Операция «Царский ковчег». Трилогия. Книга 2. Символ веры

Олег Васильевич Филатов

В книге «Символ веры» автор продолжил тему, начатую в книге 1-й «Операция Царский ковчег». Алексей встречается с генералом Брусиловым А. А., который сумел вывезти его в Чехословакию. Затем он попадает в Германию к своей тёте, великой княгине Вере, дочери великого князя Константина Константиновича Романова, известного в поэтических кругах как К. Р. События, описанные в книге, относятся к предвоенному периоду и захватывают войну и послевоенное время.

ГЛАВА II

Она бежала как живой движущийся экран, на котором располагалась карта местности. Через четыре часа он въехал в город. Пообедав в одном из ресторанов, он заехал в Бюргермагистрат. В Городской совет он передал пакет, а оттуда отправился в сторону Дипольсвальдэ. Здесь он остановился в замке, который располагался рядом с городком. Это было небольшое здание, которое по своей архитектуре относилось к 18 веку. «Дрезден посмотрю на обратном пути», — решил Алексис. Проведя ночь в покоях, отведённых ему хозяином, он отправился в долину замков. Скорее за город, на реку, в лес, на воздух. Руководитель рекомендовал ему посетить замок Кёнигштейн — Королевский камень. Господин Заукель объяснил ему, что с его стен он сможет увидеть всю долину, через которую течёт Эльба. И вот его машина въехала через огромные ворота, с нависавшей над ней металлической решёткой, на территорию замка. Поднявшись наверх, он попал на площадку, с которой действительно была видна панорама долины. Река Эльба тонкой голубой лентой пересекала долину, по ней шли пароходы. По всей долине были видны замки. Их силуэты как бы делили её на сектора обороны. Рядом с замком расположились скалы. «Мрачновато», — размышлял Алексис. Эта обстановка должна, видимо, подчёркивать величие нации, её могущество и, конечно, таинственность всего немецкого. Закусив, чем Бог послал, Алексис отправился в обратный путь. По дороге в Дрезден, проезжая по горной местности, сплошь усеянной яблоневыми садами, он обратил внимание на производственные строения, высившиеся над этими садами. Это были шахты. Вскоре Алексису стало известно, что здесь на границе с Чехословакией, немецкие инженеры и геологи проводят изыскания, направленные на поиск урана. Он взял себе эту информацию на заметку. В Дрездене он посетил дворец Цвингер, который построил архитектор Пёппельман, это был всемирно известный памятник архитектуры 1711 — 1722 годов.

В Дрезденской картинной галереи, основанной в 1560 году, он долго наслаждался творениями Рафаэля, Джорджоне, Альбрехта Дюрера, Яна Вермеера. Всё это впечатлило его. «Но что ждёт творения мастеров, если разразиться война? — задавал он себе вопрос, — что будет с Германией?» Вернулся он Берлин 1-го августа 1934 года. Доложив Заукелю, о том, что задание выполнено, и по случаю приезда он приглашает его отобедать. Тот с благодарностью принял предложение. Алексис заказал бутылку бордо, коньяка, две бутылки фруктового ликёра и бутылку шоколадного. Алексису уже была известна слабость Заукеля — любовь к зелёному змию, а также форель, курицу по-французски с картофельным гарниром и салат. Обед проходил в отдельном кабинете. Алексис пил мало, в основном ел, но не забывал, чтобы бокал Заукеля был полным. Через некоторое время тот осовел. Разговор шёл о стратегии фюрера в дипломатии, которую он проводил по отношению к Восточным странам. Алексис уже не первый раз слышал об этом, но не только от него. Было понятно, Германия не остановится на присоединении ряда территорий, находящихся на её границах. Они необходимы были Гитлеру как плацдарм для ввода войск, откуда он, и начнёт свой поход на Восток, где находится необходимое жизненное пространство для развития немецкой нации сверхчеловеков.

— Пока министерством правит Нейрит, мы никуда не двинемся. Нам нужен новый человек, и он есть — это Иоахим Риббентроп. Он сейчас действует по указанию фюрера. Это будущее Германии. Наше положение вскоре обяжет нас подчиняться ему. Заукеля понесло:

— Иоахим родился в г. Везель 30 сентября 1893 года. Он жил в молодости в Швейцарии, потом в Лондоне, где штудировал английский язык. В Канаде он побывал, когда ему было 17 лет. Когда началась 1-я мировая война, он уехал в США, но как патриот вернулся на родину, и поступил на военную службу. В 1919 году он уже адъютант генерала Секта. Тот взял его с собой на подписание мирного соглашения в Версаль. Сам понимаешь, Алекс, он был вынужден покинуть генерала и уйти в отставку в чине обер-лейтенанта.

