Каникулы с вампиром

Наталия Антонова (2024)

В детективное агентство Мирославы Волгиной обратился майор в отставке Федор Лагутин. Когда он прогуливался с собакой, он заметил около участка соседа мальчика в черном с лестницей. Собака спугнула незваного гостя, и тот убежал. На следующий день Федор хотел сказать соседу о странном незнакомом мальчишке, но обнаружил, что соседа убили…

Глава 4

К утру дождь затих. В распахнутые окна влетел свежий ветер и тихо овеял лёгкой прохладой каждый уголок в комнатах, а потом то ли уснул, то ли незаметно вышмыгнул обратно в сад.

— Морис, — сказала Мирослава, когда они мыли посуду после завтрака, — нам сегодня нужно навестить одну молодую женщину.

— Хорошо. У неё тоже кого-то убили?

— Да, мужа. Они с ним в браке и года не прожили, — грустно проговорила Мирослава.

Морис молча ждал, скажет ли она ещё что-нибудь.

— Её зовут Марианна Глебовна Горгунская, ей двадцать шесть лет. Муж её Матвей Кириллович Горгунский сказал ей, что срочно уезжает в деловую поездку на сутки. Марианна не удивилась, так как муж работал в отделе снабжения и уже несколько раз за время их брака уезжал в такие командировки. Правда, на этот раз Марианна огорчилась.

— Почему? Она что-то заподозрила?

— Навряд ли. Просто у неё истекал девятый месяц беременности, и она побаивалась оставаться ночью одна дома.

— А муж не мог как-то объяснить начальству…

Мирослава фыркнула.

— Что смешного я сказал?

— Начальство было не в курсе его командировок.

— Как так?

— А так! Просто ему приспичило!

— Вы имеете в виду…

— Именно это я и имею в виду.

— Но как же так… — В глазах Миндаугаса, устремлённых на Мирославу, было полное непонимание.

В его голове не укладывалось, как это мужчина может оставить беременную жену и отправиться развлекаться.

«Наивный», — с нежностью подумала Мирослава, а вслух сказала:

— Об этом надо было бы спросить самого Матвея Кирилловича Горгунского. Но, увы, это невозможно, так как и он был изрублен на куски.

— Неужели преступник решился подбросить беременной женщине труп мужа?

— Осмелился, хотя, может быть, он и не знал, что она беременна. Так или иначе, кто-то позвонил в дверь Горгунских. Когда Марианна отворила её, на лестничной площадке никого не было. Зато у порога лежал мешок. Она его развязала.

— Он был завязан?

— На этот раз, да.

— Сколько раз уже предупреждали людей, чтобы не трогали неизвестные предметы и вещи.

— Согласна. Но Горгунская, как и большинство наших граждан, предупреждение проигнорировала и развязала мешок. То, что она там увидела, привело её в такой ужас, что, дико закричав, она упала, и у неё начались преждевременные роды прямо на лестничной площадке. К счастью, её крик услышали соседи и вызвали «Скорую помощь». И только тут кто-то обратил внимание на мешок.

— И вызвали полицию?

— Конечно.

— Вы думаете, что Горгунская в состоянии разговаривать с нами?

— Надеюсь. Прошло полтора месяца. Плюс к этому я узнала, что Марианна Глебовна буквально терроризирует правоохранительные органы с требование найти убийцу её мужа.

— Так им и надо, — буркнул Морис.

— Согласна. Но, увы, раскрытие преступления требует времени.

— И смекалки.

— По-моему, ты сегодня не в духе, — улыбнулась Мирослава, — и я даже знаю причину.

— Да ну? — сделал вид, что не поверил, он.

— Ты соскучился по Шуре, а он всё не едет и не едет. Насколько я знаю, ты вчера отнёс на пост охраны кастрюльку с тушёным в белом вине мясом и два пирога с клубникой.

— Я что, не имею права угостить ребят?

— Имеешь, — улыбнулась она, — но ты бы предпочёл, чтобы всё это съел Наполеонов.

— Всё-то вы знаете, — пробурчал он.

— Профессия такая, — отшутилась Мирослава.

Любовно оглядев расставленную по местам посуду, Миндаугас спросил:

— Когда едем?

— Прямо сейчас.

— На «БМВ» или на «Волге»?

— На «Волге».

Мирослава ещё накануне вечером позвонила Марианне Глебовне Горгунской и договорилась с ней о встрече.

Молодожёны жили в недавно отстроенном районе в двух минутах езды от Касаткинского шоссе.

Войдя в вестибюль, они увидели консьержа. Сухенький старичок со строгим выражением лица сразу же спросил их:

— Вы к кому?

— К Марианне Глебовне Горгунской в восемнадцатую квартиру, — ответила Мирослава.

— Я сейчас позвоню ей, — сказал консьерж и сделал им знак рукой, призывая оставаться на месте.

Мирослава тем временем присмотрелась к нему повнимательнее и поняла, что ошиблась.

