Золотая кровь

Морнинг Ива, 2023

Судьбы четверых близких друзей неожиданно расходятся. Лео отправляется на поиски брата, Рай с Тассом сражаются в столичном турнире, а Сэриль попадает в плен к дикарям. Всё, что подростки знали о мире, о себе – выворачивается наизнанку. И в какие бы дебри не завели их звёзды, те, в чьих жилах течёт золотая кровь, всегда под присмотром Богини.

У границ былого

Извозчик донимал Лео своей болтовнёй всю поездку. Других пассажиров не было, и Лео надеялся изучать утерянную часть Предания в тишине, иногда у него даже получалось не слышать о трёх дочках и кукурузном поле. В покое не оставляла ещё и мама. Она сидела напротив и шептала о далёких вечерах с Преданием вместо сказок и с сопящим под них Лео.

— Ты никогда не читала полностью, — извозчик даже не обернулся, будто слушал только себя.

— Лео… — она покачала головой, — Читать о таких жестокостях ребёнку? Пропускала их ради хороших снов. И тебе нравилось.

— А сейчас — нет. Ты отвлекаешь меня, — извозчик стал ещё оживленнее рассказывать о тавернах, в которых успел побывать, и Лео отчаялся. Книга была спрятана обратно в коробку. — Всё отвлекает меня.

Вокруг не было ничего, кроме леса. Совсем быстро кончились фермерские поля, а лошади давно не стучали по камню мостов. По словам извозчика, до постоялого двора они доберутся раньше заката. Оттуда Лео придётся идти самому. «Вдруг это ловушка?» — раздалось в голове. Он не вслушивался в слова Рая, они слишком ранили и обнажали сомнения, и так мучавшие разум. «А я ранил его клинком. Совсем обезумел». После смерти родителей Лео боялся оставаться один, боялся выходить из спальни. Везде мерещился убийца с хвостом волнистых волос и жуткой улыбкой, и не только ему. Лео отказывались брать под опеку, опасались, что дело решат закончить, и вместе с последним Рэванни в безмирие уйдут и приёмные родители. Только Орвис и Филисия, бывшая прислуга семьи, преданно оставались рядом. У главы городского совета, Клавии Бульше, не оставалось иного выбора. Она разрешила вчерашней прислуге стать опекунами Лео. Он и так не подпускал к себе никого, кроме них. Как потом своевольному мальчику Раю удалось вытащить его из дома в солнечный день, Лео не помнит. В воспоминаниях остались лишь запах распускавшихся листьев и нежность тёплого ветра, уносившего прошлое. Лео остановил себя. Меньше всего он хотел думать о Рае. Извозчик все ещё говорил, и Лео впервые прислушался к нему.

— И когда я вернусь домой, дочурки будут ждать меня на том же месте, под дряхлой голубой елью.

— Они для вас много значат, — извозчик удивился, что с ним решили заговорить.

— О, вы и не представляете, молодой господин, насколько. Моя жёнушка их не навещает, хочет забыть. Но разве можно забыть их радостные глазки и веснушки по щекам? Нет, им нравятся цветы. Буду приносить их до самой последней дороги.

До сих пор извозчик рассказывал о дочках как о живых, и Лео не испытывал никакой радости за него. Узнав их судьбу, Лео неожиданно для себя проникся сочувствием к поникшему всем телом, слишком болтливому старику. Может и говорил он так много, только чтобы заглушить боль.

— Вы делаете их счастливыми даже в безмирие.

— Пусть под крылышком богини им и тепло, но с цветами теплее по-другому, — извозчик вздохнул и улыбнулся Лео. — Мы приехали, приятный господин.

Лео оторвал взгляд от спины, горбатой от горя, и оглянулся. Лес сменился каменистой лощиной, а напротив них появился дом, слитый воедино с огромными мшистыми булыжниками.

— «Междулесье»… Советую вам занять комнату с балкончиком. Какой оттуда вид!

Лео спустился с повозки и обошёл её. Старик спускаться не собирался.

