Метод поползня

Надежда Белоокая (2024)

Главный герой книги Дмитрий Ирецкий уже который год посещает заброшенную деревню у озера, где семь лет назад отдыхал с друзьями. Но очередной его приезд начинается со странностей. Сначала он встречает на берегу озера подозрительную пару, которая пытается узнать у главного героя подробности его последнего отдыха с друзьями. Потом и вовсе происходят пугающие, неподдающиеся здравому смыслу события. К тому же его начинает подводить память. Дима пытается уехать из страшного места, но понимает, что ему это не удастся, пока он не вспомнит, что же произошло на озере семь лет назад. И действительно ли семь?

Глава 04

Я стоял, смотрел на неё и не мог произнести ни звука.

Девушка отбросила волосы назад. Но их часть продолжала закрывать лицо, которое было выпачкано в чём-то красном. Спокойно, тебе кажется, это просто отблески огня.

— Ну что же Вы стоите? Мы ждали, когда вы снова придёте и расскажете свою историю до конца.

— А где ваш друг? — выдавил я.

Она махнула рукой.

— Да где всегда. В озере.

— Купается? — задал я идиотский вопрос и подошёл к костру.

— Можно сказать и так.

Лина убрала оставшиеся волосы с лица. Лицо было чистым. Она снова, как вчера, смотрела поверх меня.

— Ну? — протянула девушка, — продолжайте. Вчера вы остановились на том, что вашу подружку звали Вишнёвой девочкой.

У меня закружилась голова, я развернулся и пошёл от костра.

— Вы не сможете отсюда уйти, пока не расскажете всю историю, — крикнула Лина, — правда!

Я ускорил шаг. Почти побежал. Спуск, по которому я сюда попал, куда-то исчез, наверное я в темноте пошёл в каком-то другом направлении. Мне было плевать. Куда угодно, только подальше от этого чёртова озера. Я продирался сквозь подлесок, не думая о том, что могу заблудиться. Ночь была ясная, лунная, авось, выберусь. Но вышел я снова к тому же костру. Лина показала рукой на бревно, предлагая присесть.

— Я же говорила. Вам нужно рассказать историю до конца, тогда вы сможете уйти отсюда.

Ее дружок вернулся, он стоял рядом с девушкой и смотрел как будто сквозь меня.

— Что они с вами сделали, ваши друзья? — спросил он и, сев рядом с Линой, обнял её. Я закрыл лицо руками и опустился на бревно.

— Они меня предали. Разбили моё сердце. Уничтожили самое дорогое, что у меня было.

Я опустил руки и посмотрел на парочку. Слёзы застили мне глаза, их лица расплывались и, как мне казалось, изменились и приобрели смутно знакомые черты. Но мне было плевать на это.

— Что вам нужно?! — крикнул я.

— Мы хотим помочь, — спокойно, без эмоций ответила Лина.

— Да кто вы такие? Я не просил никакой помощи! Отстаньте, отстаньте от меня, — я продолжал истерить.

— Мы в некотором роде охотники за привидениями, — парень встал. Мне показалось, что он хочет подойти ко мне, и я, вскакивая, заорал:

— Не подходи!!! — я почему-то боялся увидеть близко его лицо.

— Да прекрати же, успокойся. Никто тебя не тронет. Это, так сказать, невозможно, — девушка внезапно перешла на ты. Интонации её стали какими-то насмешливыми. Смотрела она всё так же куда-то мне за спину, отчего у меня пропало желание не то что бежать в том направлении, но и оглянуться, чтобы посмотреть туда. Я снова сел на бревно.

— Послушай, если ты хочешь уйти, тебе нужно вспомнить всё что произошло, — мягко произнёс парень.

В голове у меня немного прояснилось, и я подумал, что розыгрыши мне устроила эта парочка маньяков. Я судорожно искал причину того, почему именно я стал объектом этой дурацкой игры. Что они хотят от меня узнать? Я снова уткнулся лицом в ладони, изображая глубокую печаль и как бы показывая, что мне трудно начать рассказ. Но тут же вздрогнул и чуть не вскочил. От палатки раздался тот же рингтон, что и вчера.