Эти слова он произнёс с такой важностью, что можно было подумать, что Риббентроп, уже тогда был предназначен на роль, по крайней мере, оберфюрера, только он об этом никому не говорил. Заукель же знал об этом, и хранил эту тайну до тех пор, пока ему не налили больше той нормы, которую он выпивал каждый день в обед. Алексис решил, что он ещё немного послушает его и отвезёт домой.

— Послушай Алексис, я говорю правду, ты один из тех, кому я доверяю, ты из старого дворянского рода. Да, да! Я знаю, между нами, это идёт сверху. Для таких, как ты, открыт путь наверх. Ты сам не знаешь, что тебе разрешено. Так вот, Риббентроп служил у такого человека, как руководитель рейхсвера генерал-полковник

Ганс фон Сект. Но были и другие люди тогда, которые хотели блага Германии. Этого человека ты знаешь. Это генерал — фельдмаршал Гинденбург. Он ещё весной 1918 года в Бресте сказал: «Я хочу обеспечить пространство для передвижения германского левого крыла в следующей войне с Россией».

— Алексис, а сейчас какой год, 1934 год, его конец, скоро 1935 год. Алексис, а Йоахим сейчас в Англии делает для Германии, Рейха великую работу. Ты, знаешь, ещё в 1926 году в июне в Лондоне состоялась закрытая конференция.

— Как это закрытая? ― недоумённо, как бы не понимая, о чём идёт речь, спросил Алексис у Заукеля.

— Чудак. Секретная от большевиков. В ней принял участие генерал Гофманн Макс, политики: фон Клейст, фон Курсель и английский нефтяной король Детердинг и даже, Алексис, даже заместитель министра иностранных дел Англии Локкер Лэмпсон. Главное на этой конференции было то, что большевизм должен быть ликвидирован, и тогда, тогда Алексис, Германии отводилось главное место в этой освободительной деятельности. Все поддерживают фюрера: и Август Тиссен и Гуго Стиннес и Альберт Фиглер, Кирдорф, Гутенберг. Он, кстати, ещё в 1932 году официально выступал с планом захвата Украины. А глава «ИГ Фарбен» Дуйсберг высказал идею создания экономического блока от Бордо до Одессы. Это был финал, Алексис отвёз Заукеля домой. Как всегда, придя на работу, Алексис занялся разбором поступивших материалов, но был вызван к Заукелю. Он объявил ему, что их посылают в командировку на Север. Ехать надо было вечером, но почему-то её отложили. Заукелю позвонил начальник протокольного отдела германского МИДа фон Дернберг и объявил, что он может отдыхать. Заукель пожаловался Алексису, что вечер пропал. Но Алексис, желая продолжить начатый разговор 1 августа в ресторане, предложил Заукелю посетить театр, где играла Ольга Чехова. Заукель поблагодарил Алексиса за приглашение. К 18 часам Алексис заехал на своём «Фольксвагене» за Заукелем. Заукель сел на переднее сидение и спросил:

— Это Ваш? Я смотрю автомобиль у Вас что надо. Кузов хромированный, электродворники, синхронный автомат переключения скоростей. У Вас хороший вкус:

— Бабушка Вера подарила за хорошую учёбу в университете. Знаете, господин Заукель, я с детства увлекаюсь авто. Так ещё в 1926 году, когда проходила первая выставка на «Унтер ден Линден», в гостинице «Бристоль», я читал об этом в газетах и мечтал стать членом «Кайзерише аутоклуб». Теперь моя мечта сбылась. В 1926 году на выставке в гостинице «Бристоль» было представлено 67 фирм, которые предъявили 90 легковых и 47 грузовых авто. Да, а ранее, господин Заукель, автофирма, которая располагается на «Кайзердамштрассе» представляла в 1923 году авто «ИАА», то есть нынешний «Вольксваген». Да, кстати, господин Заукель, сегодня мы посмотрим с Вами представление с участием не только Чеховой, но и других известных Вам актёров. Это Вас отвлечёт. На входе в театр их встретил администратор, а затем директор театра Петерс. Он показал им все уголки и закоулки театра.

