Владимир Набоков. Русский писатель за границей. Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

Владимир Набоков — самое непредсказуемое имя в русской литературе. Он относился к остальным писателям если ни уничижительно, то весьма пренебрежительно. Себя называл не русским писателем, а «исследователем бабочек». И, действительно, сделал в этой области серьёзное научное открытие. Он не любил своих ранних произведений. И когда кто-то из писателей преподнёс ему редчайший экземпляр его первой книги, то, выходя из дома, этот писатель обнаружил данную книгу выброшенной в урну…

6. Сестра Лена

В 1905 году гувернантку из Англии сменила швейцарская гувернантка Сесиль Миотон, которая вплотную занялась французским мальчиков. Эту женщину, уроженку Лозанны, братья Набоковы поначалу невзлюбили. Но потом отношения между ними изменились. Достоинство, с которым она себя вела, доброта, скрываемая за непроницаемостью женщины сделали своё дело. Она оставалась с братьями до 1912 года. И Володя с Сергеем платили ей искренней привязанностью. Об этой женщине — «мадемуазель О» — Набоков напишет в 1954 году в автобиографической книге «Другие берега»…

А в следующем 1906 году в семействе Набоковых появилось пополнение — родилась младшая дочь Лена, названная так в честь матушки Елены Ивановны.

В эти годы матушка Елена на всё лето выезжала с детьми и гувернанткой в имение дяди Руки под Гатчиной — в Рождествено, располагавшееся по соседству с селом Батово (здесь был загородный дом самих Набоковых) и Вырой, поместьем родителей Елены Ивановны. И Рождествено, и Батово, и в особенности Выра в памяти Набокова остались тем миром детства, который он пронёс в своём сердце через всю жизнь. Именно дом в Выре, принадлежавший дедушке Ивану Васильевичу Рукавишникову, и особняк в Батово (как, заметим, и дом номер 47, по Большой Морской в Петербурге) Владимир Владимирович считал своими настоящими домами. Прожив последние 17 лет жизни в швейцарском отеле, никогда после выезда из России не имевший собственного угла, Набоков на вопрос — почему он не купит себе дом (а он мог позволить себе любой дом или квартиру) — отвечал: «Зачем? У меня уже есть дом. И не один. В России…».