошо, что они не узнают, во что превращается их дочь.

В дверь стукнули два раза, а потом в щель между полом и дверью просунули пергамент.

Риз быстренько подхватил сверток и принес мне.

— О, новое расписание. — вздохнула я, увидев три новых предмета.

Ужас. Да у меня нагрузка, как у спецназовца, со специализацией «особо секретное назначение».

Количество пар не изменилось, изменилось лишь их наименование. Это я что за эту неделю три зачета умудрилась сдать? Ох, ничего себе, я могу.

Я шла по коридорам Академии и больше не видела счастливых лиц. Да, я в курсе, что они не горюют по погибшим. Просто знают, что такая участь обошла их сейчас. Но что будет потом?

На общей доске для информации вывесили списки погибших. Почти половина первого курса. И погибли так глупо. Не вернуть их назад. А как же их близкие? А ведь они были невиноваты в том, что их сюда засунули, заставили учиться, оторвав от дома и семьи. Мало кто пошёл сюда по собственной инициативе, я уверена.

Пока пили чай Риз и Габиэл обсудили все мои действия на поле боя. Меня хвалили, где-то ругали, и радовались, что я не простой боец. А я думала, смогу ли выжить в следующий раз?

— В следующий раз противники будут сильнее, и каждый будет стремиться выжить. Пятый курс ещё на практике будет. Хоть это хорошо. Пятикурсники сильные противники. — перебил мои мысли Риз.

А Габиэл добавила:

— Там будут и твари. Страшные твари. Вам придется бороться уже не просто друг с другом, а с еще большим количеством противников.

На этом наши разговоры про испытания закончились. Не стоит забивать голову плохими мыслями. Пока есть время, поживем хотя бы в этом мире. Хотя домой хочется до жути.

Нашла в списке имя Ниолетт Вилкерм. Эта та девушка, чья смерть принесла мне сильную боль, заставив резервы организма активизироваться. Все молчат, просто идут туда, куда должны идти. Эта Академия странное место. Здесь гибнет столько людей и нелюдей. Почему вообще существует этот мир?

Я неспешно зашла в аудиторию. Моя подгруппа уменьшилась на девять человек. Боевики. Осмотрела всех. Кикиморка, учуяв угощенье, тут же появилась передо мной и сделала самую умильную мордашку. Я улыбнулась и достала из сумки печенье и яблоко.

Всё, как всегда. Вот только не мне одной плохо. День проходил как в тумане. Я даже позволила Тиалю избить себя. Он разозлился. Отшвырнул в сторону свой меч.

— Норт! Ты же на боевом! Возьми себя в руки! Ты должна сражаться! Ты же берсеркер! — рявкнул он.

А я села на лавочку. Внутри сосущая пустота. Я могла оказаться на месте любого из павших. Я могла не оказаться этим самым мифическим созданием, которое называют «берсеркер». Могла не отбить один из ударов. Могла попасть в другую команду, где моя жизнь и способности не были бы оценены.

— Присядь, Тиаль. — тихо сказала я.

Парень недоуменно посмотрел на меня.

Не производя и звука, опустился рядом. Нет эмоций, я словно снова в трансе.

— Посмотри вокруг. — я смотрю на окружающих. — Они подавлены. Теперь всем понятно, что здесь мы идём на смерть. Они боятся. Понимают, что сейчас не погибли, но возможно следующий бой станет для них последним. У многих опускаются руки. Они знают, что у кого-то больше шансов выжить, у кого-то меньше, но шальные удары они не исключают. Им страшно. Там. В душе.

— Я заметил. — брезгливо сморщил нос Тиаль.

Я покачала головой.

— Ты не понимаешь. — посмотрела вдаль. — Смерть любого живого существа несет боль и разрушение в жизни окружающих, хоть они сами того и не замечают. Мы не можем проститься с ушедшими, потому что это не принято в этом мире, но и отпустить мы не в состоянии. И уже это приносит гибель и нам, потому что скоро нам станет всё равно, живем мы… или уже нет.

В этот раз парень промолчал.