Затем они прошли в ложу. Алексис медленным взглядом обвёл присутствующих, в основном они все вели светские беседы. Вдруг его взгляд остановился на хрупкой с раскосыми глазами женщине, чем-то похожей по своей фигуре на танцовщицу. Заукель видя это, подсказал ему, что это русская танцовщица Диана Раздольная.

— Надо познакомиться, ― сказал Алексис, обращаясь к Заукелю.

— Думаете? — Ответил Заукель.

— А что, это идея.

Но вот зал медленно погрузился в темноту, и на сцене началось действо. Играли музыкальный спектакль, что-то вроде оперетты. Танцовщица скользила своим тонким телом по сцене, и яркие её голубые глаза поблёскивали, и ласкали зрителя. В зале стояла тишина. Танец продолжался недолго. Но вот пришёл владелец театра и увёл Алексиса и Заукеля к себе, а затем в игорные залы. Вскоре им наскучило это, и они, распрощавшись, вышли из театра. Алексис предложил Заукелю посидеть в ресторане. Тот согласился. Тем более, что времени у них ещё было предостаточно. Они сидели в ресторане гостиницы «Бристоль». Заукель вновь завёл разговор на тему о будущности Германии.

— Алексис, ты знаешь, я скажу тебе, что вскоре будет многое зависеть от руководителей нового поколения. Пока старые германцы сидят у руля, дело будет развиваться медленно, в силу их консерватизма. Они уже всё получили, вложили свои капиталы в выгодные предприятия и получают свои проценты. Одним словом, Алексис, они старые коты.

— Что же вы предлагаете или по-другому, в чём Вы видите выход?

— Я Вам скажу, что такие люди как наш будущий рейхсминистр не спешит занять этот пост. Он учитывает все перипетии, которые сложились в Германии и мире после 1-ой мировой войны и Ваймера. Он тогда удалился от дел и счёл за лучшее заняться коммерцией. Алексис, он стал собственником крупной виноторговой фирмы. Женился на Анне Хенкель. Она дочь владельца всемирно известной фирмы по торговле шампанским и затем он стал развивать связи и нашёл для себя много хорошего. Обогатил себя нужными и важными знакомствами в видных политических салонах, в том числе, и в Англии.

— И что, господин Заукель, как это связано с будущим рейха?

— Вечно Вы, молодые спешите. Алексис, у него появилась мечта, понимаете, мечта посвятить себя дипломатической деятельности. Он пришёл к выводу о том, что, общаясь с контрагентами, он приобрёл солидный опыт в международных связях. Алексис, он попытался украсить родословную Риббентропов собственной блистательной карьерой, однако Ваймерская правящая верхушка, той республики, не заметили его таланта, как дипломата. Но вот на его счастье его однополчанин граф Гельдорф представляет его Эрнсту Рему, а потом, представляешь Алексис, эти оба наци знакомят его с фюрером. Фюрер заметил его и обнадёжил словами о том, что он намерен начать новую дипломатию. Решительно и без предрассудков.

— Но, господин Заукель, ведь это ещё не повод к тому, чтобы стать рейхсминистром?

— Да ты прав! Но в том то и кроется гений Йоахима, что он решил помочь движению и с 1933 года представил для встреч свой дом в Далеме. И вот с этого и началась его политическая карьера. С приходом фюрера к власти тот позволил Йоахиму создать «Бюро Риббентропа», то есть, специальную внешнеполитическую организацию национал-социалистической партии.

Ужин закончился, и Алексис повёз Заукеля домой. Они выехали на Потсдамштрассе, затем двинулись к Ванзее. Подъехав на Бисмаркштрассе, он остановил машину у дома Заукеля. Вышел из машины и, проводив его до дверей, сдал на руки швейцару.