— Вы даже не отдохнете с дороги? А ваши кони?

— А чего от неё уставать-то? Нет, поеду дальше. Поспрашиваю только, может кого подвезти надо, — старик совсем не заботился о себе. Только встанет с облучка, да рассыплется в прах. Лео вспомнил, что даже не узнал его имени.

— Имя… Вы — очень приятный господин. Меня по имени жёнушка-то не зовёт давно. Харпус, так вроде. Коль никто не зовёт, и забыться можно! — он рассмеялся с болезненным свистом.

— Свет с вами, Харпус.

— Вам он будет нужнее, Леонардо, — еле слышно сказали вслед.

Но Лео не говорил извозчику своего имени. Он пересёк порог постоялого двора и оглянулся: повозки будто и не было. Странный старик. Без отдыха его попутчиком вскоре станет смерть.

Внутри оказалось просторно. У бежевой стены за стойкой гостей ожидала женщина преклонных лет. Ей казалось, что пышная высокая прическа и сиреневое платье с корсетом омолодят её, но морщины никуда не делись. По обе стороны от неё стояли телохранители, такие же громадные, как два булыжника. Должно быть, за стойкой работала сама хозяйка постоялого двора.

— Добро пожаловать в «Междулесье», путешественник. Чай или эль? Спать или петь? Жизнь или смерть? — задорно спрашивала она, пока Лео подходил к стойке.

— Чай и сон. О третьем лучше не думать, — хозяйка улыбнулась одним уголком рта и достала из-под стойки листок с расценками. Лео оплатил одну ночь и ужин, а потом поднялся в комнату. Старик был прав, с балкона открывался прекрасный вид на лощину: красно-коричневые кустарники, будто кем-то раскиданные повсюду камни, редкие, приземистые деревья, скучающие по древней реке. Историки описывали лощину как земли неиссякаемого плодородия с изумрудными склонами и радужными цветами, но сейчас неиссякаемой была лишь серость неба над ней. От реки, которой древние возносили хвалу, остался только тихий ручей, а название её стерлось из памяти арвудиан. В Предании мелькали строчки о похожей реке, но ничего особенного не упоминалось. Лео присел на кровать с заветной книгой. Если о смерти великой реки и сохранились хоть какие-то слова, то найти их можно на таких же забытых страницах. Мари появилась в комнате сразу, как Лео открыл Предание.

— Ты захочешь забыть о том, что узнаешь.

Лео закатил глаза, не желая даже смотреть в её сторону.

— Тогда я просто обязан узнать.

— Мне тебя не остановить, правда? — Мари исчезла, оставив Лео наедине с голосами былого.

«В день Первого Рассвета болото туч, что заполнило небеса, взволновалось и расплескалось в стороны от взмаха крыльев Ан’Теи. Она явилась миру, со светом в каждом своем пёрышке, с когтями, что держали звезду. И пролетела она над кровавой, расколотой, гниющей землёй, опалив её пламенем чистоты. Сияние Спасительницы пробралось во все тайные места, где прятались её почитатели, чтобы вывести их наружу, в новый мир. «Подойдите и внемлите моим словам, достойнейшие из людей!» — раздалось в головах Ярчайших. Звезда ослепляла своим светом, и лишь огромные крылья можно было разглядеть за ним. Отныне, лучезарная Ан’Тея согревала земли, моря, людей и животных, пролетая один и тот же путь по небу изо дня в день, а потом растворялась за горизонтом, чтобы всё живое могло отдохнуть в прохладе тени. Она всегда возвращалась, приносив рассвет на своих крыльях».

После этих слов Мари закрывала книгу, укрывала Лео, и целовала его в лобик. То Предание и правда заканчивалось так.

Первая страница запретной части была занята цветным изображением падающей птицы и ликующей группы людей у лесной реки. Лео долго рассматривал рисунок: яркость его красок неплохо сохранилась, несмотря на возраст книги. Птица имела красно-оранжевое оперение и светившиеся янтарём глаза, а когти её выпускали из своей хватки звезду прямо в бирюзовую реку. Причина слабости птицы пронзала её грудь — большая шипастая стрела, выкрашенная в черный, как и люди, наблюдавшие за падением своей мишени.