— Узнали мелодию? — услышал я вопрос Лины. Я молчал, но посмотрел из под раздвинутых пальцев сначала на парочку — они сидели в обнимку, как приклеенные — потом на палатку. Телефон продолжал звонить, музыка меня так же тревожила, но эта тревога отошла на второй план, когда я увидел то, что в первые секунды принял за новомодную селфи палку. Но это была не она. Это был металлоискатель.

Они ищут какой-то клад, может быть считают меня конкурентом и хотят, чтобы я не мешал? Мысли мои скакали в бешеном темпе. Тогда зачем останавливают и не дают уйти? Думают, что я что-то знаю об этом? Что мне известно, где спрятан клад? А не слишком ли сложный у них план? Я не мог собрать в кучу свои соображения и спросил прямо:

— Вы ищете какие-то ценности?

— В каком-то роде да. Но не мы. Это ты их ищешь. Мы просто хотим тебе помочь, — парень помахал мне рукой, в которой была фляжка.

— Окунёмся?

Внезапно зазвенел планшет в моем рюкзаке. На полную громкость звучало"Невидимое солнце". И я окунулся. В обморок.

Когда я пришёл в себя, в окно как и прошлой ночью светила луна. Я сел. Теперь я уже точно знал, что всё происходящее сном не было. И хотя меня снова колотила дрожь, а сердце тряслось, как овечий хвост, я приказал себе не устраивать истерику, а во что бы то ни стало свалить отсюда и больше никогда не возвращаться. Для этого нужно было попытаться понять, что происходит, найти этому логическое (или не логическое) объяснение и продумать путь выхода из ситуации. Я включил планшет. Проверил, какой рингтон установлен на звонок. Посмотрел список имеющихся треков. Никаких песен группы The Prodigy среди них не было. И вдруг из какого-то закоулка памяти вынырнуло воспоминание. Мы едем к Островкам, у Игоря звенит телефон. Он почему-то не отвечает на звонок, а Алька с заднего сиденья подпевает песне. Вернее просто выкрикивает:

— Невидимое солнце, я спотыкаюсь в темноте…

Нет. Нет… Такого не может быть. Эта песня… её не было в 2013. И откуда ты это знаешь, приятель?

Я тут же открыл их профиль, чтоб посмотреть в сохранёнке эту музыку. Да. Единственным треком на их странице была песня"Невидимое солнце". А с аватарки на меня смотрели лица Лины и её парня. Выронив планшет и тупо уставившись в окно на луну, я поверил, что схожу с ума или уже сошёл и, возможно, нахожусь не в заброшенном доме, а в психиатрической больнице и галлюцинирую. Я поднял планшет, вышел на улицу, сел на развалившееся крыльцо и снова посмотрел на фотку друзей, ожидая увидеть там что угодно, хоть чертей и монстров. Но с неё улыбались мне Алька и Игорь. Я зашёл в комментарии, всё было без изменений, кроме того, что вместо белого квадрата на значке авы Призрака было что-то другое. Я ткнул в него пальцем и открыл профиль. На аватарке была моя фотка с совершенно дикими глазами, сзади меня темнел лес. Я сделал скрин и увеличил картинку. На ветке что-то было. Я вырезал кусок с непонятным предметом и увеличил уже его. Прямо у меня за плечом среди листьев сидела заводная птичка.

Терять сознание я больше не собирался. Я зашёл на кухню, открыл вискарь и выпил одним махом половину бутылки. Мне надоело бояться, я не хотел ни о чём думать, меня разбирала непонятная злость. Напьюсь и усну, а там хоть камни с неба. Как говорится — утро вечера мудренее.