Наступил 1935 год. Гитлер присоединил Саар и Рейнскую область, а ведь ещё совсем так недавно в январе 1919 года было избрано национальное собрание, заседавшее в Ваймере. Это действительно очень малый срок для истории. Тогда большинство в парламенте принадлежало трём республиканским партиям: Социал-демократической, Германской демократической партии и Центру. Однако тяготы послевоенного времени и тяжёлые условия Версальского мира (1919 г.) вызвали у многих жителей Германии глубокий скепсис по отношению к республике. Ваймерская республика была «республикой без республиканцев». Некоторая стабилизация экономики, Локарнский договор (1925 г.) и вступление Германии в Лигу Наций (1926 г.) несколько улучшили ситуацию. Искусство и наука «золотых двадцатых» пережили короткий интенсивный расцвет. После смерти первого рейхспрезидента Фридриха Эберта в 1925 году, главой государства был избран фельдмаршал Гинденбург. Он строго придерживался конституции, но внутренне никогда не мог найти согласия с республиканским государством. Закат Ваймерской республики начался вместе с мировым экономическим кризисом 1929 года. Левый и правый радикализм стремились использовать в своих интересах безработицу и всеобщую нужду. В рейхстаге больше не было дееспособного большинства. Кабинет зависел от поддержки рейхспрезидента. Национал-социалистическое движение А. Гитлера скачком приобрело влияние и в 1932 году стало самой влиятельной партией. 30 января 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером. В правительстве кроме членов его партии было несколько правых и независимых министров. Поэтому существовала надежда, что исключительного господства национал-социалистов удастся избежать. Придя к власти, Гитлербыстро избавился от своих союзников. Он добился закона о представлений полномочий, получил почти неограниченные полномочия и запретил все партии, кроме, своей. Парламентские органы были отменены. После смерти Гинденбурга в 1934 году Гитлерзанял обе должности канцлера и рейхспрезидента. Тем самым он стал главнокомандующим и получил власть над Вермахтом. За недолгие годы существования Ваймерской республики большинство немцев не стали сторонниками демократического порядка. Внутренняя смута и вызванная мировым экономическим кризисом массовая безработица подорвали веру в государственную власть. Гитлеру удалось оживить экономику своими программами трудоустройства и вооружения, чему немало способствовало окончание мирового экономического кризиса. Сразу же после захвата власти режим начал осуществление антисемитской программы. Преследование политических противников и подавление свободомыслия заставили тысячи представителей интеллигенции, художников и учёных эмигрировать из страны. Гитлеру удалось почти без сопротивления добиться многих внешнеполитических целей. Это дополнительно укрепило его позиции. Германия торжествовала. Унижения закончились. Германия превыше всего.

А в 1935 году трудами Йоахима фон Риббентропа между Германией и Англией было подписано морское соглашение, по которому Германия вопреки Версальскому договору, разрешалось строить большой флот. В этом году Гитлер назначил Риббентропа на пост посла Германии в Англии. Его авторитет рос и он ещё в 1933 году получил чин штандартенфюрера СС, а в1935 году — бригадефюрера, а далее в 1936 году — группенфюрера. А позже в 1940 году — обергруппенфюрера и был зачислен в состав дивизии «Тотенкопф».

Алексис постоянно думал о том, каким образом он сможет оказать помощь России. Ведь его взгляды не соответствовали тем убеждениям, которые господствовали в его стране, но он явно видел и понимал, что нёс нацизм миру. И своей целью он поставил — попасть в Москву в составе посольства Германии.

Но сделать это надо сейчас. Но как? И он вспомнил ещё раз о том, что господин Шуленбург дружил с Александрой Фёдоровной и, следовательно, ему оставалось найти ход к нему. И вскоре случай представился. Как-то на одном из приёмов в МИДе, он, как и другие сотрудники, имеющие отношение к Восточному отделу, общались между собой, вели беседы, как вдруг Заукель подвёл к ним седого пожилого господина, которого и представил как графа Шуленбурга. Шуленбург стал рассказывать о том, что Восток — это непознанная и сложная для познания сторона света и самая большая её часть — это Россия.

— Да, господа дипломаты — я могу Вам сказать, что я знал семью императора и лично был знаком с её Величеством Александрой Фёдоровной, которая, как известно, было немкой. И он, обратив внимание на Алексиса, сказал:

— Вы, наверное, молодой человек были бы очень похожи на её сына. Да! Но, к сожалению, история очень несправедливо отнеслась к этой семье. Но Вы, очень, очень походите на Цесаревича. Я думаю, что мы с Вами поговорим о России позже. Мне говорили, что вы оттуда?

— Да, господин Шуленбург я оттуда, и смею вас заверить, что имею к этой семье отношение.

— Хорошо, молодой человек, в таком случае я Вас жду завтра у себя в 18 часов вечера. Вот моя визитка.

