Каникулы с вампиром

Наталия Антонова (2024)

В детективное агентство Мирославы Волгиной обратился майор в отставке Федор Лагутин. Когда он прогуливался с собакой, он заметил около участка соседа мальчика в черном с лестницей. Собака спугнула незваного гостя, и тот убежал. На следующий день Федор хотел сказать соседу о странном незнакомом мальчишке, но обнаружил, что соседа убили…

Глава 5

Наступившее утро было таким погожим и светлым, что невольно верилось, что если рай и существует, то он находится здесь, на земле.

Морис посмотрел на Мирославу, которая стояла у окна и смотрела в сад, откуда доносились восторженные трели птиц, очарованных весной.

Миндаугасу захотелось поделиться с ней своим сегодняшним радужным ощущение бытия. Но он вовремя спохватился, что делать этого, пожалуй, не стоит, так как он не раз слышал от Волгиной, что если ад и существует, то именно на земле.

И когда он спросил почему, ответила не раздумывая:

— Потому что именно на земле людей подвергают самым изощрённым пыткам, которые ни одному чёрту в голову рогатую не придут, сжигают, травят, убивают всех подряд: грешных и безгрешных, детей, мужчин, женщин, стариков. Плюс ещё всякие катастрофы, аварии, болезни и личная безалаберность и глупость.

Он хотел тогда ей возразить, но решил, что его слова она расценит как слабость, и поэтому промолчал.

— Мы сегодня куда-то поедем? — решился он оторвать её от созерцания пейзажа за окном.

— Да, сейчас вот и поедем.

Но никуда поехать они не успели, так как зазвонил стационарный телефон, и Морис, сняв трубку, заученно произнес:

— Детективное агентство «Мирослава» слушает.

— Здравствуйте, — проговорил взволнованный женский голос на другом конце провода, — меня зовут Елена Львовна Яковлева, и мне нужно срочно поговорить с Мирославой Волгиной.

— По какому вопросу?

Морис включил громкую связь, и ответ звонившей они уже услышали вдвоём:

— У меня с особой жестокостью убили отца. И я хочу, чтобы вы нашли, кто это сделал.

У Мориса промелькнула мысль, что если они заключат договор с клиентом, то не смогут продолжить поиск вампира. Ему стало грустно, но он всё-таки спросил:

— Кто вам нас рекомендовал?

— Усольцев Павел Трофимович.

И так как Морис замедлился с ответом, женщина быстро проговорила:

— Павла Трофимовича обвинили в убийстве собственной жены, и его адвокат обратился к вам.

Морис посмотрел на Мирославу и вздохнул:

— Да, мы помним это дело.

— Усольцев близкий знакомый друга моего отца, Игоря Валентиновича Павловского, — заторопилась женщина, — я у него работаю, и он посоветовал…

— Работаете у Усольцева? — переспросил запутавшийся в её пояснениях Морис.

— Нет, у Павловского.

Мирослава взяла у Мориса трубку и сказала:

— Здравствуйте, Елена Львовна, это Мирослава.

— Здравствуйте… — Чувствовалось, что женщина растерялась.

Вероятно, она не ожидала, что её так быстро соединят с Мирославой.

— Как убили вашего отца? — спросила Волгина.

— Я не знаю точно, как его убили. Но его разрубленное на куски тело подбросили Ирине Михайловне Валентовой.

— Кто это?

— Женщина моего отца.

— Любовница?

— Я бы так не сказала, — отозвалась Яковлева.

Понимая, что выяснить нюансы возможно только при личной встрече, Мирослава сказала:

— Когда вы можете к нам подъехать?

— Сейчас, — быстро ответила женщина и тут же поправилась: — Точнее, через час или чуть больше. Мне потребуется время, чтобы доехать до вас.

— Приезжайте, — сказала Мирослава и опустила трубку на рычаг.

— Значит, мы остаёмся дома, — скорее констатировал, чем спросил, Морис.

— Значит, — ответила она и добавила: — Кажется, небо услышало твои молитвы.

— Мои молитвы? — не сразу понял он.

— Ну ты же хотел, чтобы по этому делу у нас появился клиент и мы могли бы рыть землю на законных основаниях.

— Мы оба этого хотели, — поправил он.

— Ой ли? — Её правая бровь взлетела вверх.

— У вас этот номер не пройдёт, — заявил он ей серьёзно.