— Я не понимала, почему студенты старших курсов такие угрюмые, а теперь понимаю. Их душа, словно в камне, зачерствела. Они спрятались в кокон, и живут внутри своего мирка. Им невдомек, как выживают другие, главное, чтобы своя скорлупка не дала трещину. Если так будет продолжаться дальше, то они попросту потеряют себя. Как личность, как живое существо. Как индивидуальность. Потому что существо без души это просто монстр.

Звуки колокола. Занятия закончены, пора возвращаться домой.

Я поднялась.

— Извини, Тиаль, но я вынуждена тебя оставить.

Я вошла в свою комнату и не пошла в ванную. Телесная боль сильна, но душевная еще сильнее.

Моих друзей еще нет. И вернутся они не скоро, сегодня они ушли ещё на один слой вглубь.

Смерть кажется неизбежной. Сознание дает мне подсказку. Лезвие в мешочке для выкроек. Достаточно лишь взять его и сделать надрез на руке, поглубже.

А что будут делать остальные? Те, кто тоже выжил?

И снова лезвие. Что-то точно не так. Не мои мысли. Не мои.

Скривив губы в усмешке, я резко встала.

— Выходи, я знаю, что ты здесь.

Я не сошла с ума. Я знаю точно. Новые особенности мы уже успели обговорить с Риз и Габиэл.

Плавно из руки показывается блестящая рукоять хлыста. Он обрел свое место во мне, поселившись в теле огненным вихрем. И не надо много времени, чтобы извлечь его.

— Я разрублю все в этой комнате, но найду тебя. — прошипела я, делая первый замах.

Свист. Три глубоких царапины на полу. Если бы это была плоть, то существо умерло в несколько секунд, даже не ощутив ранений. Я ожидала чего угодно, но не того, что воздух покроется рябью и словно из пустоты выйдет Тара. Красная пелена перед глазами.

— Я должна была проверить тебя. — спокойно сказала она.

— Ну и как тебе? — злость не прошла.

Стала только сильнее. Мое второе «я» в бешенстве. С каких пор я начала ощущать берсеркера в себе? Наверное, это и не важно. По крайней мере не стоит думать об этом сейчас. Мир качается. Вот-вот рассыплется нечеткая реальность.

— Ты достаточно изранена, чтобы напасть на меня. — кивнула она на хлыст в моей руке.

— Ты уверена в этом?

О. Она права. Я на гране трансформации. Еще немного и я сорвусь.

Она отступила на шаг от меня. А зря… инстинкты кричат о том, что «жертву пора хватать и рвать зубами».

Смотрит прямо в глаза. Проверка. Не люблю проверки. И было бы чего проверять. Для них я лишь средство достижения желаемого.

— Как тебе в моей голове? Понравился мой бардак?

Она моргнула.

— В твоем мире тоже много боли.

Аааа. Просмотрела мои воспоминания о Второй Мировой и разного вида катастрофах, что я почерпнула из документальных фильмов и книг. Надеюсь, понравились виды. Может хоть что-то в душе дрогнет. Может, станет человечнее. Добрее.

— Но ваш с моим и рядом не стоял. — сказала я, глядя как хлыст осыпается серебристыми искорками, чтобы снова стать частью меня.

Рыжая сделала два шага вперед.

— Зачем вы зажигаете свечи?

Я повела плечом.

— Так в моем мире говорят тем, кого потеряли, что помнят их и любят. Так с ними прощаются. Только в сердце эти люди всё равно остаются.

— А тот человек, ты до сих пор ставишь ему свечи? — я знаю, о ком она говорит.

— Уже нет. Но я приношу цветы на его могилу и вспоминаю его каждый день. Он умер, но всё равно живет в моей памяти, потому что когда-то он остался в моём сердце.

Тара ушла от меня с опущенной головой. Я не знаю, о чем она думала, но ей было так же плохо, как и мне. А может и хуже. Мне же всё слышался странный звон. Словно какая-то преграда рушилась. Но не моя. Снова чужое. То мысли, то эмоции. Это так ужасно. Мне ведь и своих сейчас хватает по самое не балуй.

И снова эмоции накатывают одна за другой. Чьи же вы?

Нет. Здесь даже думать не надо. Это рыжей. Это точно.

