Крестницы Президента

Наталья Пугачёва (2024)

Слезы давят. Я не могу поверить, что возможно её больше нет. Боль и безвыходность разрывают меня на части. Тут все стихает, и только человеческий вой стоит над долиной. Меня подхватывают, осматривают. Быстро что-то перевязывают, а у меня картина перед глазами, Лучник сидит на земле, раскачивается и воет. Нет, он не плачет. Он именно воет, как воет волк по своей волчице. И такое ощущение, что всю свою душу и любовь к ней отдает он этому последнему вою о ней. К нему подбегает один из наших ребят, делает укол в область шеи, закидывает его на плечо. Меня хватают на руки, и все бегут. Я поднимаю голову и смотрю на место взрыва, от которого мы удаляемся. И мне тоже хочется выть.

41. Красивая шпана

Мамы не стало, когда мне исполнилось двенадцать лет. Папа первое время держался, но смерть жены все-таки его подкосила. Он начал пить, бизнес продал. Деньги быстро таяли. И из красивой куклы, я быстро превратилась в красивую шпану. Бабушка конечно пыталась меня поддерживать, благодаря ей я не бросила танцы, но из бальных я перешла в спортивные, они не требовали таких денежных вложений как предыдущие. Биатлон я тоже не бросила, слишком много вложила в меня мама и я до сих пор завоевывала первые места. Училась я хорошо, я была слишком любознательна ко всему. Поэтому много чего узнавала из книг. А так как круг общения был ограничен спортсменами и дворовыми друзьями, среди которых были и одноклассники. Взрослела я быстро благодаря улице. Отец уже спивался окончательно, из дома все пропивал, и его собутыльники стали часто захаживать к нам. У бабушки на нервной почве стало скакать давление, и она часто лежала в больнице. Пенсии её хватало на лечение, квартплату и если отец не вытащит оставшиеся деньги, то на скудное питание нам могло хватить. Но это было редко. Поэтому в четырнадцать лет уже пытались быть добытчицей. Так я попала в нашу компанию, где в основном были мальчишки и многие старше меня на много. Девчонки менялись по мере того, как надоедали нашим парням. Ко мне же относились как-то бережно, из-за того, что из начально я была единственной девчонкой, сначала самой мелкой, а потом, став старше, просто стали оберегать. Ведь чем старше я становилась, тем красивее становилась моя внешность. В тире я выбивала все десятки и либо за ставки получала деньги, либо забирала мягкие игрушки, которые потом благополучно продавали. Мальчишки учили меня драться и владеть ножичками. Мы зарабатывали и на туристах, водя тех на Столбы. Дома я ночевала редко, так как папины дружки уже протягивали руки к красивым формам моей фигуры. Ночевала я чаще всего у Сережки, который был самым старшим в нашей компании и ко мне относился с заботой. Он взял надо мной шефство, как только я попала в эту компанию. Как он говорил:

— Буду беречь тебя для себя.