В дверь постучали. Лео убрал Предание в коробку и откликнулся. Оказалось, внизу его ждали на ужин. Он спустился с третьего этажа и с помощью прислуги добрался до столовой, обставленной не лучше таверны маленького городка или деревни. Много досок, мало света. Тихо и неуверенно играли на лире. Лео присел у камина и ему сразу подали горячие блюда. Переборщили с соусом. Вытерев губы, Лео принялся разглядывать гостей постоялого двора. Их было немного, в основном одиночки, вроде него. Оживлённые разговоры вела только небольшая компания у барной стойки. Они пододвинули стол как можно ближе, чтобы получать напитки в одно мгновение. Никто не был против, гостей здесь жаловали. Лощину путники чаще обходили.

— Да кто туда попрётся?! — разговоры пьяной компании захватывали всю столовую. — Глупец или безумец. Там — лишь смерть и пепел. Смерть и пепел.

— Опять ты бредишь. Сказки это всё, лес как лес.

В Лео проснулся интерес узнать о Лесах Пепла побольше. Что в этом проклятом месте мог найти Авель, оставалось неясным. Лео переместился к барной стойке.

— Вы были в Лесах Пепла? — обратился он к компании, поборов нешуточное волнение.

— Только на самой границе… — отвечали ему. — А ты кто такой?

— Глупец или безумец, — Лео попросил подать им выпивки получше кислого эля. Мари осуждающе помотала головой. — Расскажите, что знаете.

Отсюда до Лесов Пепла оставалось совсем ничего. Странники уверяли, места эти опасные, нелюдимые. Самый старший из них вспомнил легенду, которую другие пренебрежительно клеймили сказкой. Но Лео вслушался. В древности, здесь, в лощине, и на месте нынешних Лесов Пепла царствовали люди. Города их были велики, но помыслы черны. Своей алчностью они оскверняли, истощали цветистую долину, не зная меры. Ан’Тея даровала им очищение божественным огнём. Города были сожжены, все их жители — погребены в пепле. Из прожжённой земли выросли искривлённые, как змеи, деревья с листьями краснее крови. Кто-то сказал, что там можно встретить духов прошлого, бесцельно бродящих по руинам некогда величественных стен. Они забирают в своё падшее царство всех, кто нарушит тишину их вечной скорби.

— Мертвы, но чисты… — Лео никогда не мог смириться с пристрастием Богини сжигать всё неугодное. Её исчезновение он считал скорее благом, чем горем.

— Свет Ан’Теи справедлив. Те обжоры получили по заслугам.

— Да она им просто завидовала!

— О, уже и не всего лишь «сказки», да?

Началась пьяная перебранка и Лео незаметно покинул компанию. Больше от них ничего полезного не узнать. Лео вернулся в комнату и прилёг, чтобы собраться с мыслями. Авель не просто так выбрал именно это место. То, как боялись Лесов Пепла, могло сыграть на руку, если нужно было исчезнуть на время. Неужели Рэванни снова в опасности? Заснуть, думая об убийцах и прячущемся в лесах брате, было трудно. Простыни колючие, подушки каменные, Мари не читает сказок. Спится так же, как дома — паршиво. «Куда бы ни шёл, всегда берёшь с собой себя» — заключил Лео и прекратил попытки уснуть. Он вернул огонь светильнику и продолжил читать Предание.

«О, печаль, в мире новом, в мире тёплого света и песен громких, смогла ты родиться в потерянных душах!

