Всевозможные приключения гоблина Кобы

Михаил Александрович Сахаров (2024)

Это простая история о простом гоблине, который мечтает об отдыхе, вкусной еде и выпивке, но у судьбы на него свои планы.

Глава третья, в которой много говорят и не так много делают

Конечно же, изначально Коба не хотел никого освобождать. Даже этих шестерых несчастных. Всё, чего ему хотелось — сбежать подальше, а после, он надеялся, что всё решится само как-нибудь. Но эти орки и этот Гуркиш помешали тихонько ускользнуть из пещер. А теперь ещё куча народу рассчитывает, что он поведёт их за собой. Придётся соответствовать.

Прежде чем приступать к продолжению освободительной миссии своих соплеменников, Коба, Гуркиш и ещё шестеро их товарищей единодушно решили подкрепиться.

Как считается у гоблинов, лучший источник пропитания — это как следует убитый враг. Поэтому поверженные угнетатели были аккуратно разделаны, наспех приготовлены и употреблены в пищу. Сытые революционеры продолжили самое длительное и самое успешное восстание гоблинов за всю историю. Как мы помним, подавлялись такие мятежи крайне быстро.

Не прошло и пяти часов, как шахта была зачищена от орков-угнетателей. Коба сидел на последнем поверженном враге и победно ковырял в ухе. Почти полсотни гоблинов толпились в просторной пещере недалеко от поверхности. Они толкались, смеялись, весело переругивались и немного мародёрствовали. К предводителю восстания подошёл один из освобождённых — старый скрюченный гоблин.

— Пророчество сбылось, — прохрипел он.

— Какое пророчество? — поинтересовался Коба.

— Предсказывали, что самый мерзкий, вонючий и глупый гоблин получит невероятную силу и приведёт свой народ к свободе или погубит его. Спасибо тебе, Коба, что не погубил нас.

— Ещё успеется, — вклинился Гуркиш. — Но вот про мерзкого и глупого — это точно сказано.

Коба больно щёлкнул по уху разошедшегося друга.

— А кто это предсказывал и когда? — спросил он у старика.

— Я предсказывал, — сказал старый гоблин. — Сегодня, когда увидел, как ты дерёшься с нашим надзирателем. И когда почуял, какой от тебя запах.

— Ну ладно… — неопределённо махнул рукой Коба. Он так и не понял, как реагировать на такой сомнительный комплимент. — Пойдём в Столицу. Пора выйти на поверхность.

— А ты там бывал раньше? — поинтересовался Гуркиш.

— Ну да. Тысячу раз, — соврал не задумываясь Коба. — Там как в пещерах, только потолок повыше. И светлее.

Парням крупно повезло. Когда они оказались на поверхности, над пустыней навис мрак ночи. Диск лунного печенья был съеден небесной крысой больше чем на три четверти. Поэтому гоблинов, привыкших к мраку подземелий, не ослепил яркий свет. Но многие были оглушены таким количеством свободного места. Пустыня Ныбыстрсис раскинулась от горизонта до горизонта. Иногда гладкая поверхность вздыбливалась небольшими холмиками, подобно тому, в котором располагалась шахта, из которой выбралась зеленая толпа наших повстанцев.

— Про́пасть! И в какой стороне эта несчастная Столица? — пробормотал Коба.

— Надо было спросить у кого-нибудь из наших злобных опекунов, — ухмыльнулся Гуркиш. Он обратился к соплеменникам: — Из вас кто-то знает, где Столица?

— Я знаю, — поднял руку без двух пальцев кряжистый гоблин. — Она на севере. Так орки говорили.

— Отлично, пойдём на север, — скомандовал Коба. — Только где он, тот север?

Близстоящие гоблины с видом мастеров спорта в спортивном ориентировании начали тыкать пальцами в разные стороны, хватать соседей за пальцы и ругаться.

— Ой, да заткнитесь вы, троюродные братья шакалов, — наконец вышел из себя Коба. — Давайте каждый пойдёт туда, куда ему хочется.

Либеральная мысль новоявленного вождя была побуждена простым мотивом: меньше народу — меньше ответственности.

Ещё немного поспорив, гоблины разбились на небольшие кучки и потопали в разные стороны. С Кобой пошли семеро и Гуркиш.

— Эй, куда это ты?! А ну погоди, — раздался голос в голове нашего героя, как только они отошли от пещеры на сотню шагов. Он остановился и огляделся.

Земля мелко задрожала, и снизу вылез тот самый кристалл, который наделил Кобу сомнительными силами.

— А-а-а! — выдохнул избранник чаши Ланабэле.

— А-а-а! — повторил волшебный камень и загорелся фиолетовым огнём.

— А-а-а! — отшатнулись остальные гоблины.

— Коба! Коба! — воззвал камень.

Гоблин тут же отозвался:

— Вот я!

— Тебе понравилась твоя сила? — спросил горящий камень.

— Ну ничего так. Пойдёт.

— Это ты пойдёшь. Пойдёшь туда, куда я скажу. Ты ведь не думал, что сила даётся просто за то, что ты попил водички?

Тот задумчиво почесал затылок.

