Дневник мертвых

Никита Селиванов

Главный герой этой книги воспринимает убийства как обычное хобби — способ самоутверждения и развлечения. Его мир жесток и бескомпромиссен, а насилие — не трагедия, а рутина. Вымышленные события, наполненные откровенной лексикой и жестокими сценами, раскрывают мрак человеческой природы, где мораль и чувства потеряли всякое значение. Это произведение для тех, кто готов столкнуться с темной стороной души, не побоявшись ужасных реальностей. Книга содержит нецензурную брань.

Запись №4: Наташа

Наташа. Типичная улыбчивая дура, каких полно. Лет тридцать, но по виду — максимум двадцать пять. Красилась, как кукла, вся такая нарядная. На каблуках шла по улице и вертелась так, будто весь мир вертится вокруг её задницы. В одной руке сумочка, в другой телефон. Смех да и только. Мне её голос сразу показался раздражающим — звонкий, сука, как сверло в мозгах.

Её ошибка? Она решила срезать через тёмный двор. Умница, блядь. Идеально.

Я ждал её за углом, как охотник. Наташа шла быстро, на каблуках цокала, будто стучала по своему будущему гробу. Телефон перед носом — ничего не видит, ничего не слышит. Я вышел прямо перед ней.

— Ой, вы меня напугали! — Она засмеялась. Как же. Напугал.

— А зря, — сказал я и двинул её по лицу.

Она упала на задницу, уронила телефон, и, кажется, только тогда поняла, что всё это не шутка. Я схватил её за волосы и потащил дальше, вглубь двора, где ни души. Наташа визжала, как свинья на бойне, но мне похуй. Никто не услышит, все давно спят.

Когда мы добрались до угла, я швырнул её на землю. Она начала умолять, плакать. Кричала «Пожалуйста, не надо, у меня есть дети!» Ну конечно, мать года, которая ночью шляется одна.

— Закрой рот, сука, — прорычал я и достал молоток.

Её глаза расширились. Она поползла назад, как насекомое, а я шагнул вперёд. Первый удар — по колену. Она взвизгнула так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Второй — по другой ноге. Теперь ползать не получится, милая.

Она ревела, билась в истерике. Я сел на корточки рядом и смотрел, как она извивается.

Интересно, сколько времени потребуется, чтобы она сдалась? Оказалось, немного.

— А где твоя хвалёная улыбка, Наташа? Где твоя уверенность? — спросил я.

Она ничего не ответила. Только хрипела.

Последний удар был в голову. Лоб треснул, как грёбаная арбузная корка. Кровь хлынула по её лицу, испортила весь её дорогой макияж. Красиво, даже немного поэтично.

Тело я оставил там, в углу двора. Пусть утром кто-нибудь наткнётся. Её дорогая сумочка валялась рядом, телефон тоже. Пусть копы думают, что это просто очередной грабёж.

Знаете, мне не жалко таких, как она. Слишком долго улыбаются, думают, что им всё с рук сойдёт. А потом встречают меня. И я забираю их ёбаную уверенность. Навсегда.