«Пора отдать дань памяти. Всем нам»

Когда Риз и Габиэл вернулись, я спала в ванной, в ледяной воде, а рядом на полу стояли девять свечей. Под настроение рыжей и я решила проститься. Утро встретило меня не только чужими мыслями, но и… не знаю, как объяснить.

Я словно стала рыжей. Утром я надела чёрное платье и накинула чёрные кружева на голову. Руки в чёрных перчатках сжимают цветы, а в сумке ещё несколько свечей. За тех, кого я знала.

Но это была она, а не я. Я же надела чёрные брюки, чёрную кофту и заплела в волосы чёрную ленту. Я спускалась по этажам, а студенты перешептывались. Они говорили о рыжей, а теперь видя меня с цветами и свечами в руках, они ошарашено замолкали.

Такое нарушение дисциплины не приветствуется. Но никто не остановил меня. Наконец я дошла до доски объявлений. Здесь уже лежит букет.

Положила цветы прямо на пол, а на доске написала маркером имена всех кого знала и зажгла свечи.

«Я помню вас и скорблю»

Это я написала над именами ребят, что совсем недавно сидели со мной за одним столом, в одной аудитории. Да. Мы не были друзьями, но мы были в одном аду. И теперь они ушли, а я осталась. Хотя, все же… были минуты, которые объединяли нас всех. Я буду помнить их всегда.

На занятие я пришла по звонку. Все молча, смотрели на меня. Снова колокол. Я даже не заметила, как прошло первое занятие.

Идем на следующее занятие в подвалы. Я прохожу мимо доски и вижу, что имен стало больше, несколько букетов лежат рядом с моими цветами. А свечи. Теперь памятные огоньки горят на всем периметре доски. Сразу видно, здесь постарались маги. Внутри пусто, но такое чувство, что боль потерь начинает понемногу отпускать мою душу. Или не мою…

Ко мне подошел Тиаль.

— Тебя вызывает директор.

Я кивнула и молча пошла к кабинету. Почему-то я спокойно восприняла то, что меня не схватили за грудки и не втянули силком в кабинет главной женщины этой Академии. Берсеркер внутри меня словно тихо произнес, что теперь с нами придется считаться.

Директор смотрела в окно, сложив руки на груди.

— Что происходит, Норт? — жёстко, требуя правды, спросила она.

— О чём вы?

— Тара Ирлейт. У её народа нет такой традиции.

— Вы правы.

— Так что происходит? Зачем ты зажгла свечи?

— Я прощаюсь с теми, кто мог бы стать моими друзьями. Скорблю вместе с теми, кто потерял своих детей, братьев, сестер.

А зачем скрывать правду? По-моему, все и так очевидно.

Госпожа директор обернулась.

— Зачем? Так ты лишь показываешь свою слабость. — на миг в её голосе скользнула брезгливость.

Но я не успела ничего сказать, за меня ответила Тара, появляясь за моей спиной. Вот почему было ощущение чьёго-то присутствия. Не показалось. Стоит прислушиваться к себе. Всё же… магия проснулась. Берсеркер словно согласно кивнул. Странно, почему свою магическую составляющую я воспринимаю как вторую сущность? Чувствую себя подобной оборотню, только моя вторая ипостась не волк, а берсеркер.

— Прощание, это проявление силы, госпожа директор. — девушка положила руку на мое плечо. — Это сила, имея которую, можно отпустить тех, кто ушел, и оставить память о них в своем сердце. Можно продолжить жить дальше, не таща за собой груз провинностей и грехов, страха, что ломает многих из нас.

Директор села в кресло и сжала виски.

— Как ты прошла сюда? — такая усталость в голосе, словно она титан, держащий на своих плечах целый небосвод. — Будь добра покинь мой кабинет.

Девушка сжала мое плечо и отпустила.

Она словно сказала мне: «Я здесь, рядом». А может быть и правда сказала. Чёрт! Не сойти бы с ума.

Едва за рыжей захлопнулась дверь, как директор задала новый вопрос.

— Что ты задумала, Норт? Ты понимаешь, что из этих ребят я должна вырастить элиту для служения в патрулях самого Перекрестка. Ты ломаешь наши устои, крушишь понимание мира. А это ни к чему хорошему не приведет.

— Простите, госпожа директор. Я лишь аутсайдер в этом мире. — припомнила я оскорбления, что так и продолжают лететь в мою сторону. — Вам нечего опасаться.