— А почему ты горишь? — спросил гоблин.

— Это сейчас не важно. Важно то, что я тебе скажу. А скажу я тебе, Коба, тебе надо найти слышащего, видящего, чующего, ощупывающего и вкушающего. Возьми у них то, что делает их теми, кто они есть. Принеси пять чудес к чаше Ланабэле.

Пылающий кристалл умолк. Коба силился вспомнить, что именно было только что сказано.

— И что будет потом? — поинтересовался более сообразительный Гуркиш.

— А потом будет суп с кротом, — язвительно ответил кристалл. — Просто принесите всё это к чаше. Если Коба этого не сделает, то сила его покинет, и даже хуже.

Он опять многозначительно замолчал.

— Так что надо сделать, я не понял? — спросил Коба, напуганный перспективой неведомого «и даже хуже». Такое неопределённое предостережение давало пищу для воображения, которое услужливо рисовало в голове всякие ужасы.

Кристалл произвёл звон больше всего похожий на тяжёлый вздох, после чего повторил своё задание.

— И где я найду этих пацанов? — спросил Коба.

— Хоть в заду у своего сморщенного друга ищи. Но срок у тебя — три года. — И кристалл начал зарываться в землю.

Гоблины рассеяно смотрели друг на друга.

— Даже не думай о моём заде, — хмыкнул Гуркиш.

— Стой, кристалл! — закричал Коба, когда волшебно полыхающий камень уже на половину ушёл в землю.

— Чего ещё? Видишь, мне вредно находиться на воздухе. Думаешь это пламя для эффекта?

— Скажи, куда ты поместил в моём теле неуязвимость и богатство.

— Так и быть, оставлю подсказку о том, где неуязвимость. Про богатство узнаешь позже.

И кристалл скрылся в песчаной почве окончательно. А на месте, где он стоял, фиолетово подсвечивались четыре руны. Коба вгляделся в них. Первая была в виде сложного креста, каким обычно помечают сокровища, разделённого вертикальной чертой точно посередине. Вторая — просто кружок. Третья квадратик без низа, а четвертая вообще какой-то странный треугольник без дна с горизонтальной черточкой, соединяющей две стороны.

— Что за чушь? Что это значит? Тупой булыжник, — пробормотал Коба.

— Может это рука? Вот эта штука на пальцы похожа, — предположил гоблин без двух пальцев. Его звали Улага.

— Точно, давай попробуем тебе отрубить руку! — предложил Гуркиш.

— А тебе задницу отрубим, — откликнулся Коба, не придумав ничего остроумнее. — Демоны с этой неуязвимостью, потом разберёмся. Запиши куда-нибудь руны. Ты лучше скажи, сморщенная твоя рожа, ты запомнил, что кристалл сказал?

Гуркиш повторил задание довольно точно.

— И где теперь всё это искать? Отстой вонючий. Я хотел просто сидеть в трактирах целыми днями, а не бегать по свету в поисках этих воняющих, звучащих и торчащих. Что это вообще такое?

Присутствующие соплеменники многозначительно отводили взгляды, мысленно радуясь, что это не их проблемы.

— Всё равно, сгоняем в столицу, отдохнём немного, а там видно будет. У тебя три года впереди, — утешил друга Гуркиш.

— Точно, — приободрился тот.

Коба, Гуркиш, Улага, два его сына, а так же старый гоблин и ещё три, пока ещё нам незнакомых гоблина, двинулись в случайно выбранном направлении. Они немного попеняли своему вожаку на то, что он не узнал у пылающего кристалла, в какой стороне Столица.

Путешественники не прошли и сотни метров, как небо порозовело с двух противоположных сторон. Спустя буквально десять минут из-за горизонтов вынырнули два небольших солнца и с невероятной быстротой ринулись друг навстречу другу. Казалось, они вот-вот столкнутся со страшным грохотом, но вместо этого они начали кружиться вокруг друг друга в самом зените.

Глаза зеленокожих парней привыкли к дневному свету довольно быстро. А вот суглинок под босыми ногами нагревался быстро и доставлял значительный дискомфорт. Гоблины начали жаловаться:

— Коба, нам жарко.

— Коба, мы хотим пить.

— Коба, давай пожрём чего-нибудь.

— Гуркиш, давай ты побудешь Кобой полчаса, — возроптал адресат молитв своего народа.

Тот даже не ответил на такой бред. Вместо этого он указал на небольшой клочок растительности метрах в ста впереди.

Оазис оказался невероятно крошечным с миниатюрным озером. Гоблины напились и немного отдохнули от зноя в тени пары деревьев.

— Давайте воды с собой наберём, — предложил Гуркиш. — Кто знает, есть ли в этом Ныбыстрсисе где-то ещё источники.

Улага тыкнул трёхпалой рукой вперёд, где снова в ста метрах располагался точно такой же зелёный островок. За этим островком оказался следующий, а потом пустыня закончилась. В общей сложности сорок минут Коба водил свой народ по пустыне, и гоблины, вынырнув из-за небольшого холма, оказались у врат какого-то города. Быть может это и есть Столица.