Граф откланялся. Алексис думал о том, что ему делать в создавшейся ситуации: радоваться или печалиться? Что принесет ему это знакомство? Но он представил себе, что его персоной Шуленбург мог интересоваться и ранее, поэтому, скорее всего, он навёл о нём справки. «Ну, что же чему быть — тому не миновать», — отметил для себя Алексис. На следующий день 22 января 1935 года ровно в 18.00, он подъехал на Фридрихштрассе. Особняк Шуленбурга бы исполнен в стиле ампир. Слуга провёл его в холл, поднявшись по лестнице наверх, он вошёл в кабинет Шуленбурга.

Этот кабинет, куда он вошёл, был приспособлен не только для работы, но и для приёмов и совещаний. На стенах были развешены картины европейских художников, в том числе и Рембрандта, вдоль стен стояли вазы, на полу лежал персидский ковёр. Обстановка нисколько его не удивила. Алексису было, с чем сравнивать. За свою жизнь он видел разные дома и кабинеты, оформленные как в английском, так и во французском стиле. Ему хорошо было известно, что дом, оформленный в английском стиле, обычно имел в столовой чиппендейловские стулья, а старинные гравюры и непременные академические портреты, пресные, как дистиллированная вода, подчёркивали типично английскую обстановку, как и гостиные с картинами Рейнольдса, Гейнсборо и мебель викторианской эпохи. Во Франции же ему приходилось видеть в домах особо знатных особ: в столовой — массивный обеденный стол с кручеными ножками, стулья, обитые кожей, — еще времени Людовика XIII; на стенах пейзажи Коро или другого мастера воздуха и светотени. В гостиной — мебель в стиле Людовика XV, за исключением часов в стиле Людовика XVII. В кабинете, двойные двери которого вели в спальню, — обюсоновский ковер, письменный стол времен первой империи… Здесь же вся обстановка имела оттенок немецкого стиля.

Граф Шуленбург внимательно разглядывал Алексиса. Сидя в глубоком кресле слева от двухтумбового стола, он вдруг увидел свою фотографию, на которой он был изображён рядом с матерью. Фотография стояла у графа на столе. Это была работа Карла Буллы 1913 года. На нём была матроска, волосы коротко подстрижены. Мама сидела рядом в кресле, в её руках было жемчужное ожерелье. Граф обратил внимание на то, как Алексис внимательно рассматривает фото и тактично, обращаясь к нему, сказал:

— Да, молодой человек, Вы очень похожи на этого мальчика. Я готов помочь Вам вернуться в Россию. Алексис посмотрел внимательно на графа и сказал:

— Благодарю Вас, но там меня никто не ждёт, а если и ждёт, то только Сибирь.

— Вы меня не поняли. Сейчас идёт формирование новых структур МИДа, в связи с новыми направлениями в политике рейха, смею Вас заверить, что, такие как Вы, понадобятся господину Риббентропу.

— Прошу прощения, господин граф, господину Нейрату.

— Нет, нет, Алексис, господину бригадефюреру Йоахиму фон Риббентропу. Без него Гитлер, как без рук. Вы пока просто не знаете, как обстоят дела. Да, сейчас он выполняет функцию посла в Англии. Но я Вам скажу, что, учитывая, что главное направление — Восток, он будет вести все дела. Сейчас он не получает довольствие от рейха, у него свой бизнес, виноторговый, но фюрер подарит ему пост рейхсминистра. Я знаю, что Вы одиноки в Берлине. Приходите ко мне, я буду рад Вас видеть, и мы поговорим подробно о вашем будущем, ведь Вы, кроме того, не бедный человек и мы сможем обсудить, куда Вам вложить Ваши капиталы. Всего хорошего. А сейчас я вынужден Вас покинуть. Дела.

Алексис вернулся к себе, почитал газеты, и лёг спать. Утром, он как обычно, пришёл за 15 минут до начала рабочего дня и в первую очередь ознакомился с документами. К 9 часам его вдруг вызвал к себе Заукель и сразу определил новое задание.

— Вам необходимо просмотреть всё, касающееся торгово-экономических отношений Германии и России за последний год. Подготовьте справку. Затем получите новое указание. Документы имеются в библиотеке. Алексис просмотрел документы, соглашения между Германией и Россией и составил справку. Собственно говоря, он понимал, что это больше было необходимо шефу, с которым, видимо, уже провёл беседу граф Шуленбург, для того чтобы определить его способности, о которых он и так имел представление.

