Один оборот

Олег Аникиенко

Книга о жизни небольшого северного города России времен «рыночной экономики». Проза не развлекательная, она о нас, горожанах глубинки, живущих трудовым заработком, своими мыслями и делами.Как изменились внутренние связи людей в постсоветский период? На что опереться современному городчинцу, устоявшему в культе потребительства, «жизни для себя»?Герои – простое человечество эпохи временного помутнения ценностей, упадка нравственности и культуры. Но совесть, человечность – остаются…

Так себе журналист

…Что ж, писать ты можешь… — это Шохов, редактор, принимая на работу в новую газету, созданную на волне демократических перемен, — живая такая газетка, «вечерка», в отличие от официальных трескучих, — хотя этого мало, надо стремиться к профессионализму… Ему я: что вы понимаете и как мне воспринять… Он: — писать душевно, с юморком — еще не газета.. У нас тут все «литераторы» — стихи кропают, а надо корреспонденции… Лишь у двоих образование. Говорю: усвоил, буду пробовать, а пока осмотрюсь — начну с коротышек о жизни горожан — миниатюры, где-то в уголке, под экономическими «кирпичами», отчетами, предвыборной рекламой… А еще — портреты людей, — рабочих, артистов, служивых… Но не в стиле Доски Почета, а — живых — разве не надо? Он: может и надо, да — кому? Конечно, на фоне деловых текстов, — разнообразит, но возьми, как рабочий — «производство» — ты столяр? воспитывай направление, потому как газета планирует расширяться и нужны аналитика, репортажи… Слесарь, говорю, инструмент знаю… И тему возьму, но без красок живых плохо — «Вечерка» же…

И люди доверялись, делились:

«…пробовала в торговле… — не умею бомжей отшивать, теперь вот с сумкой кондуктора…»

«…ушло время киномехаников… сидишь в аппаратной, смотришь через окошко в зал, где голубой луч… а людей — мало…»

«…и наш вендиспансер — не надо бояться, идите на анализ… болезней, передаваемых половым путем, аж 26…»

«…эти двое решили… бизнес — ремонт музыкальных инструментов, концерт для мужского дуэта, музыкальные айболиты…»

«…она сидит на холодном ветру, тонкая, хрупкая… — Рисуешь? Меня сможешь? только без толстых щек…»

«…свои выходные лейтенант проводит с подростками… а звание ему присвоил без окончания училища сам министр…»

«…ей идет близорукость, где-то очки запропастились, а тут мы нагрянули… охраняет она памятники наши… стережет…

«… подхожу к нему — сварщик шов заваривает — На кого работаешь? — Плевать, кричит — …Наемник я…»

За два года — три редактора сменились. Теперь — четвертый торчит. Работает ли? Я когда узнал, кто следующий — содрогнулся. Лева Бубчак! Ну, все, думаю! Сожрет… А не надо было пародию писать на него, да еще в городской газете. Да кто ж знал. Пролез ведь…Где он только не указывал… А пародия — неплохая, острая… Пусть пишет нормально не выпендривается. Навалит терминов из разных областей, — смешает все в кучу, — потребляйте! Зато всегда громко и тревожно. Как Репетилов из «Горе от ума». Каждый из бывших редакторов думал о себе в первую очередь. Решал газетой какие-то свои проблемы. Один стремился подняться выше, пролез в пресс-службу губернатора, другой о славе писателя грезил…

Бубчак сразу стал задания давать потрудней, не из моей епархии. Я на культуре сижу, а он мне — экономику, криминал. Выдавливает… Послал на завод глиняных изделий. Какой там завод! Микулин — мошенник известный. На свина похож. Взял миллионы у правительства, набрехал, а потом смоется в Израиль… Ну, поехал я. Завод и вправду — дохлый… Внутри — тишина, и двое рабочих голодные сидят.… Худые, хмурые, полгода без зарплаты… Микулин приехал с быками — телохранителями, покосился на меня, укатил. Я, как есть, написал, что видел. После выхода статьи, — Микулин — гость у редактора, — сидят, коньяк пьют, обсуждают. Потом опровержение вышло, меня дураком выставили. Непрофессионал мол, не разобрался…

Утром пришел пораньше, подготовиться к разговору. Захожу — дверь редакторская открыта. Странно, — обычно опаздывал… Открываю — Опа! На столе туша вверх брюхом… Кто такой? Я ближе — рубаха вылезла из штанов, ширинка расстегнута — тьфу! — волосатое пузо… Вокруг стола, на полу таблетки рассыпаны… «колеса» пьет… Бубчак, красавец. Ну и редактор! Иду к себе, думаю — как быть, и надоело вроде, не проходит мое видение «вечерки»… А людей, читателей, жалко… Да бог ты, что ли? Слесарь, пришел по зову души… А «вечерка» приличному городу нужна. Украшает. И, главное — людям пищу дает. Не только информацию… Жить помогает. У «вечерки» своя физиономия. Смышленая, лукавая, иногда колючая, но — справедливая. Такая подруга и наподдаст кому надо, и поднимет настроение после трудного дня. Такой газете нужны «городские сюжеты» с теплой шуткой. И «горожане» — портреты о нас с вами. — Тогда она для людей — собеседник, а не служанка, обслуживающая денежные мешки… Ну, где в ней омоновец, вернувшийся из Чечни, где врач-участковый, исходила сотни подъездов панельных домов, сотни больных… Где токарь Заломов у своего станка. Чуть выпучил глаза, не умеет позировать. Придумал новый болт, а чиновники тормозят (а вот мы их, голубчиков — за ухо, на вид). И с политиками надо строже. Пусть свое место знают и свой объем, нечего целую полосу отдавать…