Консьерж не был стар, ему было не больше шестидесяти одного года. Просто он выглядел старше из-за своего неулыбчивого вида.

«Жертва пенсионной реформы», — с сочувствием подумала она.

Консьерж тем временем дозвонился до Горгунской и получил разрешение пропустить их.

— Проходите, пожалуйста, — обратился он к детективам более мягким голосом.

— Спасибо.

— Прямо Франция, — шепнул Мирославе Морис.

— Почему?

— Дома-то не элитные — и вдруг консьерж.

— Прибамбасы времени, — так же тихо ответила она.

Дверь восемнадцатой квартиры была открыта, но рядом с ней никого не было видно.

Детективы затормозили на пороге, Мирослава уже собралась нажать на кнопку звонка, как из глубины квартиры донеслось:

— Заходите, пожалуйста.

Детективы двинулись на голос. Вскоре они увидели молодую женщину в длинной тёмной юбке и шёлковой блузке синего цвета. Она разговаривала по телефону и сделала детективам знак проходить в комнату.

По всей вероятности, это была гостиная. Хотя по некоторым признакам можно было предположить, что на ночь диван раскладывался, и на нём спали.

Мирослава уже сообразила, что в квартире было всего две комнаты. И одна из них наверняка была отведена под детскую.

Детективы решили не садиться на диван, вытащили из-под стола два мягких стула в льняных чехлах соломенного цвета и расположились на них.

Через пять минут в гостиную вошла хозяйка.

— Извините, — сказала она, — я сейчас разговаривала со своей бабушкой. Мой маленький пока у них.

— У ваших родителей?

— Нет, у бабушки с дедушкой. Родители, увы, ещё работают. Маме теперь пахать ещё три года, а отцу до пенсии, как медному котелку, — она махнула рукой.

— А вы живёте здесь одна?

— Нет, я здесь не живу, после похорон мужа сразу к ним переехала. Вас позвала сюда, чтобы своих лишний раз не расстраивать. Да и малыш…

— Конечно, к малышу пока не стоит допускать посторонних, — согласилась с ней Мирослава.

Горгунская кивком поблагодарила Волгину за понимание. И спросила:

— Вас кто-то нанял из потерпевших?

— Нет, мы просто помогаем полиции.

У Мориса промелькнула надежда на то, что Марианна Глебовна ухватится за возможность нанять их агентство для расследования смерти мужа. Но увы!

Она только вздохнула:

— А… — и проговорила разочарованно, имея в виду правоохранительные органы: — мне кажется, что они там не шевелятся.

— Уверяю вас, вам это только кажется, — тихо сказала Мирослава.

— Вы так думаете? — с недоверием в голосе спросила Горгунская.

— Конечно. Дело очень сложное, и требуется время для его раскрытия.

— Да, я поняла вас. Спрашивайте. Что вы хотели у меня узнать?

— Марианна Глебовна…

— Просто Марианна.

— Хорошо, Марианна, вы вышли замуж по любви?

Вероятно, Горгунская не ожидала такого вопроса. Она смотрела на Мирославу во все глаза. Но потом всё-таки ответила:

— Мы с Матвеем нравились друг другу. А потом я забеременела, и мы решили пожениться.

«Очередной брак по залёту», — подумал про себя Морис.

А Мирослава спросила:

— Вы дружно жили?

— В общем, да. А почему вы спрашиваете?

— Марианна, простите меня за вопрос, который может показаться вам оскорбительным…

— Спрашивайте, чего уж там, — махнула женщина рукой.

— Вы не догадывались о том, что Матвей изменяет вам?

— Нет. Мне это даже в голову не приходило, — призналась женщина грустно.

— А его отлучки вас не настораживали?

— Я верила, что Матвей ездит в командировки, ведь он снабженец.

— А когда вы поняли, что не всё ладно?

— Когда следователь проговорился, что у Матвея перед смертью был половой акт.

— Сочувствую…

— И напрасно! — запальчиво вырвалось у Горгунской.

Настал черёд удивляться детективам.

А Марианна продолжила:

— Я даже благодарна им!

— Кому им?!

— Матвею за то, что изменял мне, а следователю за то, что проговорился.

Видя удивление на лицах детективов, она пояснила:

— Если бы я не знала о его измене, то и не представляю, как бы пережила своё горе. А теперь мне уже не так больно, и, наверное, я быстро его забуду.

Мирослава хотела сказать, что если бы её Матвей не изменял ей, то был бы жив. Но передумала и спросила:

— Как вы думаете, Марианна, ваш муж изменял вам с… — Она поискала приличное слово и сказала: — С ночными бабочками?

— Кто его знает. Но вообще-то Матвей по жизни был скуповат.

— А постоянную подружку вы исключаете?

— Исключаю, — уверенно ответила Марианна.

— Почему?

— Постоянная бы домогалась его, названивала бы.

— Необязательно.

— Наверное, вы плохо знаете женщин, — заключила Горгунская.