— Какой номер? — спросила она, изобразив полное недоумение.

— Убедить меня в своей святой невинности.

Мирослава весело расхохоталась.

— Я что-то не так сказал? — озадачился он.

— Да нет, для человека, которому русский язык не является родным, ты выражаешься прекрасно. И даже более того.

— Великолепно! — заявил он.

— Можно принять и этот эпитет.

— Кстати, от этих ваших «да нет» и «нет да» любой иностранец может просто свихнуться.

— Но ты же не свихнулся, — улыбнулась она.

— Это только потому, что я с раннего детства слышал рядом с собой русскую речь и сам говорил на русском со своими многочисленными русскоязычными друзьями.

— С русскими? — уточнила она.

— Почему же это именно с русскими? — повёл он своими широкими плечами. — Вы думаете, что для того, чтобы говорить с украинцами, узбеками, грузинами, киргизами, евреями, молдаванами, я учил украинский, узбекский, грузинский, киргизский, идиш, молдаванский и прочее, прочее, прочее?

— А! Вот с прочего-прочего-прочего и надо было начинать! — проговорила она голосом «Чуда-Юда беззаконного» в исполнении Георгия Милляра из сказки «Варвара-краса, длинная коса».

Морис, глядя на неё, не смог удержаться от смеха.

— С вами не соскучишься, — проговорил он, вытирая слёзы.

Будущая клиентка появилась возле их ворот только через полтора часа. Её «Опель» въехал на подъездную дорожку и сразу остановился.

Морис стоял рядом и ждал, пока женщина выберется из салона, потом представился:

— Детектив Морис Миндаугас.

— Елена Яковлева. Простите, я попала в пробку.

— Мы понимаем, Елена Львовна.

— Просто Елена, — сказала она и подумала: «Это он брал трубку. И отчество моё запомнил».

Даже находясь в подавленном состоянии и будучи влюблённой в другого мужчину, она не могла не заметить, как он красив. Но восхищение, всего на миг промелькнувшее в её глазах, тотчас сменилось печалью.

— Проходите в дом. Мирослава ждёт вас, — мягко произнёс Миндаугас.

Он провёл молодую женщину в кабинет детектива и, оставив их наедине, вышел в приёмную. Связь, специально установленная на его столе, позволяла ему слышать всё, о чём говорили люди, находящиеся в кабинете.

— Проходите, садитесь, — прозвучал голос Мирославы, — насколько я понимаю, вы Елена Львовна Яковлева.

— Да, — кивнула женщина и села на стул.

— А я Мирослава Волгина.

— Да, — снова повторила Яковлева.

— Я вас слушаю, — сказала Мирослава, вглядываясь в тёмно-карие глубокие глаза клиентки. Потом взгляд детектива скользнул по небольшому прямому носу, пухлым губам и упрямому подбородку.

Мирослава прикинула, что девушке не меньше двадцати пяти и не больше двадцати восьми лет. И скорее всего, она пока не замужем…

— Моего отца, Льва Сергеевича Яковлева, зверски убили, — начала с самого главного для себя Елена.

— Когда?

— Я не знаю.

— То есть?

— Понимаете, мы с моим молодым человеком Русланом Мищенковым уехали отдыхать в Крым.

— В мае?!

— Да, мы улетели на майские праздники. Так получилось, что у Руслана было десять свободных дней. И меня отпустило начальство. Мы, конечно, не собирались купаться в море, загорать, просто хотелось посмотреть Крым.

— Понимаю. Ваш отец был в курсе?

— Конечно! Он отвёз нас в аэропорт на своей машине и обещал встретить по прилёте назад. — Елена неожиданно смолкла.

Мирослава догадалась, что у девушки перехватило дыхание, и не торопила её.

— Я сейчас, — выдохнула Елена, — просто папа… Мама умерла, когда мне было три года. И меня растил отец. Он и не женился во второй раз из-за меня. Не хотел приводить в дом мачеху. Потом я выросла, — она смахнула слезинку тыльной стороной правой руки, — а папа так и не женился.

— В этом нет вашей вины, — тихо обронила Мирослава.