Торговые отношения желали быть лучшими. В основном, в промышленных объёмах торговали зерном, строили заводы, достраивали корабли в Германии и отправляли их в Россию. Но, главное, о чём Алексис сделал вывод, было то, что таковые необходимо развивать, ибо на рынке пустующее место может быть тут же занято фирмами из других стран. Так поступила Италия. Тогда в конце 20-х годов в Италии был голод, и Итальянское правительство обменяло на зерно из России — торпеды, приборы управление стрельбой и универсальные 100 мм спаренные установки. Эти установки были впоследствии смонтированы на крейсере «Красный Кавказ». После этого Алексис приступил к выполнению своих обычных обязанностей: анализировал статьи, печатавшихся в европейской прессе, развозил пакеты, встречал на вокзалах людей и размещал их в гостиницы. Но вот как-то летом его вызвал к себе Заукель и попросил подъехать к графу Шуленбургу. Граф встретил его в домике в аристократическом районе Берлина. Это даже был не домик, а двухэтажный особняк. Погода стояла прекрасная, и граф предложил побеседовать в саду. Алексис согласился. Они сели за столик. Граф предложил чая. Алексис с удовольствием принял это предложение. Отпив глоток чая, Шуленбург, обращаясь к нему, сказал:

— Молодой человек, я, знаете ли, долго живу, и многое повидал на белом свете, а вот помощников у меня по такой стране как Россия мало. Знаете, у наших военных атташе, у них, у современных, взгляды новые, мысли скорые, а выводы и тем более. Ну, вот, а Вы, можно сказать, «русак», вот я и подумал и решил перевести Вас к себе. Забрать Вас у Заукеля, честно говоря, меня об этом просили ваши родственники, в том смысле, что я должен позаботиться о Вас. А то, знаете ли, призовут в армию, отправят на фронт, а где мы специалистов наберём. Как Вы на это смотрите? Будете специализироваться по России.

— Я польщён, господин граф Вашим вниманием к моей скромной персоне, но я не хочу прослыть человеком, который укрывается от исполнения воинского долга и службы в рядах армии.

— Алексис, Вы должны понять, что для борьбы с большевизмом нужны знания, а знания просто винтовки или устройства пушки это не для Вас. Вы нужны Рейху на передовой, но другого фронта, невидимого. Поймите, Вы же можете просто служить, не участвуя в будущих боевых столкновениях со своим народом. Да и какой это народ, который предал своего царя. А мы немцы отомстим за это. Фюрер этого хочет. Алексис оторопел, внутри у него всё сжалось. «О чём это он?» Но вида не подал. А немного подумав. Сказал:

— Господин граф, я готов служить Родине на любом участке, куда меня поставят.

— Вот и хорошо, договорились. Так, значит, а теперь можете отправиться к Вере Константиновне в Лейпциг, на недельку, а затем, милости просим, как это говорят в России, в подразделение графа Шуленбурга. Вот так и началась служба Алексиса под началом графа Шуленбурга.

Тётя Вера обрадовалась, встретив племянника.

— Алёша, как ты похудел! Господи, видела бы тебя твоя мама, Господи прости, что это я? Так вот, Алёша, спи, ешь, читай. Думаю, ты отдохнёшь у нас.

Находясь у тётушки, Алексис понимал, что он живёт под постоянным контролем, и не только со стороны прислуги, но, и так называемых, родственников, со стороны тех, кто устроил революцию в России. К ним относились те, кто проживал под крылом у Гиммлера — это Великий князь Кирилл Владимирович и его сын Владимир и люди из их организации. Алексис знал из рассказов тёти Веры, что старшее поколение монархистов собрало свой съезд, который состоялся в старом баварском городке Бад Рейхенгалле. Съезд проходил под лозунгом: «Съезд хозяйственного восстановления России». Работал он целую неделю с 29 мая по 7 июня, теперь уже далёкого 1921 года. Он понимал, что эти люди, собравшиеся в то время, всё сделали для уничтожения власти монарха, а теперь они проливали «крокодиловы слёзы» по якобы, утерянному. Они представляли собой касту, которая мнила себя превыше всего и превыше всех. Но, тем не менее, съезд не исключил возможности того, что Семья спаслась. Был избран Монархический Совет во главе с Н. Е. Марковым и А. А. Ширинским-Шихматовым и А. И. Масленниковым, а также А. Ф. Треповым. Однако Великий князь Кирилл Владимирович решил напомнить, что он главный и сам себя провозгласил в 1922 году Блюстителем Престола, а в 1924 году, когда Алексис дал знать о себе через генерал-лейтенанта Брусилова А. А., Великий князь Кирилл Владимирович был подвергнут осуждению вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной. Она, до самой своей кончины верила в то, что и сын её, и внук живы. Она даже не пустила на порог следователя Соколова А. Н.