Шёпот сомнения, вкрадчивой тенью мальчика мучал долго. Он жил и вопрошал, заражал других этим, как хворь. В страхе от вредности своей, молил он Богиню снизойти, припадал коленями разбитыми к земле. И горечь его мольбы достигла Её, жившую выше облаков. Спустилась к нему в обличие женщины длинноволосой, золотой. Свечение кожи Её отгоняло сомнение всякое, а глаза Её пронзали страх, сердце тревожное освобождая. Мальчик поднялся с колен, губы не смели произнести ни слова — первое слово всегда за Богиней.

«Мольбы твои были услышаны, дитя моё. Подойди».

Мальчик приблизился, говорить не смел. Его оглушал божественный голос, глаза слепило свечение.

«Волосы твои так же необычны, как и судьба твоя, дитя. В них нитью проходит пламя моё, но то, что я вижу в глазах…».

Божество протянуло руку и коснулось щеки мальчика. Теплота прошлась по телу, изгнала вопросы, терзавшие разум его. И губы его смогли наконец произнести:

«Моя судьба. Моё пламя. Мой мир».

Мальчик убрал ладонь божества с мокрой от слёз щеки, сжал её и впился в запястье тонкое. Яркая жидкость окропила клыки его. Рука Богини обернулась крылом горящим и отбросила мальчика прочь. Половина лица его сгорела. Богиня, оставив кожу женскую, пламенной птицей устремилась ввысь, сжигая преграды из листьев и веток.

«Отнесите меня к Стреле!».

Мальчик был не один. Из тени деревьев вышли люди и сделали, как он просил. Величайшую Стрелу натянули на кривой баллисте, таившейся в зарослях, как охотник. Мальчик приложил ладонь к оперению Стрелы, и та засветилась, словно кожа Богини.

«Лишь одна судьба, лишь одна стрела, Эра!».

«Кровь её жаждет вернуться, я чувствую. Стреляйте! Нельзя ей успеть до Звезды, нельзя».

Пламенная кровь вернулась к Богине парящей на спине острейшей Стрелы, пронзившей Её грудь. Богиня обрушилась в реку, и божественное пламя потухло. В одно мгновенье погасла и любимая людом Звезда. Вся земля покрылась льдом и ночь захватила небо.

«Братья и сестры! Богиня покинула нас и забрала с собою свет. Но не поддавайтесь отчаянию, через тьму, накрывшую земли, мы проведём вас к звёздам!» — такова была речь обезображенного мальчика перед людьми. Но из напуганной толпы в ответ бросались обвинения, и мальчик был изгнан вместе с похожими на него. Неподвластная смерти ночь забрала во тьму жизни стольких! Выжить смогли немногие, объединившиеся и согревавшие друг друга непоколебимой верой. О, надежды их не были пустыми. В день Второго Рассвета тёплые лучи снова коснулись их лиц. Звезда вновь взошла над миром, но в скорбном одиночестве.

«Лучезарная Ан’Тея не смогла вернуться в мир, где была обманута своими же детьми. Но посмотрите на небо! Богиня оставила преданным ей своё благословение. С этим рассветом Её мир расцветает вновь!» — изрекали вожди тех, кто пережил ночь возмездия.

С тех пор, человек встал на путь одинокий, окутанный туманами, поросший лесами страданий. Путь без дороги, к слабому свету, там, вдалеке… Истинно человеческий путь?».

Лео медленно закрыл книгу и погасил светильник, чтобы посмотреть на сияние звёзд. Из-за туч оно пробивались слабо. Каково было людям в бесконечную ночь даже без капли света? Их мог спасти лишь огонь, дарованный когда-то Ан’Теей. Огонь. Им она очищает, сжигая, им же спасает, согревая. Мальчик сомневался в этом? Вопросы его остались не озвученными, но ответ прогремел безжалостно, дерзко, разве так говорят с Богиней? Для мальчика Её имя ничего уже не значило. Его волновала свобода людей, от которой они добровольно ушли. И верят теперь, что Ан’Тея всё видит, что скоро вернётся вместе с новым порядком. Надеются на Третий Рассвет, когда каждое утро над миром восходит Звезда. Будто в миг лишиться матери, но везде влачить за собой её дух… Лео провалился в сон.