Точно продюсер! Алёна Михайлова и семейный альбом российского шоу-бизнеса

Михаил Марголис (2024)

Эта книга посвящена одному из самых успешных продюсеров российского шоу-бизнеса — Алёне Михайловой, казанской девушке, когда-то отказавшейся от карьеры инженера ради непредсказуемой жизни среди отечественных рок и поп-музыкантов, для многих из которых она постепенно стала «второй мамой». Первые альбомы и стадионные концерты Земфиры (признана иноагентом — Минюст РФ), проект «КИНОпробы» и саундтрек к фильму «Брат-2», восхождение Валерия Меладзе, взлёт группы Uma2rman и Мари Краймбрери, «второе рождение» Ёлки и Владимира Преснякова-младшего — это лишь некоторые страницы большого пути Алёны, которая уже почти два десятилетия возглавляет собственный лейбл Velvet Music — один из самых плодотворных и уважаемых в российской музыкальной индустрии. Из книги вы узнаете: • как устроена работа лейблов и особенности взаимодействия продюсера и музыкантов; • как стали популярными «Винтаж», Ёлка, Uma2rman и другие звезды российского шоу-биза; • как продюсеры отбирают потенциальные хиты и продумывают сценические образы звёзд и многое другое, обычно скрытое от слушателей. Алёна Михайлова продюсировала сотни дисков, теперь составляющих золотую фонотеку нашей современной музыки. Книга иллюстрирована фотографиями из личных архивов Алёны, а текст написал известный музыкальный журналист и писатель Михаил Марголис. В формате А4 PDF сохранён издательский макет.

Глава 4

Мой лучший друг — пират

Ко второй половине девяностых фирма «Союз» уже стала одним из ведущих игроков отечественного музыкального рынка. Гигантские объёмы продаж, разветвлённая дистрибьюторская сеть, узнаваемый логотип, сотни популярных исполнителей на контракте, собственный концертный отдел, и отдельной строкой — ежегодные сборники хитов «Союз», являвшиеся, по сути, национальным поп-чартом, где новые шлягеры давно сияющих звёзд перемешивались в одном трек-листе с удачными дебютами молодых музыкантов. Для некоторых артистов попадание в «союзовский» сборник навсегда осталось главным достижением в карьере.

«Сборники являлись нашей визиткой и прерогативой Белякова, — говорит Швачко. — Он их придумал, когда музыку ещё на катушки записывали, и лично собирал каждый выпуск. Эти подборки демонстрировали самый актуальный срез российской попсы. Как только на рынке выстреливал новый хит, скажем, “Я оглянулся посмотреть” Максима Леонидова^[3], даже если это была песня артиста, не связанного с “Союзом”, Беляков поручал Алёне забрать её на любых условиях. Сборник “Союза” составлялся из всего наиболее популярного в конкретный момент».

«Никто из наших конкурентов в этот период не понимал, как мы подписываем артистов, давая им много денег, — вспоминает Швачко. — В чём наш успех? Легальная розница росла медленно. На официальном рынке у основных рекорд-лейблов продажи CD были плюс-минус одинаковыми. А вокруг бушевало пиратство. И я придумал антипиратскую шумную акцию. Для чего мы даже ввели в наш штат милицейского офицера, возглавлявшего в главке МВД кадровую службу.

В ряде крупных российских городов (Казань, Новосибирск, Ростов-на-Дону…) тогда появились пиратские заводы, массово выпускавшие контрафактные аудионосители. Мы стали инициировать антипиратские “нападения” на такие предприятия. Как бы реагируя на официальный запрос от правообладателя контента, из Москвы приезжали омоновцы и “мочили” тот или иной пиратский завод. После чего владельцу завода предлагалось купить у нас лицензию на выпуск аудиопродукции. Сначала нам платили немного, потом всё больше и больше».

«В Москве, Питере, других больших городах мы продавали полноценные лицензии с большими вкладышами, по 15 центов за экземпляр, — поясняет Алёна. — Но были и так называемые дешёвые лицензии, для пиратов, с односторонними, пятицентовыми вкладышами».

«Году в 1995–1996-м каждый из таких заводов покупал у нас лицензию на полмиллиона, миллион, а то и больше кассет, — продолжает Макс. — Соответственно, денежный оборот “Союза” вырос на порядок. А потом мы добавили партнёрство с Warner. В их каталоге Мадонна, Фил Коллинз, Эрик Клэптон… Тут лицензия за экземпляр вообще центов 30 стоила. Платили “Союзу”. Помимо собственного финансового роста, мы фактически легализовали российский рынок звукозаписи. В каждом городе существовало, как правило, два пиратских производителя. Они следили друг за другом. Мы договаривались с одним из них, а второй тут же бежал к кому-то из наших конкурентов. В общем, все переходили на лицензию. Но “Союз” был “первее”, поэтому в каждом регионе мы выбирали самого сильного компаньона».

Наиболее значительный «региональный компаньон», Евгений Ладик, встретился «союзовцам» в Ростове-на-Дону. Осенью 2006 года, когда этого бизнесмена расстреляли в упор на пороге собственного офиса, СМИ публиковали целые абзацы с описанием его деятельности. За десятилетие до своей гибели Ладик состоял с «Союзом» в очень взаимовыгодных и тесных отношениях. Для Алёны он и вовсе оказался маркетинговым индикатором. И после расставания с «Союзом», когда Михайлова стала гендиректором амбициозного современного лейбла Real Records, она продолжала контактировать с влиятельным ростовским авторитетом. Михаил Козырев^[4] в период своего генпродюсерства на «Нашем радио» много взаимодействовал с Алёной как с коллегой по холдингу и запомнил любопытную деталь: «Всякий раз, когда я интересовался у Алёны, выстрелит ли тот или иной новый проект, она отвечала: мне нужно поговорить с Ладиком. То есть это происходило на самом раннем этапе принятия решений, когда определялось — подписывать группу или нет? И порой Михайлова сообщала: “Ладик сказал — это не покатит. Не продадим”. Складывалось ощущение, что у неё с данным человеком, которого я, кстати, никогда не видел, есть постоянная активная коммуникация».

