Антонио Гауди. Саграда Фамилия. Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

Эта книга рассказывает о пути талантливого архитектора, воспитанника Барселоны Антонио Гауди. У этого гения от архитектуры были свои правила. Он никогда не пользовался чертежами — конструируя дома по наброскам. Его творения стоят десятилетия и, возможно, даже столетия. Но при малейшем изменении в их конструкции эти сооружения в буквальном смысле разрушаются. И другие архитекторы с большим трудом могут (если, вообще, могут) повторить волшебство Антонио Гауди.

14. Кончина матушки Антонии

В 1876 году Антонио Гауди пережил первую семейную трагедию — он потерял мать…

Прямых свидетельств отношения Гауди к матушке отыскать очень сложно. Скрытный и почти нелюдимый человек, Гауди рассказывал о себе только таким близким друзьям, как Гуэль. Поэтому Антонио Гауди до сих пор остается личностью таинственной, загадочной.

Но есть свидетельства косвенные… Представьте себе Барселону восьмидесятых годов девятнадцатого века. Город католический, религиозный. Его главные достопримечательности — храмы и монастыри. А концентрация архитекторов (художников, поэтов) «на душу населения» почти такая же, как в Париже. И это не преувеличение — провинциальная Каталония во все времена была «общеиспанским поставщиком талантов».

Хотел того Гауди или нет, но ему приходилось работать с церковниками. Большая часть его заказов приходилась на культовые строения. Неверующему человеку, да еще не особенно скрывающему скептическое отношение к религии, получить такой заказ очень непросто…

И вдруг, в зрелом возрасте, происходит перерождение личности. Гауди становится глубоко верующим человеком. Не была ли первым толчком та трагедия — утрата матушки, умершей внезапно в довольно молодом возрасте?

Уже зрелый мастер, Гауди заберет к себе больного старого отца и переедет с ним в дом собственной постройки (этот дом находится в саду Гуэля). И пробудет рядом со стариком до самой его кончины. Иного Гауди для себя и не допускал. К родителям он относился с большой любовью и даже с трепетом.