— Есть, — тряхнула гривой смоляных кудрей Елена, — я ведь не хотела, чтобы он женился! Нет, я никогда не говорила ему об этом. Но папа всё чувствовал сам. — Она тихо всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и продолжила свой рассказ: — Короче, мы с Русланом улетели, а папа остался. Мы договорились созваниваться. Я позвонила ему по прилёте в Симферополь, мы мило поболтали и поехали с Русланом в Ялту. Вечером я позвонила отцу из гостиницы, и мы проговорили около получаса. Потом он позвонил мне утром и спросил, как наши дела. Я ответила, что всё отлично. Последний раз я дозвонилась до него в середине следующего дня. А потом его телефон замолчал. Но я не сразу встревожилась.

— Почему?

— Понимаете, у папы есть, — она осеклась, — то есть была женщина, постоянная женщина, они общались несколько лет. Я не могу сказать, что у них была большая любовь. Они никогда и не жили вместе, просто встречались время от времени. Обоих устраивали такие отношения. Они оба были вдовыми, и каждый из них имел дочь.

— Как зовут женщину?

— Ирина Михайловна Валентова.

— Так почему же вы не забеспокоились, когда ваш отец перестал отвечать на звонки?

— Понимаете, Ирина Михайловна как раз незадолго перед нашим отлётом легла в больницу, и отец собирался её навещать. Я и подумала, может быть, ей стало не очень хорошо, и отец остался подежурить, а телефон отключил.

— Он уже делал так раньше?

— Нет. Но Ирина Михайловна раньше и не ложилась в больницу. И потом… — Елена смущенно замолчала.

Подождав с минуту, Мирослава спросила:

— И что потом?

— Если вы были когда-нибудь влюблены, то должны понять меня, время с Русланом пролетало незаметно. И я опомнилась только спустя два дня. Позвонила, но телефон отца не отвечал. Тогда я уже забеспокоилась всерьёз и позвонила нашей соседке.

— Почему именно соседке?

— У бабы Сони есть ключи от нашей квартиры, она поливает цветы, если мы с отцом одновременно уезжаем из города.

— В этот раз вы тоже наказывали ей поливать цветы?

— В том-то и дело, что нет, ведь отец никуда не уезжал. Но я подумала, что, может, что-то изменилось и он сказал об этом бабе Соне.

— Не сказал?

— Нет, — печально покачала головой Елена, — но я всё-таки попросила бабу Соню сходить в нашу квартиру и посмотреть, что там и как. Она сходила и сказала, что цветы высохли, она их полила. Отца дома нет, и последние три дня она его не видела.

— А вы не пробовали позвонить Валентовой?

— Пробовала, но её телефон тоже молчал. Тогда я решилась и позвонила Насте.

— Кто это?

— Настя — дочь Ирины Михайловны Валентовой. Мы с ней не очень ладим.

— Почему?

— Так получилось, — неопределённо отозвалась Елена.

— Итак, вы позвонили Насте — и что?

— Она обозвала моего отца свиньёй и отключилась.

— Почему?

— Тогда я не знала причины её агрессивного поведения. Но позднее выяснилось, что Ирина Михайловна всё время спрашивала свою дочь, почему её не навещает мой отец. Настя набирала его номер, а абонент не отвечал. Вот она и разозлилась, что её мать расстраивается из-за моего отца.

— То есть ваш отец ни разу не навестил Валентову в больнице?

— Нет, он был у неё однажды вечером и обещал прийти снова. Но потом как в воду канул, а Настя разозлилась и подумала про моего отца бог весть что, — Елена бессильно уронила руки на колени.

— Что же именно она подумала? — решила уточнить Мирослава.

— Что папа нарочно отключил телефон, чтобы не ходить к Ирине Михайловне в больницу.

— Как я поняла, Настя и до этого не была в восторге от вашего отца?

— Вы правильно поняли.

— Почему?

— Скорее всего, потому, что, встречаясь с Ириной долгое время, мой отец тем не менее не делал ей предложения.

— И ваш отец, и мать Насти — взрослые люди, и они сами могли решить, как им строить свои отношения.

— Это с вашей точки зрения, — возразила Елена, — а Настя считала, что мой отец таким образом оскорбляет её мать.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Мирослава, — сколько людей, столько и мнений. От кого же вы узнали о том, что случилось с вашим отцом?

— От Насти и узнала.

— Вот как?

— Да, она пошла в квартиру матери, чтобы прибраться там, и открыла балкон. А на балконе она увидела незнакомый ей мешок, открыла его из любопытства и увидела там моего отца.

Конец ознакомительного фрагмента.