Директор встала и подошла ко мне.

— Нет, Норт. — она приподняла мою голову за подбородок. — Мой сын прав, в тебе есть потенциал. Ты способна изменить окружающих. Вот только во вред или во благо? Что ты принесёшь нам?

— О чём вы? — сделала вид, что не понимаю вопроса.

Но она не стала мне ничего объяснять или приказывать Тиалю снова пытать меня. Она повернулась ко мне спиной и пошла вглубь своего кабинета.

Я вышла из директорского кабинета и отправилась на занятие по зельям. Тара шла со мной рядом.

— Зачем ты это сделала? — спросила её.

— Мне было это нужно. Так же, как и тебе.

Я усмехнулась.

— Ну и как, помогло?

Девушка заулыбалась.

— Посмотри, теперь мы все можем проститься с теми, кого знали, а возможно даже любили.

На стенде появилось несколько фотографий. Тара прикоснулась к одной из них. На этой фотографии запечатлен парень. На миг он словно ожил.

«…Эй, лисичка, посмотри на меня! — тихо смеется парень.

— Не наглей, волк! Догоню, накостыляю. — и рыжие волосы попали в объектив»

— Он погиб летом, на высадке в Гаргу. Мы даже тела его не нашли. — прошептала она, начав теребить кольцо на пальце. — Я увидела это в твоей памяти. И захотела… чтобы его…вспомнили все…

Теперь я сжала её плечо. Мать твою! Что сейчас я видела? Терпи. Терпи. Вот сейчас, еще немного и в библиотеку. Зароюсь в книги и узнаю, что я такое.

Практика по зельеварению прошла в полнейшей тишине. Когда кто-то кинул в котел иглы морского ежа вместо иголок ехидны, все просто пригнулись и отошли в стороны, чтобы не попасть под обстрел. Инкуб рассеяно смотрел на нас. Надолго задержал взгляд на мне и всё же смог продолжить занятие, как ни в чём не бывало. Шуток сегодня от него мы не услышали.

Это был странный день. Они все прощались. У доски я видела даже Тиаля. Но в столовой я краем уха услышала, что и его мать тоже была у доски, в составе всего преподавательского коллектива. Похоже, видя, что данное не остановить, преподавательский состав решил представить всё так, словно это они сами решили ввести такую чуждую для их мира традицию.

Мой напарник не избивал меня сегодня, он сам был немного задумчив и рассеян. Нас отпустили с последнего занятия немного раньше, чем прогрохотал колокол, оповещая о конце всех занятий. Позже, Габиэл сказала, что доску памяти перенесли в главный холл замка. На первый этаж. Прямо напротив главного входа.

Только, когда день подошел к концу, я, наконец, смогла попасть в библиотеку.

— Здравствуйте. — тихо поздоровалась я с пустотой.

— Кх-кх. Здравствуй. — ко мне вышел слабый старичок. — О. Да. Про тебя мне говорили. Я ждал тебя пару дней назад.

— Кто про меня говорил? — сильно удивилась я.

— Молодой фон Аста. — усмехнулся старичок. — Он заинтересован получить тебя в свою команду.

— Не ожидала от него. — усмехнулась я, даже не думая скрыть иронию.

Присела за один из столов.

— Значит, берсеркер.

Я кивнула.

— У меня только древние фолианты. Подожди чуток…

И исчез почти на час. Я даже задремала. БАХ!!!

Подскочила, и мир вмиг разлетелся на осколки.

— Дай сюда руку! — старичок бодренько схватил меня за кисть и приложил ладонь к самому огромному фолианту, что я когда-либо видела. — Вооот. Я уж боялся, что придется злить тебя, а оказалось нужно подождать часик.

Этот старый прохиндей специально мариновал меня битый час, чтобы я проявила свою суть, ведь иначе не держать мне в руках единственный и самый древний фолиант, написанный одним из берсеркеров. И читать эту книгу может только берсеркер, любой другой увидит пустые страницы. Интересный подарок судьбы, теперь важно правильно распорядиться знаниями, которые книга даст мне.