— Эй, кто есть? На планерку! Еще одна головная боль. Нас, корреспондентов, зовут в кабинет редакторский чихвостить друг друга. Все уже ознакомились с новым номером и набросали в уме свои комментарии к работам коллег. Отношение мое к мероприятию — кислое. Может и нужно для планирования. Но зачем критиковать друг друга? Не умеем мы уважать соседа. Тут и проблема. Потому в результате настроение испорчено у всех. Сидят, надулись… переживают. Не надо топить другого! Сегодня ты ошибся, завтра он. Успех команды — в сплоченности! А творчество не выдавишь из — под палки. Все сами ищут темы, а должен редактор направлять, не пить в бухгалтерии. И не умеем принимать чужой авторский стиль… Ну, пишешь ты короткой строкой, как дятел, — ну пиши себе. А тот — не может фразу закончить… Все работаем на одну цель — дать людям уму и сердцу. Не надо ловить блох у коллег. А без взаимного уважения, как свора собак, лаем без толку. И эта обязаловка строчек в месяц выдавать, иначе уволят. А время какое — людям не платят, задержки везде, и зарплату дают досками или мелким яйцом.

— Представляю нового сотрудника! — вчера Бубчак как индюк пыжился. И указывает на Подлуцкого. Мы — в шоке. Подлуцкий — самый сволочной в местной журналистике. Зато окончил факультет по специальности, чем и козыряет. Но человек — подлейший. Его из «Республики» выперли, дали под зад. В «Трибуне» Сумаров дал ему пощечину за сплетни. Тут Ардыш встает, человек из «Трибуны» гостем у нас. Вы, говорит, ошибаетесь, если берете эту жабу. А Бубчак: — Разберемся, мол… А фишка в том, что Бубчак на лесть падок. Чем Подлуцкий и взял. Ко мне тоже подходил, давай дружить, помогать буду… Я говорю — таких друзей не просим. Теперь оба меня клещами выдавят из «вечерки»… Статью мою поносит: — Вот мол, у Семы, целых 8 предложений начинаются с одной буквы… Я ему — гнида, уймись… Я о людях пишу, ты — о себе или о мэре патоку гонишь… Но другие молчат, за место дрожат.

Ладно, мол, заявляйте планы. Лычухин: напишу о кафе «Бекон»… Все аж привстали. Опять «Бекон»? Тебя там кормят, что — ли? Ага, и поят… А почему так мало строк? Лычухин: Кто-то должен мало писать! Ему: Почему ты? Мокрецов: Сеть у меня своих инмор… инфор… Лицо, как по асфальту катали….Пьян опять? С утра? Мокрецов: Поправился чуть…

Моя очередь. Вот, говорю, две темы затеял. Жизнь в городской общаге. — «Дом на колесах» название…. О том, как годами люди без квартир. Их быт, характеры, судьбы… А вторая тема — о нашем клубе знакомств. Название — «К „Надежде“ с надеждой»… — Бытовуха! — квакает Подлуцкий, — аналитики нет… Какая аналитика — говорю, — если бабка там 30 лет живет. И газета наша вечерняя, не надо излишней мудоты… Пусть один материал аналитический — вот ты и пиши. А я, рядом, бытовой сделаю — о своем походе в театр, в гримерку Пиковой дамы… — Литературщина! — вопит Подлуцкий. — Я ему — Прибью! — Сядьте! — орет Бубчак. — А про «пиковую» напишет Пулькова. Та в ужасе — Не моя тема! Я на заседаниях мэрии… Бубчак — Развивайтесь! Деловые материалы нужны! Нечего ставить в полосу. Что нам «Любовников Екатерины» ставить? Я ему — Так покажи пример, сам напиши. Все молчат. Подлуцкий, липко, — Как ты разговариваешь с редактором? Бубчак от злости ручку сломал. А я себе — Какого черта? Смотрю в окно, там внизу парни фонтан готовят к весеннему запуску, слесари из мэрии… Щеткой металлической скребут, готовят к покраске. Ключи рядом гаечные, молоток, ломик… Аж заныло внутри… Какого хрена! Я умею работать! Что-то там Бубчак долдонит, Подлуцкий слова гнилые клеит… Не дослушал, повернулся, ухожу… — Куда? — кричат… На воздух, думаю… быстрей! На свежий… К людям…