— Возможно, — невольно улыбнулась Мирослава.

— Но, как бы я теперь ни относилась к Матвею, я хочу, чтобы его убийц нашли.

— Вы думаете, что убийца был не один?

— Мне почему-то так кажется.

— Почему?

— Матвей был сильным человеком, и с ним не так-то легко было сладить.

— Но следователь, наверное, говорил вам, что его опоили снотворным.

— Вроде бы он и впрямь упоминал об этом… Но…

— Что — но?

— Тут такая странная история…

— Какая?

— Иван Иванович, собачник наш, видел, как в подъезд забегал какой-то пацан, и он в руках нёс мешок.

— Но дело ведь было поздним вечером?

— Да, уже в сумерках. Солнце зашло, однако ночь ещё не наступила.

— Как же ваш сосед так хорошо всё рассмотрел?

— Он не всё рассмотрел и не очень хорошо. Просто пацан буквально налетел на него и рванул в подъезд. Иваныч стал думать, к кому это он мог прийти, а тот уже обратно вылетел. Пёс Иваныча залаял на него, и тот припустил бегом. Иваныч ещё удержал собаку.

— А как же ваш консьерж пропустил его?

— Тогда ещё не было консьержа. Он у нас всего вторую неделю сидит.

— Как выглядел тот мальчик?

— По словам Иваныча, весь в чёрном. Бр!

— А волосы?

— На голове будто бы был капюшон.

— А вы рассказали полиции об этом пацане?

— Да, Иваныч сам и рассказал. Но, скорее всего, мальчишке просто заплатили, велели положить мешок возле двери, позвонить и убежать.

— Возможно, — не стала спорить Мирослава.

— А больше я ничего не знаю, — развела руками Горгунская.

Поблагодарив Марианну за уделённое им время, детективы спустились вниз.

— А ведь Лагутин, сосед по даче Полуянова, тоже видел мальчишку, — сказа Морис, когда они медленно отъехали от дома.

— Верно.

— Судя по расстоянию между жилищами двух жертв, никто не мог нанять этого мальчика случайно.

— Это точно.

— Но в тоже время разве ребёнок может быть членом банды?

— Ещё как может, — вздохнула Мирослава.

— Домой? — спросил Миндаугас, сменивший её за рулём.

— Нет, давай на набережную. Погуляем немного, подышим речным воздухом.

Они оставили машину на стоянке чуть выше Старого сада. Спустились вниз пешком. Прошли по аллеям, вдыхая аромат отцветающей черёмухи, и услышали, как в тенистом уголке за беседкой поёт соловей. В будний день народу в саду почти не было, поэтому беседка оказалась в их полном распоряжении.

— Мне кажется, — сказала Мирослава, — что ты питал надежду на то, что Горгунская изъявит желание воспользоваться нашими услугами.

— Было дело, — признался Морис и спросил: — А вы так не думали?

— Нет.

— Почему?

— Потому что она обижена на мужа, а обиженная женщина навряд ли станет тратить деньги на то, чтобы отыскать убийцу мужа.

— Я об этом не подумал, — признался Морис и тут же сказал: — Но мне показалось, что она хочет, чтобы его нашли.

— Конечно, хочет.

— Тогда…

— Она хочет, чтобы его нашла полиция. А тратить деньги на поиск убийцы она не станет.

— Что ж, вы оказались правы.

Они ещё некоторое время молча посидели в беседке, после чего спустились вниз по мраморной лестнице, с обеих сторон обсаженной ароматными петуниями, прогулялись по набережной и зашли пообедать в «Жемчужину».

Кафе «Жемчужина» создавало иллюзию лёгкости, воздушности. Летом перед входом бил фонтан, и часть столиков стояла на улице под разноцветными зонтиками.

Но детективы на этот раз выбрали столик у раскрытого окна с видом на Волгу внутри кафе.

Улыбчивый официант принял у них заказ, и минут через десять они уже наслаждались вкусными недорогими блюдами, по преимуществу из речной рыбы и местных овощей.

— Как хорошо! — сказала Мирослава и, бросив быстрый взгляд на Мориса, предупредила: — Только не говори, что тебя тянет на море.

— Разве я что-нибудь сказал? — улыбнулся он и подмигнул.

Вечер они снова провели вдвоём, довольствуясь компанией друг друга и кота Дона.

Шура снова не только не приехал, но и не позвонил. Казалось, что он совсем забыл о гостеприимном доме своих друзей. Но Мирослава, знавшая Наполеонова с детства, ничуть не тревожилась.

Морис, улучив удобную минуту, рискнул спросить:

— А вас не напрягает, что мы работаем за «спасибо»?

— Нет, нисколько, — рассмеялась Мирослава.

И этот смех прозвучал самой желанной музыкой в ушах Миндаугаса. Хотя он и подозревал, что в глубине души она всё-таки предпочла бы работать за деньги. Впрочем, как и он сам…