Невеста по договору, или Истинная для дракона

Мила Синичкина (2025)

Очнулась в теле графини в день ее свадьбы. Жених–дракон разорвал помолвку, опекун прибрал к рукам наследство. Из вещей мне вручили статуэтку со сломанной шкатулкой и ключ от старого дома матери, полагая, что я умру от голода. Но я ухватилась за шанс устроить свою жизнь в новом мире. И все бы у меня получилось, не поверни я на тракте не туда… — Матушка, позволь представить тебе мою невесту! — жизнерадостно произносит дракон, прижимая меня к своему боку. — Какая невеста? — шепчу в ухо наглецу. — Я везла вас к врачу! — Если ты мне не подыграешь, тебя повесят за покушение на члена правящей семьи, ты едва не убила меня. Так что советую молчать…

Глава 8

Лошади ударяют всадника и резко останавливаются. Сами. Мое управление ими игнорируется.

Я же все–таки вылетаю из кареты, к счастью, просто на землю, ни под какие колеса я не попадаю, животные наконец–то успокаиваются и больше не предпринимают попыток нестись вперед во весь опор.

— О нет, — стону во весь голос, с трудом поднимаясь на ноги, — я сбила человека.

Пусть он сам резко выскочил на дорогу из леса, виновата все равно я. И как оказывать ему первую помощь? Едва ли в карете найдутся бинты и перекись.

— Господин, вы как, живы? — спрашиваю, осторожно подходя к сбитому всаднику. Мое тело болит, наверняка завтра будет еще большая куча синяков, чем после падения из-за Карстена, но это ерунда по сравнению со сбитым беднягой. — Я не смогла остановиться вовремя, зачем вы так резко вынырнули? За вами гнался кто?

«А ведь мое предположение логично. Он вполне мог с трудом вырваться из лап лесных разбойников и наткнуться на мою карету», — осеняет меня.

Заставляю себя активнее ковылять к лежащему на земле мужчине, только погони разбойников нам не хватало. Хорошо хоть его лошадь цела, стоит себе чуть в отдалении и с недовольным видом щиплет траву, к хозяину не подходит, но и не бросает его, и то хлеб.

— Мистер, не знаю, как вас, вы хотя бы живы? — вопрошаю жалобно, буквально падая на колени рядом с телом незнакомца. Его шея скрыта высоким воротником, торопливо кладу руку на него и ищу пульс, ткань тонкая, я почувствую. — Вы живы! Какое облегчение, — произношу, нащупав искомое. — И сердцебиение не слабое, сильное, неплохие шансы на благополучный исход!

К сожалению, на этом мои познания в лечебной диагностике заканчиваются. Единственное, что еще я знаю, так это то, что пострадавшего может быть опасно передвигать до приезда врачей, у него может быть что–то сломано, внутреннее кровотечение и прочие неявные, но очень опасные гадости. Вот только какие врачи? Никто не приедет в эту глухомань помогать нам.

Вдруг из леса вновь раздаются громкие звуки, а, может, они и не прекращались, просто я настолько сосредоточилась на осмотре сбитого мной мужчины, что не замечала ничего вокруг. На этот раз звучит стройный хор волков, сомнений нет, там не одна особь. И они уже близко к краю леса, прямо там, где сижу я с незнакомцем.

— Так, мистер, будем надеяться, что у вас нет скрытых переломов и кровотечений, — поднимаюсь на ноги и аккуратно разворачиваю его на спину. Мне психологически легче, разговаривая вслух с незнакомцем, пусть он и без сознания. И потом, вдруг от моей болтовни он придет в себя. — О, да вы красавчик! — нервное напряжение заставляет меня нести всякую чушь. — Тем более будет жалко, если до вас доберутся волки. Но ничего, я вас сбила, я же вас и спасу, я справлюсь!

На деле все оказывается, естественно, сложнее. Я хватаюсь за камзол незнакомца и едва–едва сдвигаю его тело хоть на сантиметр. Подавляю подкатывающую истерику и пробую еще раз. Немного получается, но совсем чуть–чуть. Такое ощущение, что мое тело никогда в жизни не держало ничего тяжелее набора для вышивки. Впрочем, скорее всего так и было, иначе почему мое сердце сейчас бьется так, словно я пробежала марафон, а не приложила кратковременные усилия. А вой волков меж тем раздается совсем рядом.

— Ничего, я вас не брошу, я вас вытащу! — говорю все не приходящему в сознание мужчине и вновь его тащу.

Логичнее было бы попытаться привести его в чувства, но воды у меня нет, а бить несчастного по щекам мне кажется неправильным. Впрочем, не знаю как, но мне удается–таки дотащить пострадавшего до кареты. И тут я сталкиваюсь с новой проблемой: нужно преодолеть высокий порожек, чтобы затащить мужчину внутрь.

— Черт, — ругаюсь сквозь зубы, — мне не хватит сил вас поднять.

Меняю тактику и сажусь на незнакомца, совершенно не думая в этот момент о двусмысленности моих действий, наклоняюсь ближе к нему и слегка трясу за плечи.

— Мистер, вам нужно прийти в себя, вам нужно помочь мне спасти вас! — наклоняюсь еще ниже, не знаю зачем. Вот только я уже практически лежу на незнакомце и всерьез задумываюсь о том, нужно ли ему делать искусственное дыхание и массаж сердца, или это не тот случай. — Простите, мистер, — я выпрямляюсь и все–таки решаюсь, замахиваюсь для удара по щеке, но выполнять его мне не приходится, незнакомец очень вовремя приходит в себя. — Вы открыли глаза, счастье–то какое! — радостно восклицаю и встречаюсь взглядом с озадаченным происходящим мужчиной.

И тут же происходит странное: посторонние звуки вновь уходят на второй план или даже исчезают вовсе, как и весь окружающий мир. Картинка передо мной сужается до лица сбитого незнакомца, до его пылающих ярких глаз, которые становятся моей орбитой, к которой меня тянет, и вокруг которой я готова крутиться вечность.

А еще его губы…

Чувственные и слегка приоткрытые.

Они словно зовут, манят прикоснуться к ним, поцеловать, ощутить их вкус…

И к своему затаенному ужасу я наклоняюсь, чтобы пойти на поводу наваждению…