Спал я не видя ни единого сна. Утром проснулся без всякого похмелья, умылся остатками воды и, стараясь не вдариться в пугающие размышления, отправился к озеру. На подходах к нему был родник. Я запихнул в рюкзак полотенце, металлическую кружку и пятилитровую пластиковую бутылку. Вымоюсь в озере, а на обратном пути наберу воды. Потом приготовлю завтрак, наемся, спокойно соберусь и отправлюсь к машине. Почему-то я решил, что у озера никого не будет. А если парочка и окажется на месте, то самое время будет выяснить с ними отношения. Все мистические составляющие и странные нестыковки я до поры решил тупо игнорировать. Я шёл и нарочно громко насвистывал какую-то примитивную мелодию, бодро и подчёркнуто небрежно. Почти у выхода из лесочка к озеру я снова увидел поползня, который висел на ветке.

— Привет, заводная птичка! — я махнул ему рукой. Он перебрался на ствол берёзы и полез вниз, нисколько меня не боясь.

Я вышел к озеру. Берег был пуст, никаких следов стоянки и костра на нём не было. Как, собственно, и ожидалось. Я сбросил одежду и полез в воду, захватив гель для душа. Открыв крышечку и вылив на ладонь немного мыльной субстанции, я не удержал пузырек и выронил его. Намылив голову, как следует, я нырнул за пузырьком, который прижал ногой. Вынырнув, я смыл одной рукой остатки пены с лица и открыл глаза. В другой руке у меня была фляга с буквами И.Д. На секунду я замер, но не дав разразиться панике, быстро швырнул эту дрянь подальше в озеро. Потом несколько раз глубоко вдохнул и, помывшись водой без геля, выбрался на берег, вытерся, натянул одежду и отправился к роднику. Пока шёл, всё искал поползня глазами, он казался мне дружественным существом, и главное, настоящим, а не галлюцинацией. Но поползень, видимо, улетел по своим птичьим делам.

Родник бил из старой проржавевшей трубы, неизвестно когда и кем приспособленной сюда, вода из неё падала в углубление в земле, напоминавшее маленькое озерцо. Я налил первую кружку и тут же уронил её. Растяпа безрукий — с досадой и некоторым испугом подумал я. Лезть в темноту озерка мне не хотелось. Но пришлось. Я сунул руку в ледяную воду, и она наткнулась на что-то гладкое небольшое и, как мне подумалось, металлическое. Я тут же отдернул ладонь и схватив свою кружку вытащил её наружу. Наполнив бутылку и запихнув её в рюкзак, я тронулся от родника, но отойдя на несколько шагов, снял ношу со спины, поставил на землю и вернулся. Секунд десять я смотрел в воду на своё отражение, лицо казалось мне осунувшимся и чужим. Но это не раз со мной случалось, когда я смотрел в зеркало, поэтому и ничуть не удивило. Я вообще крайне редко разглядывал себя в отражениях, ненавидел это занятие. Проведя по поверхности озерца рукой, я резко сунул её в воду и схватил маленький твердый предмет.

Заводная синичка или это и не синичка вовсе, а поползень, лежала у меня на ладони. Сбоку у неё торчал ключик. Я опустился с корточек на колени, хотел поставить птичку на камень, но у неё не оказалось одной лапки и она завалилась на бок. Без всякого завода птичка начала открывать клюв, как будто хватала воздух, и из него толчками начала выливаться вода.

— Спп оой мммне, — слабо проверещала она. Я стоял на коленях и смотрел на неё.

— Спппо мнее, — ещё тише пропищала пичуга, а потом отчетливо произнесла:

— Вспомни, — и замолчала.

Я разрыдался как ребёнок. В памяти ожила картина: мы с Игорем дерёмся из-за его заводной птички… Лет по шесть нам было тогда. Не знаю почему она так мне нравилась, но я упросил маму купить точно такую же. А потом мы подарили этих птиц Альке, когда она ушла в другую школу. Я стоял на коленях у родника, гладил мертвую заводную птичку и заливался слезами.