***

Постепенно, но как-то незаметно для меня, занятия по предметам усложнились. Многие ребята, не переставая, жалуются друг другу, что не успевают ничего сделать (при этом большую часть свободного «учебного» времени тратят на заигрывания с противоположным полом). А вообще, учиться сложно. Ведь это так несправедливо, что мне за два года нужно освоить весь материал пяти лет обучения. Мне необходимо получить восемнадцать зачетов и десять экзаменов прошлых лет, помимо тех, что ещё будут. Летнюю практику засчитают за все три предыдущие. Если выживу, конечно. То есть, доживу до практики.

Жизнь стала более радостной от того, что у меня появилась волшебная книга. Фолиант открывает мне каждый день новую информацию. Иногда, если у него есть настроение, отвечает на вопросы. И всё больше и больше даёт упражнений на развитие собственных способностей. Маг из меня выйдет, конечно, не слишком сильный, но как воину, мне равных не будет. Берсеркер практически неуязвим, если, конечно, хорошо обучен. Несколько дней назад, когда книга берсеркера была настроена на общение, я смогла выяснить, что моя способность читать, слышать, видеть чужие мысли, эмоции, прошлое и по возможности и будущее, ни что иное, как ифрая. Ифрая — это погружение в сознание живого существа с размытыми границами ясновидения. Частично основано на эмпатии. Такой способности я не очень рада и хочу её блокировать. Фолиант теперь злится на меня и сегодня не хочет даже открываться (зря я вслух высказала свое отношение к ифрае). Гад. Его бы на моё место.

Но жизнь и правда налаживается, несмотря на энтузиазм феи. Габиэл сегодня с утра счастливая и это явно не к добру.

— Новое существо будем изучать!

Новое существо. Мда, помню я всех предыдущих существ, что мы изучали. Вот, например, лесовик, которого мы изучали одним из первых, оказался бешенным и всех пытался удавить корнями деревьев. Пришлось сделать ему подношение хлеб-соль. Как на Земле у нас уваживали в старые времена хозяина леса. Успокоился. Но некоторых, по-прежнему ненавидит, мягко говоря. В лес ребятам ходу нет. Хозяин леса хороший, просто не понимают его, лес замусорили вон. Он так злился и ругался, что мы решили помочь ему с уборкой. А после все вместе пили чай с булочками у реки. Было как-то странно, но уютно.

Габиэл тогда сильно изумилась:

— Какой интересный метод. И какой быстрый. Всего-то и надо было лес убрать, да накормить.

А потом она работала всю ночь над научной работой. Новый способ усмирения лесовика ей очень понравился. Потом была русалка, ей я подарила свой браслет и зеркало. Девушка как мартышка кривила мордашку и умильно сюсюкала со своим отражением. Девчонки с курса подкинули зелёноволосой красавице немного украшений и пару платьев. Осчастливили мы девушку так, что она решила быть с нами откровенной.

Вот так появилась еще одна научная работа для трудолюбивой феи.

А Ула рассказала, как достали её парни со своим спермотоксикозом, считающие её халявной добычей (и никого не смущает запах рыбы). Как только не выманивали, чем только не зазывали. И все их ухищрения понятны, ведь в Академии три четвертых студентов это парни. Девчонок на всех не хватает. Тем более, что парням нравится менять девушек едва ли не каждый день. С Улой мы поладили. Потом. Ночью. После моей истерики, которая случилась после очередного кошмара. Я очень захотела домой, но не уйти, не сбежать из этого ада. Да еще и Тиаль слишком сильно постарался днём. Решил научить меня не просто отбивать удары, а ещё и нападать. Ему не терпится драться в полную силу.

— Надоело, мне бегать за тобой. — сказал мне парень.

И вот срыв. Сидели мы с Улой и ревели друг другу в рубашки. Жалуясь на весь свет. Под утро девушка вывалила мне кучу жемчужин на берег в ответ на наши подарки. На мой вопрос, что с ними делать, она посоветовала отнести всё завхозу, и он обменяет жемчуг на деньги. Тогда у меня будет немного здешних денег. Пора бы уже зимнюю одежду купить, которая спасет меня от морозов до минус 50 градусов. Говорят, что зимой в комнатах температура только градусов 5 и выше не поднимается. Хорошо хоть не ноль.

Конец ознакомительного фрагмента.