В разговоре с тётей Алексис спросил её:

— А почему бабушка не приняла Соколова?

— Алёша, он ведь что написал в докладе?

— Что тётушка?

— Да, видите ли, когда он обнаружил в ходе следствия на Коптяковской дороге, якобы оправу от кольца, которое будто бы могло принадлежать твоей маме императрице Александре Фёдоровне. Вот он и сделал вывод, что бриллианты, которые находились в этой оправе, якобы, сгорели в костре, а оправа, медная оправа, не расплавилась. Вот и подумай сам, как ему могла бабушка поверить?

— Тётя Вера, причём здесь Коптяковская дорога, когда мы там и не были. Мы же жили за Шадринском, в Заозёрном краю. А это верно, что комиссары везли драгоценности, которые мы им оставили, и по дороге, что там у них происходило, точно не известно. Но не могло не происходить. Ведь и за меньшее могли убить. А мы в то время и знать не знали, что там происходило. Тётя Вера, а что Кирилловичи хотят?

— Как что? Надеются, что Гитлер с Гиммлером посадят на престол, и они будут править русским народом. Ты что, думаешь, они ещё до революции готовили переворот, да красные им не дали воли. Ну, вот они теперь здесь ищут счастья. Я могу тебе сказать, что я тебя буду опекать, пока жива. А ты не волнуйся. Служи, время покажет, что делать дальше. Ты у Шуленбурга будешь, а там Кестринг в Москве военный атташе. Да не забудь, тут много всякого народа из России, есть и просто враги. Учти и эти, у которых ты служить будешь, не друзья. Тут ещё Будберги промышляют, Ламздорфы, фон Зальцы и Мухранские.

— Да, тётя Вера, дела! Ну, ничего, живы будем, не помрём. Тётя Вера, чтобы закончить разговор, а кто с Кириллом Владимировичем?

— Как кто? Он же в Мюнхене проживает. А там Гиммлер, генерал Бискупский, некий П. М. Авалов Бермондт и фон Шейбнер-Рихтер был с ним, до своей гибели. Да что я тебе говорю. Возьми эмигрантские газеты за те годы, и ты увидишь, они и тогда, и эти господа, были вместе и сегодня. Почитай и нынешние газеты. Так, я пойду готовиться, мне некогда. Приём. Приходи вечером, будут всякие господа, познакомишься, может, кто тебе будет полезен. Тётушка ушла. Алексис обратился к чтению газет и журналов. Конечно, он многое читал, но сейчас у него появилось время, и он понимал, что, поскольку его готовят к работе в России, то, во всяком случае, ему не повредит заново ознакомиться с тем, чем живёт эмиграция, что она предпринимает и в чью пользу. Среди материалов он обнаружил статьи Римши, немецкого исследователя русской эмиграции, статьи Ильина И. В газете «Возрождение» была опубликована его статья за 1926 год «Республика-монархия», там же печатался Струве П.

Материалы Рейхенгалльского съезда были опубликованы в «Двуглавом орле» в Берлине в 1921 году, за июнь в №№9,10,11, 12,13. Книга Римши Х. «Русская гражданская война и русская эмиграция 1917 — 1921», которая вышла в Йене в 1924 году. Алексис решил составить для себя в качестве статистического и справочного материала каталог эмиграционных газет, выходивших в Берлине, Париже с 1926 по 1935 годы и вести его и далее, хотя это могли уже сделать и другие, но это не помешает. Тут же он ознакомился с информацией о проходившем с 4 по 11 апреля 1926 года в Париже в отеле «Мажестик», «зарубежным съездом», на котором был избран Высший Монархический Совет, в него вошли Марков Алексис, митрополит Антоний — глава Зарубежной церкви, там же был избран вождь. Им стал Великий князь Николай Николаевич.