«Мог ли он влиять на нашу репертуарную политику? — рассуждает Швачко. — Да, порой влиял. Помимо того что дилеры приносили нам доход, покупая лицензии “Союза”, мы всегда им говорили (даже конференцию для них в пансионате устраивали): давайте везите нам всё, что пользуется спросом. У них же были самые реальные данные. Что звучит из уличных ларьков, то и востребовано. Таким образом, например, из Поволжья нам прислали записи группы “Рок-острова” и “Золотое кольцо” (тоже через Ладика, по-моему). Сказали: во всех палатках там играет. У группы уже три альбома выпущено. Мы их вызвали в Москву. Сразу подписали контракт, дали им 20 или 30 тысяч долларов. Они охренели, поскольку вообще никому не известны были. Но мы-то понимали, что сейчас их миллионным тиражом продадим.

Помню, Зосимов узнал, что мы договорились с “Золотым кольцом”, и тут же, как нам сказали, подписал на свой лейбл два или три фолк-коллектива. Он думал, что фолк попёр. А фолк как давал полтора процента продаж, так и оставался на том же уровне. Это просто конкретно “Золотое кольцо” попёрло».

«О Ладике складывались легенды, — говорит Михайлова. — Он был мощнейшей персоной. И не просто зарабатывал деньги, а любил своё дело. Люди его плана тогда почти все являлись выходцами из бандитской среды. Но я не испытывала боязни, общаясь с ним. Хотя, конечно, знала, кто он и каков его бэкграунд. Ладик был намного старше меня, тем не менее у нас сложились достаточно доверительные отношения. Мы сотрудничали, иногда по-доброму смеялись над ним. Например, когда он, со своим ростовским размахом, приносил нам с Лианкой шампанское и огромные букеты роз в золотой обёртке. Самые дорогие, наверное. Розы могли быть синего цвета. Ему казалось это очень стильным, а нам они напоминали погребальные венки. Но главное, в пору отсутствия интернета, “статистики скачиваний” и прочей подобной информации Ладик был нашим лучшим музыкальным экспертом, фактически гласом народа. И имел колоссальный маркетинговый опыт».

«“Нэнси” со своим “Дымом сигарет с ментолом”, “Божья коровка” с “Гранитным камушком” у “Союза” тоже появились по наводке дилеров, — продолжает Швачко. — И Круга нам они привезли из Твери. Мы же первые с ним договор заключали.

Дилеры присылали ходовые новинки Бочкову в торговый отдел. Мы этот материал передавали Алёне, и она начинала работать с новыми артистами и их представителями, подписывала контракты, почти гарантированно успешные, ибо это были кандидатуры, уже отобранные рынком, как сейчас соцсети отбирают. Нам присылали столько стилистически разной музыки, что постепенно мы организовали в “Союзе” систему подлейблов, которые в целом тоже курировала Михайлова: шансонный “Мастер-саунд”, металлический (им Женя Аксёнов занимался), “Электрик рекордс”, “Инди рекордс”. Свои готовые релизы они “отгружали” в большой “Союз”.

И свою массированную телерекламу мы в середине девяностых обеспечили. Пришли к президенту “Видео Интернешнл” Юрию Заполю, поинтересовались: “Есть у вас непроданные рекламные слоты?” — “Есть”, — ответил он. “Так давайте их нам”. А слотов оказалось полно. Мы получали их регулярно, и вскоре стало казаться, что “союзовская” реклама крутится на российских телеканалах чуть ли не каждые пятнадцать минут. Скажем, первый постсоветский сольный диск Аллы Пугачёвой “Не делайте мне больно, господа” мы так раскручивали. Запустили по телику интенсивный показ рекламных роликов с хлёсткими слоганами и обратным отсчётом дней до релиза. В 1995–96-м “Союз” вошёл в десятку самых рекламируемых брендов на российском ТВ. Мы соседствовали в этом рейтинге с такими мировыми монстрами, как Procter & Gamble, Coca-Cola и т. п.».

Краткая справка:

Первый в новой российской истории альбом Аллы Пугачёвой «Не делайте мне больно, господа» презентовали на большой московской пресс-конференции 15 декабря 1995 года и на следующий день в ресторане «Метрополь». Спустя пять дней он поступил в продажу и уже через неделю возглавил рейтинг дистрибьюторской сети студии «Союз» и всей страны.

К священному «союзовскому» ежегодному сборнику хитов в ту пору добавились столь же регулярные жанровые подборки «Двигай попой!», «2000 % живой энергии» в которых мелькали десятки имён — от будущих фестивальных хедлайнеров до групп, не продвинувшихся дальше маленьких клубных сцен. «Союз» впечатлял своим глобальным охватом отечественного музыкального рынка. Это была настоящая ловля «неводом», дабы оставить себе всё, что покрупнее, и отсеять незначительное. Алёна, как «главный в «Союзе» по мейнстриму», а также «артистам и репертуару», по сути, рулила этой селекцией. И попутно расширяла свой дружеский круг, в который стали добавляться музыканты, известные сейчас всей стране.

Примечания

3

Признан Минюстом РФ иностранным агентом. — Прим. ред.

4

Признан Минюстом РФ иностранным агентом. — Прим. ред.